деформированы.
Я напрягся и попытался направить аурные нити в дефектный позвонок, который они до этого тщательно огибали.
Не сразу, но мне это удалось. На мгновение позвонок вспыхнул ярким светом, а затем уже ничем не отличался от остальных кроме своей клиновидной формы.
Воодушевленный успехом, я начал усиливать в нем восстановительные процессы. В этот момент перед глазами тревожно заморгала красная картинка. Понять ее было нетрудно, она представляла собой регенерационную ванну в мэллорне.
Я резко отодвинул руки от спины горбуна. Мне было стыдно, стыдно чуть не до слез. Ускорив процесс заживления перелома, и убрав гематому в голове у дона, я возомнил себя великим целителем. Однако, решив просто выпрямить позвоночник, я забыл о том, что у Кяхта из-за горба совсем другие соотношения внутренних органов, и любое изменение этих соотношений его просто убьет. Я прикинул, сколько всего придется одновременно исправлять с соблюдением всех пропорций, и у меня закружилась голова. Здесь наверно не меньше десяти магов сразу нужно.
Интересно? — возник у меня вопрос, — а как справляется с этим мэллорн? Может в нем есть что-то вроде электронно-вычислительной машины? И все же, что же еще в ауре горбуна не так, кроме болезни? — снова спросил я сам себя.
Кяхт не поднимаясь, спросил:
— Мне уже можно встать?
— Да, — ответил я, не глядя в его сторону, было неудобно смотреть в глаза мальчишке, которого так необдуманно пообещал вылечить.
Горбун легко встал на ноги и замер в недоумении. Потом улыбнулся, подвигал плечами и сказал:
— Лекс, что ты со мной сделал, у меня не болит спина? Это невозможно! Не могу поверить! Я чувствовал эту боль всю жизнь, и уже свыкся с ней. Просто чудо какое-то!
Я смущенно сказал:
— Кяхт. Я тебя зря обнадежил, мне не по силам вылечить тебя. Но если ты пойдешь с нами за Барьер, то там мы сможем все это сделать.
— Перестань, — радостно засмеялся горбун, — ты не представляешь, как здорово, когда всего лишь не болит спина.
И он с восторгом запрыгал по поляне.
Мы с Василиной молча смотрели на его художества, но в это время пришел в себя благородный дон.
Было слышно, как он начал кряхтеть и ворочаться, пытаясь, освободится. Кяхт кинул в костер несколько веток, и на поляне стало немного светлей. Я присел на корточки около пленника. Тот перестал крутиться и, глядя на меня, удивленно спросил:
— Зачем ты меня вылечил, хочешь дольше помучить?
Я пожал плечами и ничего не сказал. Мне самому было непонятно, зачем это сделал. Не лучше ли было, чтобы дон умер. Не буду же ему объяснять, что просто не мог поступить иначе. Вообще мне было жалко всех его солдат, ну, кроме ударившего меня по голове.
— Для начала, я хотел узнать, кто ты такой и для чего ты нас захватил? — объяснил я собеседнику.
Тот пожевал пересохшими губами и попросил воды.
Я схватил котелок ипринес воды из речки.
Он выпил ее в несколько глотков, захлебываясь и кашляя.
Откашлявшись, дон хрипло сказал:
— Никогда не думал, что встречу настоящего мага, да еще в кампании с эльфой и гномом.
— Эй, ты, что несешь! — крикнул Кяхт, — при чем тут гномы, я человек!
— Может и так, — согласился пленник, — я все равно никогда их не видел.
Что маг хочешь узнать, зачем вы понадобились мне, благородному дону Гердану? Ничего сложного, я хотел продать вашу девчонку. Есть люди, которые заплатили бы не одну сотню монет за нее.
— А куда ты нас вез сейчас? — тут же спросил я, — хотел спрятать? Мне кажется, что Ордену не понравится, когда в его дела кто-то встревает.
Дон, некоторое время молчал, но все же признался:
— В трех днях пути отсюда, у меня есть на примете заброшенный замок, наткнулся на него во время охоты еще в молодости. Я рассчитывал там оставить девчонку под охраной, а самому встретиться с нужными людьми, действовать пришлось бы очень осторожно и скрытно, ты прав, Ордену мои поступки вряд ли понравились.
— И что, — спросил я, там никто поблизости не живет?
— Никто, — ответил дон, — за замком начинаются дикие предгорья, после последней гномьей войны они полностью обезлюдели.
— Почему? — решил я уточнить, в моей голове начинал прорисовываться очередной план, спасения.
— Не знаю, — замялся мой собеседник, — просто не могут там люди жить и все, болеют часто. Поговаривают, что последний шаман гномов наложил проклятие, чтобы никто не мог воспользоваться плодами их трудов.
Я проверил крепость узлов и, накрыв дона попоной, присел к костру и задумался.
— А что если уйти в этот замок, и там пожить какое-то время. Может я там смогу овладеть по-настоящему своими знаниями, вполне возможно, что и Алник нас обнаружит. А сидеть здесь на тракте, или идти в ближайшую деревню, значит вновь накликать на себя беду. Уж очень мы приметная кампания. Скорее всего, завтра к вечеру на этом месте уже будут слуги Ордена. Так что по утру нам надо срочно отсюда сваливать.
Я встал и снова подошел к Гердану.
— Послушай Гердан, — сказал я, — у меня к тебе есть предложение. Ты отведешь нас в замок, и будешь освобожден.
Пленник засмеялся.
— Так же, как ты освободил моих людей, я не успел даже глазом моргнуть, как они все были перебиты, тебе маг только мясником работать, Ради чего мне показывать свое убежище, если ты меня все равно убьешь?
Я тоже усмехнулся:
— Гердан, ты сам назвал меня магом, помнишь об этом? Я могу так подчистить память, что ты полностью забудешь, все, что было до сегодняшнего момента. И будешь, считать, что когда очнулся утром, то обнаружил, что все твои спутники и мы испарились в неизвестном направлении.
Я говорил с благородным
