– Почему ты такая пугливая, Рина? Для тебя же лучше, если пересилишь свою боязнь. Страх сковывает, и по-настоящему сильный человек, стремящийся к свободе, преодолевает его любой ценой.
Шагах в десяти от нас зарычал дракен. Яростно и нетерпеливо.
– Пойдем, Сизый уже застоялся.
Но я застыла, не в силах добровольно приблизиться к крылатой твари, переминающейся с лапы на лапу.
Ох, это не Гром герцога! Темно-серого с синеватым отливом ящера я видела впервые. Крупный даже для самцов, с хитро блестящими глазками на трирогой морде, с кажущимися массивными, а на самом деле легкими и очень крепкими роговыми щитками на животе и спине, с гребнеобразными наростами вдоль линии позвоночника, с хвостом, заканчивающимся кисточкой из жесткой щетины, из которой торчал костяной шип, он выглядел устрашающим.
А еще неуправляемым, злобным и некормленым. Мне не привиделся голод в серых глазках – точно так два года назад смотрел на радостных зрителей дракен моего жениха, герцога Маруша. И когда смельчак по традиции подбежал с венком, чтобы забросить его на рог, тварь дернулась вперед и откусила руку с цветами. Позже выяснилось, что лонкардиец специально не кормил ящера сутки, чтобы тот, подгоняемый яростью, гарантированно выиграл.
– Рина, не бойся, я с тобой.
И почему меня это не успокаивает?
Ветвистая молния расчертила небо. Громыхнуло так, что под ногами дрогнул склон горы. Ветер разметал мои волосы, озорно взметнул подол алого платья, задирая его почти до талии. Ожерелье из крупных красных кристаллов тревожно зазвенело, словно стараясь о чем-то предупредить.
Отводя пряди от лица, закаменела на какой-то миг.
Что-то не так. Начинающаяся гроза, злобный дракен, заботливый чародей. Красивое платье, украшение из неизвестных мне самоцветов… Что здесь не так?
Локон змеей обвился вокруг пальца. И меня осенило: слишком ярко все, идеально, чтобы быть правдой. Это сон! Сон!..
– Тебе понравится, обещаю! – Потеряв терпение, чародей подхватил меня на руки.
– Стойте! Подождите, пожалуйста! – взмолилась я. – Спросить хочу.
Смоляные брови удивленно изогнулись.
– О чем спросить? – Тенебриш отпустил меня и скрестил руки на груди.
Поразила покорная игрушка? Не по его замыслу действовать начала? Уверена, он самодовольно думает, что это случайность.
– Я сяду на дракена, но… – Задумалась, подбирая верные слова. И узнать, что нужно, надо, и раньше времени себя не выдать бы.
– Но что? – поторопил с ответом темный.
– Хочу уточнить нечто, меня грызет любопытство. – Я улыбнулась, всем видом пытаясь дать понять, что вопрос на самом деле пустячный.
– Спрашивай, – отрывисто бросил Тенебриш.
– Почему на вас не влияют Сторожевые Столбы? Вы ведь колдуете в полную силу. – Следующие слова сорвались с языка сами собой: – Неужели получили благословение от своего изгнанного бога? Только как?
Тотчас я мысленно себя отругала. Вот зачем я дала ему лазейку? Он сейчас кивнет…
– Да. Я получил благословение.
Огорчившись едва не до слез, я лихорадочно вспоминала, как прервать сон или вытурить из него вторженца.
– В случае смертельной угрозы старинный амулет, некогда подаренный верховому жрецу самим Эшкилем, перенесет меня в безопасное место – техногенный мир, из которого пришло большинство иномирцев на Тарру.
Что? Я закусила губы, чтобы не вскрикнуть.
Телепорт в техногенный мир? Где вместо магии люди используют всевозможные машины? Ох, богиня, я никогда не слышала о таком телепорте! Это же немыслимо! Только демоны из рода императора Ирдии могут покидать Тарру и путешествовать где им вздумается.
А еще меня осенило: выходит, убить темного не получится? Он экстренно сбежит?
– Ну а почему я могу чаровать, – неторопливо продолжал Тенебриш, – мне достался истинный фидем, почти такой же, как у тебя, недотрога.
Почти? Как это почти? В чем отличие? Есть и третий вид фидемов? Задать вопросы и попросить показать я не успела – чародей вновь подхватил меня на руки и понес к дракену.
Ящер, протяжно рыкнув, нетерпеливо хлопнул крыльями.
– Пожалуйста, не надо, – прошептала одними губами, ведь громко разговаривать возле чудища я опасалась.
– Надо, Риночка, надо, – ласково возразил темный и, поставив меня на землю, шлепнул по попе, подгоняя вперед.
