Глава 33
Собеседница очень скоро меня покинула. Я хотел проследовать за ней в зал, но увидел совсем близко, за колонной, Алекперова и Демина. Они о чем-то разговаривали, и я подумал, что мое присутствие рядом с ними может быть воспринято как нежелательное, и отступил в спасительную тень колонны. Сейчас, когда я не был увлечен разговором, до меня долетали их фразы.
– Положение очень непростое, – говорил Демин. – Смерть Самсонова здорово нас подкосила. К тому же не сбросить со счетов того, что говорят. Вам и самому, наверное, многое за последние дни доводилось слышать.
Демин сделал паузу. Алекперов промолчал. Возможно, он кивнул – я не видел. Но то, что Демин был прав, не вызывало сомнений. Из веселой передачи, которую делал Самсонов, «Вот так история!» превратилась в программу, которую готовили люди, его убившие. Никто и нигде еще не озвучил эту мысль прилюдно, но она, эта фраза, всенепременно выплывет, когда утихнет первая боль потери и начнется обычная каждодневная грызня за первые строчки в рейтинге телепередач. Не важно, от кого – будет исходить инициатива, но жирный ком грязи, и не один, в нас кинут непременно.
– Так в этом же и плюс, как ни ужасно это и звучит, – продолжал Демин. – Из-за случившегося возник такой интерес к нашей передаче, что уже зашкалило все рейтинги. Следующий выпуск, который снимался еще Самсоновым, будет смотреть вся страна. На одной рекламе телекомпания может сделать годовой бюджет.
Мне было слышно, как Демин коротко засмеялся.
– И если мы сможем поддержать этот интерес, Алексей Рустамович, если наши новые передачи будут не хуже прежних, телекомпания, которая заполучит права на новые выпуски, оставит далеко позади своих конкурентов.
– Да, – подтвердил Алекперов. – Вы, безусловно, правы.
Это не было вежливым поддакиванием. Мне даже показалось, что алекперовский голос звучит суховато. О причине я догадался – Демин почти открытым текстом сказал о том, что передача запросто может перекочевать на другой канал, и Алекперов без труда расшифровал направленное ему послание.
– Поэтому нам очень нужна ваша поддержка, Алексей Рустамович, – подсластил пилюлю Демин. – Я сейчас выскажу общее мнение нашей группы.
Сделал небольшую паузу.
– Нежелательно появление в передаче человека со стороны. Беда сплотила нас, мы чувствуем себя единым коллективом, и вторжение постороннего будет воспринято негативно. Чужак почти наверняка будет отторгнут, и это не каприз, а реакция людей, только что перенесших серьезную психологическую травму. Поэтому я прошу вас – не давите на нас сейчас. Дайте хотя бы небольшую передышку.
Я и раньше подозревал, что Демин очень даже не прост, но что он настолько хитер и коварен, оказалось для меня полнейшей неожиданностью. Из предварительного разговора со мной я понял, что он метит на место Самсонова и все, в том числе и этот разговор с Алекперовым, подчинено достижению желанной цели. Но он сумел так построить разговор, что все выглядело как забота о нормальной психологической атмосфере в группе. Получалось, что главное – это его просьба обеспечить нам щадящий режим, а не недопущение в коллектив нового руководителя. И по логике Алекперов сейчас должен был поинтересоваться, чем лично может нам помочь.
– Лично от меня что требуется? – осведомился босс.
И я в очередной раз поразился прозорливости Демина.
– Не ставьте над нами начальника, – проникновенным голосом сказал Демин.
Наверное, в этот момент он просительно заглядывал Алекперову в глаза.
– Программа не может существовать без руководителя, – ответил Алекперов, и снова я услышал в его голосе холодок.
– Я понимаю, Алексей Рустамович. Но мы тут прикинули…
Это не мы прикинули, а он, Демин, все уже просчитал.
– И получается, что я запросто мог бы взять на себя организаторские функции.
– У нас другие планы, – коротко ответил Алекперов.
Я понял, что стоит за его словами. Ему нужен свой человек, потому что руководитель программы – это не только организация съемочного процесса. В первую очередь это деньги, большие деньги, полноводная река, прокачиваемая через передачу. И тот, кто станет руководителем, будет лично определять направление и величину денежного потока. Одних только неучтенных рекламных денег в год по полумиллиону долларов. И это не считая всего остального. Поэтому Демину не быть руководителем. Алекперов давно хотел выдернуть эту передачу из-под Самсонова, но никак не получалось. Теперь вот случай помог, и этот шанс он уже не упустит. Если только Демин не настоит на своем. Демин это тоже понял, наверное. И сказал бесцветным голосом:
– Группа сейчас бурлит. И если людей поставить перед фактом, то я не поручусь, что они не уйдут на другой канал. Такие настроения присутствуют.
