Он мешает твоим делам?
– Не знаю, Назар. Что-то грызет меня внутри. Покоя не дает. Чуйка, наверное.
А вот чуйка – это серьезно, особенно для женевцев. Своей я привык доверять безоговорочно, даже когда она дает осечки. А для такого, как Косарь, умение чувствовать опасность – вообще залог выживания. Так что тут нужно подумать.
– Ну и чего ты хочешь от меня? – задал я вопрос, ответ на который, в принципе, был очевидным.
– Давай я скажу Жоре, что нашел покупателя на что-то из его арсенала, и приволоку с собой специалиста для оценки. Вдруг, когда окажемся там, почуешь тварь, пудрящую пацанам мозги.
Моя страсть к произведениям искусства, несущим в себе энергетические сущности, подталкивала согласиться, но осторожность притормаживала первый порыв. Лезть во внутренние дела человейников – не самая разумная идея. Да и Иваныч может не одобрить такую авантюру.
– А что насчет твоих опасений говорит начальство? – сделал я выразительные глаза, чтобы Косарь понял, какое именно начальство имею в виду.
Он явно понял, потому что бедолагу аж перекосило. Ну да, на первых порах общение с Секатором еще то удовольствие. До сих пор забыть не могу. К тому же это я пошел на сотрудничество даже с радостью, а вот Косаря Иваныч точно ломал.
– Начальство сказало, чтобы я не лез не в свои дела, – тоже с явным намеком произнес Косарь, всей своей физиономией выражая, насколько он не согласен с пофигистическим отношением инспектора к происходящему в человейнике.
На самом деле посмотреть на коллекцию одного их членов Совета паханов было очень интересно, но я чувствовал, что у дела точно есть двойное дно и Косарь тупо хочет меня использовать. Так что решил повременить, как минимум до разговора с гоблином:
– Я подумаю. Когда решу, дам знать. А сейчас давай вернемся к этому делу, – с намеком осмотрел окружающую нас обстановку.
– А что им заниматься? – небрежно отмахнулся бандос. – Хозяин этого гадюшника сам виноват, что пустил сюда левого сутенера с малолеткой. Так что можешь даже предъяву ему выкатить. Только взять с этого придурка особо нечего – и так весь в долгах. Кстати, а что за девка? Ты чего за нее так лихо вписался?
Судя по хитрому взгляду Косаря, он либо уже понял, что моя подопечная является феей, либо пока не совсем уверен. Впрочем, подтверждать его догадки я точно не собирался.
– Друзья попросили присмотреть, а так девчонка как девчонка. Претензий к хозяину бара нет. Он просто жадный идиот. Кого нужно я уже наказал.
– Ну, нет так нет, – с подозрительной легкомысленностью резюмировал Косарь. – Значит, расходимся краями. Выпить мировую не предлагаю, ты и раньше не соглашался, так что буду ждать звонка.
На этом мы и попрощались. На всякий случай я сначала убрался из человейника и, притормозив уже на границе Черного и Серого городов, отправил Иванычу сообщение с предложением встретиться. Похоже, занятость у инспектора была не такой чудовищной, как обычно, и он сразу отписался, что будет у меня дома через час. И тут мне в голову пришла мысль, что я даже не знаю, где живут Секатор и его верный напарник Беня, он же ор Бенедиктус. Впрочем, мысль была мимолетная. Напрашиваться в гости я не собирался, а то, что вечно встречаемся у меня дома, – так мое жилье изначально имело статус конспиративной квартиры.
Магокар инспектора приземлился перед моим крыльцом практически вовремя. В этот раз Беня решил не отсиживаться в машине и тоже почтил мой дом своим присутствием. Кстати, я заметил, что Тик-так при виде Иваныча вечно старается куда-то спрятаться, а вот зеленокожего гиганта мышоур встречал не менее радостно, чем меня.
Перед тем как переходить к разговорам, я привычно приготовил Иванычу кофе с коньяком, а Бене – орочий чай с таким ядреным запахом, что когда заваривал, даже глаза слезились. Эту жуткую травяную смесь я специально держал для Бенедиктуса, как и ядрено-острые сухари. Ни то, ни другое лично я не стал бы пробовать даже под прицелом револьвера, заряженного артефактными пулями.
Закончив с ритуалом гостеприимства, перешел к делу и быстро пересказал наш разговор с Косарем.
– Да, помнится, он мне что-то такое докладывал, – не особо заинтересовался инспектор, но при этом не стал пенять мне, что побеспокоил его по таким пустякам. – Я сбросил информацию фор Симеону, и он провел ритуал предсказания. Вердикт однозначен – ситуация внутри человека Святогор никак не может повлиять на Равновесие. Шансов меньше двух десятых процента. Честно, я уже забыл о россказнях твоего дружка, но сейчас ко мне приходишь ты. Тебя зацепило то, что рассказал Косарь? Только честно.
Врать без причины мне никогда не нравилось, поэтому просто кивнул, и Иваныч тут же пришел к определенному выводу:
– А если тебя опять потянуло на приключения, то там может оказаться точка напряжения. Удивительно, что Симеон этого не увидел.
– А может, мне просто хочется поковыряться в чужой сокровищнице? Сказывается профессиональная деформация, – выдал я заумный термин.
– То, что профессиональная, тут и фуки понятно, – весело стрекотнул гоблин. – Только понять бы, какая из двух. Ты же у нас еще и высококвалифицированный залетчик.
– Шутяха так себе, – с кислой миной прокомментировал я бородатейшую подколку гоблина.
– Может, там и пустышка, но думаю, проверить не помешает, – внезапно посерьезнел инспектор.
И именно от его серьезности вдруг повеяло нехорошими предчувствиями. Это все-таки человейник! Частных коллекций на мой век хватит. Может, ну его нафиг?
– А оно мне надо? – по привычке полез я в бутылку, но натолкнулся на взгляд, буквально искрящийся ехидством.
Человеку трудно разбираться в мимике и выражении глаз этих земноводных, но я столько вытерпел от Секатора, что точно не ошибаюсь.
– Понятия не имею. Если не хочешь, не лезь, – заявил Иваныч. – Сам ведь говорил, что в наших с тобой отношениях все поменялось. Я не собираюсь упрощать тебе жизнь. Ведь раньше как просто было – пришел злобный гоблин и заставил бедного Назарку рисковать жизнью, грозя страшными карами. А теперь если Назарка во что-то вляпается, то винить сможет только себя бестолкового. Можешь никуда не ехать. Без тебя разберемся.
Вот же сволочь жабомордая! Несмотря на то что он гоблин, в душе инспектор являлся злобным и пугающе креативным троллем. Вот как у него получается ткнуть даже не в самое болезненное, а в самое неожиданное место? И ведь прав, скотина такая, – я действительно успокаивал вечно брыкающийся инстинкт самосохранения тем, что выбора у меня нет и во всякие передряги влезаю только под принуждением. Мол, если не стану выполнять приказы гоблина, которые малодушно называл просьбами, то
