– Отвечая на твой вопрос… – сказал наставник Угвэй, упираясь посохом в землю. – Я не стану принимать участие в сражении, но случись что – вмешаюсь.
– Случись что? – переспросил Ху Фэйцинь.
– Если тебе будет грозить смертельная опасность. Нельзя, чтобы тебя убили.
– Потому что это нарушит равновесие трёх миров? – кисло уточнил Ху Фэйцинь.
Он уже наслушался об этом столько всего, что его воротило при одном намёке на это.
– Потому что я тебя, как родного, люблю! – сказал наставник Угвэй, присовокупив к своим словам ещё один взмах посохом.
Ху Фэйцинь перехватил посох, не давая себя ударить, но рука его чуть дрогнула.
– Тебе нужно вернуться в полную силу, – сказал наставник Угвэй, роясь за пазухой. – В таком состоянии тебе нельзя сражаться. Твои братцы случая не упустят… Да где же оно?..
Ху Фэйцинь покачал головой. Полностью восстановиться вряд ли получится: не хватит времени.
– Великие семьи его защитят, – буркнул Ху Вэй угрюмо, – он же бог.
Черепаший бог глянул на него вполглаза:
– А кто защитит Великие семьи?.. А, нашёл! – И с этими словами он протянул Ху Фэйциню небольшой мешочек. – Возьми, это поможет.
Ху Фэйцинь вытряхнул на ладонь пилюлю, похожую на зёрнышко граната.
– Тысячелетняя пилюля? – воскликнул он удивлённо.
– Конечно же, нет, – возразил наставник Угвэй. – Ты можешь себе представить, чтобы Черепаший бог взламывал Небесную сокровищницу и воровал небесные тысячелетние пилюли?
Ху Фэйцинь честно попытался себе это представить, но не смог.
– Эта редкая пилюля… редчайшая. Я собирался разделить её между тобой и твоей сестрой, но опоздал, к сожалению, – тяжело вздохнул наставник Угвэй. – События стали развиваться быстро и непредсказуемо…
Губы Ху Фэйциня дрогнули.
– Что… Что отец сделал с телом цзецзе? – сдавленно спросил он.
– Твой отец скрыл смерть Второй принцессы, об этом никто не знает.
– Но вы…
– Я Черепаший бог. Как будто можно от меня что-то скрыть! – фыркнул наставник Угвэй, пристально глядя на Ху Фэйциня, тот вспыхнул. – Ну да ладно, пора мне восвояси. Старой ящерице от меня не забудь привет передать.
– Старой яще… Вы знаете Лао Луна?!
– Разумеется, знаю. Хорошо, что ты его вытащил. И если он тоже здесь, значит, он выбрал сторону, и это тоже хорошо. С драконом на твоей стороне у тебя больше шансов выжить, – пробормотал наставник Угвэй себе под нос.
Он сделал прощальный жест, раскрутился на месте, превращаясь в огненный шар, и взмыл вверх.
[260] Черепаший бог подложил лисам… хорька?
– Не думаю, что тебе стоит принимать эту пилюлю, – сказал Ху Вэй, удерживая Ху Фэйциня за запястье. – Пусть сначала Сюань-цзе её проверит.
– Ты ведь не думаешь, что наставник Угвэй собирается меня отравить? – фыркнул Ху Фэйцинь. – Он на нашей стороне, ты же слышал.
– Не принимай её, – повторил Ху Вэй, – у меня хвост волнуется.
– Хвост у тебя вечно волнуется, – возразил Ху Фэйцинь.
– Не скажи. Только в исключительных случаях.
– Я могу проверить пилюлю для шисюна, – вызвался Недопёсок.
Он поглядывал на пилюлю жадными глазками и облизывал усы.
– А это идея, – оживился Ху Вэй и отковырнул от пилюли кусочек размером с маковое зёрнышко. – Разинь пасть, Недопёсок.
Сяоху послушно разинул пасть и высунул язык, потом сосредоточено сглотнул. Ху Вэй и Ху Фэйцинь уставились на чернобурку. Недопёсок прижал лапы к животу и рыгнул. Вжух! его коротенький третий хвост стал таким же длинным, как и другие два. Вжух! между ними выросли ещё два хвоста. Недопёсок испуганно икнул, ухватил себя лапами за пятую точку. Морда его тут же расцвела: он нащупал целых пять хвостов за спиной! Они подождали немного, но ничего не случилось.
– Вот видишь? – назидательно сказал Ху Фэйцинь. – Всего лишь восстанавливающая духовные силы пилюля.
