Шэнь-цзы широко раскрыла глаза:
– Я не собиралась. Я всего лишь хочу понять… Но скольких трагедий удалось бы избежать, если бы обнуление было разрешено к использованию… Разве миры не стали бы лучше?
– Вероятно, стали бы, – без особой уверенности ответил Юн Гуань. – Но происходит лишь то, что предначертано… каким бы чудовищными ни были последствия.
– Хорошо, пусть нельзя изменять, но заглянуть-то в любой момент времени можно? – после молчания спросила Шэнь-цзы. – Это никак не повлияет на линию времени.
Юн Гуань пристально на неё посмотрел. Лицо Второй принцессы вспыхнуло.
– Я всего лишь хочу взглянуть на А-Циня, – резко сказала он. – Меня убивает мысль, что я больше его не увижу! Могу я хотя бы на него взглянуть?
– Тебе пришлось бы покинуть Великое Ничто для этого, – заметил Юн Гуань, поморщившись.
– Так я могу? – воодушевилась Шэнь-цзы.
– Нет, – сказал Вечный судия категорично.
Глаза Второй принцессы вновь широко раскрылись. Опять солгал? Она успела подметить, что когда Юн Гуань лжёт, то Великое Ничто реагирует едва заметным изменением цвета.
– Пока не можешь, – неохотно добавил Юн Гуань. – И я не могу. Небесных зеркал здесь нет. Я использую собственную силу, чтобы на что-то взглянуть или куда-то отправиться. Но у меня нет сил. Их едва-едва хватает, чтобы удерживать Великое Ничто и Реку Душ в первозданном виде. Мне жаль, Шэнь-цзы. Я знаю, что ты очень любишь своего брата, но… Мне жаль.
Шэнь-цзы закрыла лицо руками. В этот раз Юн Гуань говорил правду, она это почувствовала.
– Это всё из-за меня, – глухо сказала Вторая принцесса. – Из-за меня ты лишился сил и страдаешь…
– Страдаю? – воскликнул Юн Гуань изумлённо и засмеялся. – Да это лучшее время в моей жизни! Я и не вспомню об этом, пока ты любишь меня.
– Я не умею, – после паузы сказала Шэнь-цзы.
– Чего? – не понял Вечный судия.
– Любить. Я всю жизнь провела в затворничестве, я училась по книгам, но в них ничего не говорилось о том, как я должна себя вести, что говорить и как делать… в подобных обстоятельствах.
– Но ведь ты научилась любить своего брата, – возразил Юн Гуань, – а ведь этого в книгах тоже не было.
– Да, но…
Юн Гуань взял Шэнь-цзы за руки, крепко сжал её ладони в своих и сказал убеждённо:
– Ты научишься любить и меня. У тебя есть сколько угодно времени, чтобы научиться.
[255] Расставание. Навсегда?
– Я не могу вернуться с тобой, А-Цинь, – сказала Шэнь-цзы, слабо улыбнувшись.
Ху Фэйцинь застыл на мгновение, потом воскликнул:
– Но ведь мне разрешили тебя забрать!
– Не сомневаюсь, что тебе предоставили такую возможность, – кивнула Вторая принцесса. – Но я не вернусь.
– Но почему? – едва ли не жалобно спросил Ху Фэйцинь.
– А-Цинь, ты сейчас Лисий бог и живёшь в мире демонов, так? Ты бы вернулся, если бы кто-то пришёл за тобой? – спросила Шэнь-цзы, ласково гладя младшего брата по щеке.
– Я… – растерялся Ху Фэйцинь.
– Ты бы вернулся?
– Нет, – выдавил Ху Фэйцинь, – не вернулся бы. Но ведь это другое.
– Это одно и то же, А-Цинь. Я нужна здесь, поэтому вернуться не могу.
– Но ведь и мне ты нужна, – ещё жалобнее сказал Ху Фэйцинь. Губы у него начали подрагивать, как у обиженного ребёнка.
– Меньше, чем тебе кажется, – с улыбкой возразила Шэнь-цзы, привлекая брата к себе и гладя его по голове. – Тебе пора повзрослеть, А-Цинь. Я знаю, ты бы пошёл на что угодно ради меня. И я тоже. Но ведь твой мир больше не кончается мной, А-Цинь. Ты уже должен был это понять.
– Ничего я не хочу понимать, – буркнул Ху Фэйцинь, шмыгая носом.
Шэнь-цзы, хоть ей было и нелегко это сделать, взяла младшего брата за плечи и отстранила:
– Тебе пора возвращаться. Посмертие не для живых.
– Если я уйду, то, вероятно, никогда больше тебя не увижу! – воскликнул Ху Фэйцинь.
Вторая принцесса ощутила болезненный укол в груди. Она выдохнула, положила ладонь на голову Ху Фэйциня и прижалась лбом к его лбу, как, бывало, делала в Небесном дворце.