Как взбиралась на присевшего дракена на ослабевших от страха ногах, смутно запомнилось. Мимо сознания прошло и то, как чародей прикрепил ремнями к седлу, чтобы не свалилась в полете.
Одной рукой держа поводья, другой обхватив мою талию, он скомандовал:
– Вперед!
Легко вскочив на мощные лапы и сделав несколько шагов, дракен упал со скалы.
– А-а-а! – Я не сдержала крик, рвущийся с губ.
И темный, крепче обняв, рассмеялся:
– Рина, не переживай, ты со мной в полной безопасности!
В воздухе раскрыв крылья, дракен вначале спланировал вниз, в грозовые облака, затем взмыл вверх.
Мы парили в чернильно-синей бездне. Очертания гор скрадывались плотными тучами. Гром, грохочущий, кажется, прямо над головой, ветвистые молнии, разрывающие полотно небес, больше не пугали.
Страх постепенно отступал. Восторг пришел незваным гостем, чтобы остаться в моем сердце навсегда.
Я слизывала капли дождя с губ. Подставляла лицо ветру. Хотелось оказаться на земле в безопасности и одновременно раскинуть руки в стороны, представляя, что я лечу сама по себе… Трепет с восторгом пьянил, заставляя забыть, как я оказалась верхом на крылатом ящере.
Вскоре нас будто накрыло колпаком – ни ветра, рвущего одежду, ни дождя, ни сильного шума грозы.
Только довольный голос чародея:
– Я знал, что ты оценишь. – Он легонько прижался сухими губами к моей шее. – Тебе не могло не понравиться.
Что меня целует темный, возмутило лишь где-то в глубине души. Не до того было. Мы летели… я летела! И гром больше не оглушал, а стрелы молний не пугали – хоть и казалось, что они пронзают небо настолько близко, что могут задеть дракена.
– Привыкла к Сизому? Пора учиться им управлять.
– Что? – Мне стало немного не по себе, но тут же захлестнули предвкушение и азарт.
– Держи! – Тенебриш сунул поводья мне в руку. – Команды просты, важно произносить их уверенно и четко. Помни, что имеешь право повелевать, – и дракен тебе подчинится.
– Но… но как же утверждение, что управлять им может лишь хозяин? Или тот, кто часто кормит мясом?
Я растерялась. Я же четко помнила, что гонцы не отлынивали от обязанности кормить королевских дракенов. Они за нее даже дрались.
Темный издевательски рассмеялся:
– Если ящер вымуштрован, им может управлять любой.
– Неужели действительно любой?
– Любой всадник, – исправился он. – Чтобы дракен слушался, он не должен ощущать страха ездока.
– Выходит, научиться не бояться монстра – главная задача?
– Да, это главное условие победы. Запоминай команды, Рина…
Я открыла глаза, все еще переполненная восхищением. Сердце стучало в груди быстро-быстро.
Сон… Всего лишь сон, а сколько впечатлений!
Прошло довольно много времени, прежде чем я успокоилась.
День выдался напряженным. Чем ближе приближались к высохшему устью одного из притоков Сухой реки, тем неспокойнее становилось на душе.
А что, если Мака не будет в условленном месте, попросту не успеет сюда добраться? Или что-то помешает? Все же наш отряд проехал через болотистую местность быстро, не отбиваясь от всевозможных тварей. А Мак должен путешествовать с отрядом наемников из Аркиола, и среди них темных чародеев точно нет.
Я так переживала, что Холгер начал с интересом коситься на меня. Чтобы ничего не заподозрил, пришлось взять себя в руки.
Если сегодня побег сорвется, то следующее место встречи – постоялый двор, который мы можем и проехать, если будем спешить.
А мы, похоже, спешили.
Теперь уже герцог вел нервные беседы по магзеркалу. И даже один раз швырнул его в дерево. Бесполезно. Артефакт не бился – проверяла не раз.
К вечеру погода испортилась. Задул холодный ветер, небо затянуло тяжелыми тучами, спрятав первые звезды. Не иначе, сон про полеты на дракене в грозу был в руку.
Я так и не решилась рассказать, что мне снился чародей. Зачем, если я не узнала, как выглядит переделанный фидем? А то, что у Тенебриша есть экстренный телепорт в иной мир, как мне кажется, не важно.
После плотного ужина я потихоньку собрала необходимое в вещевой мешок, который удобно носить за спиной.
Приставленная Тенебришем тварь наблюдала за моими сборами равнодушно, хотя некоторое время я и опасалась ее реакции. Или она не понимала, что планирую побег, или же не верила, что у меня он получится.