– А теперь проверю я, Недопёсок – это Недопёсок, а я – это я, – категорично сказал Ху Вэй и отколупнул от пилюли ещё один кусочек, размером с рисовое зёрнышко, и сунул его в рот. Его тут же передёрнуло – всем телом дёрнулся, точно ежа лапой схватил.
– Ху Вэй? – испугался Ху Фэйцинь.
Но Ху Вэю ничего не сделалось, он ухмыльнулся и, облизываясь, объяснил:
– Уши отросли.
Ху Фэйцинь машинально взглянул на его уши – обычные, нисколько не изменились, – а потом вспомнил, что перед изгнанием в мир смертных Ху Вэю отрезали лисьи уши за лисоубийство, что изрядно ограничило его способности и силы. Выходит, с ушами вернулось и утраченное могущество? Ху Фэйцинь взял Ху Вэя за руку и с самым серьёзным видом проверил его пульс. Пульсация была мощная, хорошо прощупываемая.
– Значит, пилюля настоящая и безопасная, – сделал вывод Ху Фэйцинь. – Я приму её и восстановлю девятый хвост.
Он поглядел на пилюлю, лежавшую у него на ладони. Наставник Угвэй не сказал ни из чего она сделана, ни как называется, ни где он её достал. Он упомянул лишь, что отлучался с Небес. Но – куда? Пилюля явно не из мира смертных, и не из Великого Ничто, и уж точно не из мира демонов, их ауры Ху Фэйцинь хорошо распознавал. Сколько же ещё миров существует в необозримых сферах Вселенной?
Ху Фэйцинь решительно закинул пилюлю в рот, кадык его двинулся.
– Ну? – не скрывая любопытства, спросил Ху Вэй, а Недопёсок умиленно на него смотрел и вилял пятью хвостами.
Поначалу ничего не происходило. Ху Фэйцинь, высоко подняв бровь, прочувствовал всеми внутренностями, как пилюля прокатывается по пищеводу к желудку, рассасывается там и крошечными частичками наполняет кровь и меридианы. А потом… настоящий взрыв духовной силы: столп белого сияния окружил его, глаза тоже сияли белизной, а волосы поднялись вверх и взвились, как ветви дикой ивы, только кверху, и все хвосты проявились разом – все девять.
– Ты ведь не возносишься?! – рявкнул Ху Вэй, сделав попытку схватить его за руку, но пробиться сквозь белое сияние не смог.
Ху Фэйцинь не вознёсся. Белое сияние спало через пару минут, глаза стали обычными, льдистыми, с лисьими зрачками, и волосы зашелестели по плечам.
Ху Фэйцинь прижал ладонь к груди и с восторгом начал:
– Ху Вэй, мои силы вернулись! Я себя замечатель…
Он умолк на полуслове, побледнел, закатил глаза и грохнулся в обморок, Ху Вэй едва успел его подхватить.
– Фэйцинь! – испугался Ху Вэй, но Ху Фэйцинь ни на оклики, ни на пощёчины не реагировал.
– Что случилось с шисюном? – перепугался Недопёсок, скача вокруг старших лисов.
Ху Вэй заскрежетал зубами:
– Нам подложили хорька, я так и знал!
Он подхватил Ху Фэйциня на руки и помчался, развивая необыкновенную даже для лиса скорость, обратно в Лисоград. Недопёсок со всех лап припустил следом, высунув язык. И одной лисьей минуты не прошло, как они уже были в поместье Ху.
[261] Парад зеркал
Ху Фэйцинь пошамкал губами, разлепил тяжёлые веки и уставился в потолок. Голова у него трещала, точно с похмелья. Тела своего он не чувствовал, и вообще создавалось впечатление, что он не лежит, а парит где-то в облаках: перед глазами плыло, и потолок казался сгустком тумана. Ху Фэйцинь пошевелил кончиками пальцев, чтобы убедиться, что под ним обычная кровать, а никакие не облака. Он наморщил нос: в ноздри заползали пары каких-то демонических трав, тлеющих в курильнице, – и отчаянно громко чихнул.
Над ним тут же появились два расплывчатых лица, Ху Вэй и Ху Сюань, оба бледные и встревоженные.
– Я ведь говорила, что он скоро очнётся, – сказала Ху Сюань.
– Фэйцинь? Ты меня слышишь? – тревожно спрашивал Ху Вэй.
Ху Фэйцинь ненадолго закрыл глаза, с силой зажмуриваясь, чтобы прогнать царящий перед глазами туман.
– А можно потише, – попросил он едва ли не жалобно, – у меня сейчас мозги через уши вылезут!
Испуганное причитание где-то внизу подразумевало, что и Недопёсок здесь, наверняка спрятался под кровать и тревожится оттуда.