Я замер. Ай да Демин! Пошел ва-банк. Предупредил открытым текстом, что если руководство канала не признает его легитимным преемником Самсонова, канал лишится программы, то есть огромных денег. «Вот так история!» приносила рекламных денег едва ли не больше, чем все остальные развлекательные программы, вместе взятые. Я это знал. Демин знал. А Алекперов лучше нас знал. Поэтому он должен был сильно испугаться. Но, к моему изумлению, этого не случилось.
– Жалко, конечно, – совершенно спокойно ответил он. – Не хочется, чтобы это случилось. Но и насильно удерживать кого-либо не в моих правилах.
Возникла пауза. Демин, потрясенный, наверное, не меньше моего, медленно постигал услышанное. Что-то в его умозаключениях, наверное, не стыковалось, потому что он наконец спросил:
– Вам безразлично, останется программа на вашем канале или перейдет к конкурентам?
Не верил, что такое возможно.
– Программа останется у меня, – ответил Алекперов.
– Но мы же уйдем! – воскликнул Демин.
– А вы уйдете, – невозмутимо подтвердил Алекперов.
Он разделял нас и создаваемую нами программу. Я услышал, как засмеялся Демин.
– Если мы уйдем, Алексей Рустамович, то только вместе с программой.
– Я ее запатентовал.
Смех Демина оборвался. Хотел бы я сейчас видеть его лицо.
– Что? – У Демина так изменился голос, что я не сразу его узнал, как будто к разговору подключился кто-то третий.
– Я запатентовал программу «Вот так история!». Теперь ее название фактически является торговой маркой, и эта марка принадлежит мне.
– Вы шутите, – пробормотал Демин.
Он очень растерялся. Алекперов промолчал. Сильнейший имеет право не вдаваться в подробности. Значит, все правда.
– Не могли же вы так быстро это все провернуть, – все тем же неуверенным голосом произнес Демин.
– Заявку я подал давно. Самсонов не обращал внимания на подобные нюансы, и совершенно напрасно, скажу я вам.
– Так, значит, все проделывалось за спиной Самсонова, если бы он сейчас был жив – его просто поставили бы перед фактом. Я не знаю, как Самсонов воспринял бы происшедшее. Но это сильный удар. Не каждый устоит. Демин вот, например, совсем скис.
– И что теперь? – спросил он.
– Ничего, – все так же спокойно отвечал Алекперов. – Продолжайте работать, как и прежде. Выдавайте новые сюжеты. Мне не хотелось бы все ломать и набирать новую команду.
Я услышал шаги. Алекперов уходил с поля боя, на котором он только что одержал всесокрушающую победу. Я дождался, пока он уйдет, и только после этого вышел из своего убежища. Демин стоял, облокотившись на перила, и смотрел вниз с обреченностью потенциального самоубийцы. Это был полный крах. Он даже не заметил меня.
– Душно, – сказал я, будто только что вышел из зала.
Демин обернул наконец ко мне свое лицо. В нем не было жизни.
– Вам плохо? – осведомился я.
– Н-нет.
Очень неуверенно сказал. Значит, ему не просто плохо, а очень плохо. Так бывает. И единственный выход – умереть, чтобы все проблемы разрешились разом. Я уже почти поверил, что он запросто способен сигануть с балкона на равнодушно-серый асфальт, и даже прикинул возможный исход. Насмерть, конечно, не убьется, не та высота, но руки-ноги поломает. Я на всякий случай встал ближе, чтобы воспрепятствовать, если он все же решится на прыжок. Кто бы мог подумать, что самсоновское место столь для него желанно?
– Ты думаешь, мы хваткие волки, Женя? – с тоской в голосе спросил Демин, глядя куда-то мимо меня. – Нет, мы – мелкие шавки.
Если бы я не слышал их с Алекперовым разговора, то ни за что не понял бы, что он имел в виду. Но сейчас мне оставалось лишь промолчать, чтобы не выдать ненароком своей осведомленности.
Глава 34
На лестничной площадке, у своей квартиры, я увидел Мартынова. Одетый в вылинявшую «джинсу», он сидел прямо на выщербленном полу и, когда я появился, буднично приветствовал: «А, вот и ты», – словно старшему следователю прокуратуры было не привыкать коротать время под чужой дверью, сидя на годами не мытом полу.
– Что-то случилось? – насторожился я.
