у меня в комнате не призвать? — возмутился Асин.
— Потому что, во-первых, я не знаю, как бы он отреагировал на город, а во-вторых, его могли почувствовать, — терпеливо объяснила Ная, — я пока не хочу, чтобы о нём знал ещё кто-то кроме вас и Яры.
— Никто больше и не узнает, даже если захочет, — замялся Асин, — в Таэмране не осталось никого, кто мог бы об этом рассказать. Ты знаешь, что Яра стёрла себе память?
— Что? — Ная ошарашенно уставилась на мужчину.
— Она пришла ко мне со всем своим отрядом и попросила стереть всё, что могло навести на твой след, если бы тебя начали искать. Честно говоря, когда я увидел их на пороге, то подумал, что она решила мне всё-таки свернуть шею на прощание, но никак не ожидал такой просьбы, — немного растерянно рассказал маг. Он снял с шеи и протянул женщине подвеску из граната в виде маленькой капли, — я запечатал все воспоминания Яры здесь, на случай, если нужно будет их вернуть. А сейчас, последнее, что они с отрядом помнят, это задание, на которое ходили, когда твоя спина ещё только заживала после плети Матери Ар'тремон.
— Пусть будет у тебя, — помолчав, решила Ная, глядя на кулон в его руках, который так и не взяла, — на мне может сгореть.
Асин кивнул и повесил цепочку с камнем обратно на себя. Ная же отвернулась к тоннелю и смотрела в темноту, думая о том, что Яра, вероятно, поступила очень предусмотрительно. На самом деле женщина ей восхищалась: решиться вот так отказаться от нескольких месяцев памяти и остаться в полном неведении — это был очень сильный шаг. Яра сама обрекла себя на неизвестность: она теперь не знала, где Ная и её отряд, что с ними, вернутся ли они когда-нибудь, живы ли они. Но этим она защитила и себя и Наю.
Из тяжелых мыслей предводительницу вырвали восторженные возгласы мужчин, которые всё-таки пихнули Аэна к фениксу, и, убедившись, что с целителем ничего страшного не случилось, принялись трепать птицу, словно домашнюю летучую мышь. Ная ещё долго с улыбкой наблюдала за своим отрядом, выполняя любые их просьбы, пока феникс ни клюнул попытавшегося засунуть его под мышку Ирана. Только после этого женщина отозвала проявившую чудеса терпения птицу отдыхать.
— Вы обещали рассказать мне о ваших путешествиях с Ярой, — напомнила она, всё ещё веселящимся мужчинам.
— Только не я! Вон, пусть Шиин рассказывает — он был за главного, — тут же замахал руками Асин.
— У Шиина язык отвалится столько трепаться, — хохотнул Иран, — Кьяр хорошо умеет болтать, вот пусть он и разглагольствует.
— Отстань от него, я расскажу, — одёрнул брата Аэн.
Целитель видел, что Кьяр в последнее время был не в лучшем настроении: постоянно думал о чём-то, молчал, не пытался постоянно развлекать их своими историями — танцора что-то беспокоило, но Аэн пока не мог понять, что именно, и сейчас просто решил лишний раз не вынуждать его говорить.
Однако в итоге об их походах с Ярой и её отрядом рассказывали, конечно, все. Они смеялись, иногда перебивали друг друга: каждый стремился передать, как он видел ту или иную ситуацию. До этого у них не было особой возможность всё это обсудить и поделиться друг с другом впечатлениями, зная, что их никто не услышит и не накажет за всё то, что они бы как сейчас наговорили. Теперь же, снова сидя кругом в небольшой пещерке и болтая всё, что душе угодно, они снова чувствовали себя уверенно и на своём месте. Напряжение последних месяцев окончательно отступило, став просто историей.
* * *
— Шиин, в чём дело? — спросила Ная на одном из следующих привалов. — Ты постоянно кидаешь на меня какие-то странные взгляды и ничего не говоришь.
— Ладно, — вздохнул мужчина, будто решаясь на что-то, — мне нужна твоя помощь.
— Всё, что смогу, ты же знаешь, — кивнула предводительница.
Шиин достал из-за пазухи плоский голубой топаз, с очерченным серебром кругом магической печати:
— Я уже полгода бьюсь, но не могу ничего от него добиться, — признался он.
— От кого? — уточнила Ная, разглядывая сложную печать призыва высшего порядка.
— Воздушного элементаля… Он принадлежал моей матери, а меня не слушается — я даже призвать его не могу, — нахмурился мужчина.
— Мать не объясняла тебе, как с ним обращаться? — Нае показалось это как минимум странным: обычно, передавая кому-то призывного монстра, бывший хозяин всегда давал рекомендации и советы, как его использовать.
— У неё не было возможности… — покачал головой Шиин. — Я нашёл его у себя в комнате после нападения кваллов. Видимо, она оставила его, уходя закрывать брешь в измерениях. Думаю, мама знала, что, скорее всего, не вернётся… Кроме камня была только написанная прямо на столе записка, но она не относилась напрямую к элементалю…
— Могу я спросить, что она написала…? — у Наи от его короткого рассказа встал ком в горле, но она постаралась подавить эмоции и сконцентрироваться на обращенной к ней просьбе.
— «Я люблю тебя. Пусть он хранит твою жизнь», — почти шёпотом процитировал мужчина.
Ная сама не понимала почему её так задевало, видеть Шиина таким, но ей пришлось ненадолго замолчать, чтобы привести свои чувства в порядок, прежде чем продолжить. Она видела, как тяжело было говорить об этом ему самому и от этого становилось ещё хуже.
— Одна из этих фраз должна открывать портал, — наконец выдохнула она.
— Портал? — не понял Шиин.
— Да. Призывных монстров запечатывают в своеобразном кармане между измерениями. Чтобы их оттуда призвать, нужно открыть портал. В Доме Лияр мы делаем это напрямую, но если монстров собираются продавать, то используют ключ-фразу, чтобы сделать призыв более простым. Магия печати на камне в ответ на слова должна сама преобразовать твою энергию в заклинание портала, чтобы тебе не нужно было специально этому учиться. Эта печать у тебя в руках — невероятно сложная магия, удерживающая очень сильное существо и одновременно позволяющая любому, знающему нужные слова призвать его — ей редко овладевает кто-то уровнем ниже Мастера. И потом, монстр, запечатанный таким образом, будет стоить очень дорого — так что, это очень ценный подарок, — объяснила предводительница.
Шиин какое-то время молча смотрел на топаз,
