я не витала в облаках, то никогда не позволила бы надеть на себя эти штуки.
Появляется желание ударить Ларрена чем-нибудь тяжелым за его необдуманный порыв. Да только это уже ничего не изменит. Пропитанные магией камни, уже считали мою ауру, настроились на нее и активировались. Браслет справа теперь можно снять, только отрубив мне руку. Браслет слева смогу расстегнуть только я, когда придет время надеть его на запястье моего будущего супруга.
Придется привыкать к безделушкам на обеих руках, поскольку вступать в магический брак, который заключается до конца жизни одного из супругов, я не планирую. Это не для меня — слишком ко многому обязывает. Возможно, когда-нибудь я захотела бы выйти замуж обычным способом, но теперь, имея на запястьях эти штуки, я лишилась такой возможности. Невелика потеря, но все же неприятно.
Молча иду за Ларреном, изображая покорность, и размышляю — будет ли считаться нарушением традиций данный способ получения браслетов и даст ли мне этот факт право избавиться от украшений без последствий для себя? По традиции брачные браслеты дарит девушке в день совершеннолетия ее родитель. За ней же остается право выбора — надеть их и активировать или запрятать подальше в шкатулку и забыть.
В моем же случае все получилось неправильно. До моего совершеннолетия еще девяносто лет. Ларрен мне не родитель. Он даже не дракон. И он не оставил мне выбора, собственноручно надев браслеты.
Представляю, как будет веселиться Аргвар, когда я приду к нему с этой проблемой. А идти придется. Пока мне не исполнится сто двадцать один год, я не имею права самостоятельно решать подобные вопросы.
Наверно, все-таки стоило ударить Ларрена за то, что он сделал.
Так, размышляя о неприятных вещах, я не замечаю, как мы оказываемся на площади, с пустующим в данный момент, деревянным помостом, возвышающимся в центре. Помимо нас здесь довольно много народа и люди все прибывают. Не проходит и минуты, как уже негде развернуться. Решаю, что мне необходимо срочно успокоить нервы, прижимаюсь к Ларрену, обнимаю и начинаю поглаживать его по спине. На лице мага не отражается ни одной эмоции, но я чувствую, как учащается его дыхание, и еще много чего чувствую.
— Вера! — тихо рычит он.
— Мне нравится твой подарок, — продолжаю ворковать, будто не услышав, и делаю вид, что не в курсе, чем заняты мои руки. — Камни очень красивы. В них чувствуется настоящая сила. Древняя.
— Я ничего не почувствовал. Вера, убери руки. Пожалуйста.
— Здесь много народа, мне некуда их убрать, — нагло вру я и подтверждаю, — конечно, ты и не мог ничего почувствовать, ведь это древняя драконья магия. Очень интересно, каким образом в ваш мир попали брачные браслеты? Признайся, ты это специально подстроил? Чья была идея так пошутить? Аргвара или Ллиувердан?
Какое-то время Ларрен молча смотрит на меня, стараясь оправиться от шока и, наконец, заговаривает:
— Подобные украшения из драконьего камня дорогие, но не являются большой редкостью в нашем мире. Мне кажется, это ты пытаешься пошутить, Вера. Но мне не смешно.
— Наверняка до сегодняшнего дня ты видел только использованные брачные браслеты, которые по причине смерти одного из супругов перегорели, превратились в обычные безделушки и были выброшены за пределы мира драконов. Эти были не активированы, пока ты не надел их на меня.
— И что это означает? — настороженно интересуется Ларрен, совершенно перестав обращать внимание на то, что я продолжаю его лапать. Боится, что случайно заключил со мной брак? Молчу, загадочно улыбаясь, и не спешу отвечать на его вопрос. Пусть поволнуется.
Ларрен не выдерживает первым:
— Незнание законов не освобождает от вины и, если я нарушил какие-то ваши правила, сделав тебе такой подарок, то готов понести наказание. Но ты же понимаешь, что я женат и…
— Такой подарок делают девушке на совершеннолетие родители, — сжалившись, объясняю я, — девушка сама выбирает — носить их и впоследствии вступить в магический брак или убрать подальше и не активировать никогда.
— В таком случае сними их и забудь. Я не твой родитель, и до совершеннолетия тебе еще далеко, — с облегчением произносит Ларрен.
— Все не так просто. Они активировались и теперь не снимутся.
— Никогда? — уточняет Ларрен.
Не понимаю, какое ему до этого дело, но объясняю:
— Левый перейдет к супругу, если я сойду с ума настолько, что решу вступить в магический брак. Правый можно будет снять, только после того, как мой супруг умрет.
— Но ведь это не обязательно?
— Не обязательно что?
— Заключать такой брак?
— Не обязательно, — заверяю я и, не удержавшись, ехидно добавляю, — если ты заметил, я не большая любительница украшений, а носить что-то всю жизнь, не снимая, мне и вовсе не улыбается. Но тебе не о чем переживать. Ты уже женат, и я не смогу потребовать от тебя, чтобы ты исправил содеянное хотя бы наполовину и избавил меня от одного из браслетов.
— Да. Я женат. К счастью.
Кому-нибудь другому соврал бы. Счастлив он. Как же!
— Ничего страшного, — задумчиво бурчу я. — Принцессы такие хрупкие создания. Сегодня ты женат, завтра вдовец. Судьба, она ведь непредсказуемая.
— Только попробуй!
— Ты ее не любишь.
— Но я не желаю ей смерти. Она такая же жертва обстоятельств, как и я.
Отстраняюсь от него насколько это возможно в таком столпотворении.
— Жертвы, Ларрен, это существа, с которыми можно поиграть, сломать и выбросить. Считаешь себя таким?
Ларрен на мой вопрос ответить не успевает, потому что над площадью разносится резкий звук, похожий на визг раненного поросенка. Оказывается, именно таким образом местные циркачи привлекают внимание зрителей. Оригинальный способ. Вон несколько детей аж в истерике бьются.
Возвышение в центре площади уже не пустует, там человек, наряженный в пестрые одежды, вещает о том, какая развлекательная программа ждет сегодня "глубокоуважаемую публику". Я не вслушиваюсь в его слова, я вслушиваюсь в свои чувства. И я слышу.
— Котенок где-то рядом, — шепчу я, прикрывая глаза.
Ларрен опять меня удивляет, заботливо обнимая со спины и тем самым хоть немного ограждая от локтей и прочих неосторожных конечностей увлеченной публики.
Устраиваюсь поудобнее, положив голову на его плечо. Хорошо. Уютно. Что бы этот упрямый человек ни говорил, он не жертва. Их я чую сразу, и не ощущаю себя в объятиях подобных индивидуумов такой защищенной и спокойной.
— Вера, ты уснула?
Голос раздается возле уха и от него у меня по спине пробегают приятные мурашки.
— Ммммм, сделай так еще раз, — выстанываю я, на какое-то мгновение, забывая, где и с кем нахожусь.
Вот сейчас мне скажут все, что думают о моем поведении.
— Не