– А-Цинь, – сказала она, – однажды мы встретимся снова, когда придёт твоё время, но я буду молиться, чтобы оно никогда не наступило. Шу Э, проводи его, – добавила она, заметив, что Шу Э появилась на пороге.
– Но, цзецзе… – с отчаянием протянул Ху Фэйцинь.
– Прощай, А-Цинь, – сказала Шэнь-цзы и отвернулась. Глаза у неё наполнились слезами.
Шу Э крепко взяла Ху Фэйциня за локоть:
– Шэнь-мэй права, живым здесь не место. Ты и так задержался здесь дольше дозволенного. Идём.
– Цзецзе… цзецзе… – звал Ху Фэйцинь, пока Шу Э его уводила, но Вторая принцесса так и не повернула головы, чтобы посмотреть на него в последний раз.
– Здесь она в безопасности, разве это не утешает? – сказала Шу Э.
Ху Фэйцинь угрюмо на неё взглянул.
Шу Э закатила глаза и объяснила:
– Здесь до неё никому не добраться, даже Небесному императору. У него нет власти над Посмертием. Разве это знание не послужит тебе утешением?
– Послужит ли мне утешением знание, что моя цзецзе лишила себя жизни из-за меня? – воскликнул Ху Фэйцинь, вырывая локоть из крепких пальцев Шу Э.
– Мы пытались, честно.
– Пытались – что? – не понял Ху Фэйцинь.
– Остановить её. Но она всё равно это сделала.
Ху Фэйцинь заскрипел зубами.
Шу Э глянула на него с сожалением:
– Знаю, о чём ты думаешь. Вероятно, ты смог бы забрать её отсюда, вероятно, ты смог бы создать духовную сферу, вероятно, она смогла бы обрести физическое тело, если бы находилась в ней достаточно долго. Но она этого не хочет. Ты должен уважать её выбор…
– Вы заморочили ей голову! – прорычал Ху Фэйцинь. – Она не осталась бы здесь! Цзецзе не осталась бы здесь!
– Ты на самом деле такой глупый или только прикидываешься? – с раздражением спросила Шу Э. – Заморочить голову тому, кто обладает Небесным зрением? Серьёзно?
– Я не могу это принять! – рявкнул Ху Фэйцинь. – Мне нужна веская причина, чтобы понять, почему! Плевать я хотел на законы трёх миров! Моя цзецзе не заслуживает такой участи!
Всплеск ярости отнял немало сил. Ху Фэйцинь остановился, тяжело дыша. Шу Э терпеливо ждала.
– Это несправедливо, – сказал наконец Ху Фэйцинь.
– Жизнь вообще несправедлива, – заметила Шу Э, практически повторяя слова Ху Вэя.
Юн Гуань поджидал их у стола. Увидев, что Ху Фэйцинь возвращается один, Вечный судия вздохнул с облегчением. Не то чтобы он не доверял Шэнь-цзы, но… Любовь к брату могла пересилить то невнятное чувство, что она только что начала испытывать к Юн Гуаню. И Юн Гуань знал, что ему пришлось бы смириться с этим выбором, если бы он был сделан. Но Ху Фэйцинь возвращался один.
– Итак, мои слова оказались пророческими? – сказал он.
Голос его подрагивал плохо скрываемой радостью. А уж что творилось с Великим Ничто!..
Ху Фэйцинь прожёг его взглядом. Юн Гуань прищёлкнул пальцами, пространство исказилось в портал.
– Лисий бог Ху Фэйцинь, – сказал Юн Гуань без тени улыбки, – возвращайся туда, откуда пришёл. Богам здесь не место.
– Я ещё вер… – начал Ху Фэйцинь.
– Я позабочусь, чтобы ты сюда никогда не вернулся, – прервал его Юн Гуань.
«Вообще-то я уже закрыла Великое Ничто для зеркала Цюаньцю», – подумала Шу Э, но вмешиваться не стала.
– Мне придётся умереть, чтобы это сделать? – сквозь зубы спросил Ху Фэйцинь.
– Уверен, тебя остановят, – возразил Юн Гуань. – Твоего имени в списках смерти нет. И… вероятнее всего, оно в них вообще не появится. Но я скажу тебе кое-что… – Он приблизился к Ху Фэйциню, тот невольно отшатнулся, увидев в его глазах воистину демонический отсвет огня. – Только посмей пасть от руки этого небесного ублюдка, твоего отца!
– Владыка, – возмутилась Шу Э.
Юн Гуань отступил, откашлялся и сделал приглашающий жест в сторону портала:
– Всего хорошего, Лисий бог Ху Фэйцинь.
Шу Э подтолкнула Ху Фэйциня в спину. Портал сверкнул и закрылся. Юн Гуань опёрся рукой о столешницу и выдохнул.
