— Тебе надо, ты и уходи! — заявила девица, усмешкой судьбы и коварным решением Вандерии назначенная моей опекуншей.
— А если со мной что-то случится? Если меня в закутке по голове ударят и изнасилуют? Ты ведь за меня ответственность несешь.
На раскрасневшемся и немного испачканном лице Фланы выразилась задумчивость, затем она повторила ответ Драгана:
— Никто тебя здесь не тронет! Кому ты нужна?
— Всем, — вставил Кетней, и развел руками.
Мужики и правда не столько на мэз смотрели, ради которых это все и было устроено, сколько на нас. Пьяная Флана, слабая я, хрупкий Кетней… мы были лакомыми кусочками и одним своим нахождением внизу дразнили мужчин. Да, даже Кетней был в опасности, ведь никто не мог сказать точно, вернется ли Вазраг в крепость, а если вернется, то когда.
— Флана, идем, — сказала я. — Как подруга тебя прошу.
— Но я остаться хочу, еще выпить, победителя посмотреть… — Обернувшись, всадница посмотрела на огненную полосу и радостно проговорила: — Второй круг начался! Сейчас будет самое интересное!
— Ску-у-у-чно?
Что-то грузное и вонючее навалилось на меня; я отскочила в сторону. Какой-то юнец примерно возраста Флана и Кетнея, здоровый, растрепанный, пьяно и жадно на меня смотрел и при этом опасно покачивался.
Кетней загородил меня собой и, опустив руку на плечо юнцу, начал ему что-то говорить. Тот оттолкнул руку и обратился ко мне:
— Ты не того выбрала. Он же девочка, девочка Вазрага… А тебе нужен мужчина! Я мужчина!
— Больше похож на свинью, — с отвращением проговорила я.
Такое нелестное сравнение ему не понравилось, и он снова попытался навалиться на меня всей своей вонючей массой; тонкий Кетней не сумел его сдержать, как не может сдержать лавину маленькое деревце. Флана вспомнила в этот момент, что она моя защитница, и кинулась на «свинью». Встретились два пьяных тела, началась возня, они упали… Несколько мужчин кинулись к нам, разнимать; кто-то засмеялся, а поверх этого шума прогремело имя «Пеша». Этот всадник, которого, по словам Кетнея, «огонь не кусает», успешно прошел второй круг.
Я попыталась оттащить Флану, но меня оттеснили в другую сторону, причем оттеснили с четким направлением в толпу. Кто-то поймал меня, прижался колючей щекой к моей щеке; я почувствовала запах лука и дернулась, и меня передали в другие руки, более наглые. Худая и легкая, я могла бы долго быть «перебрасываемым мячиком» в этой игре, ноне стала.
Появился Зена и освободил меня, вытащив из толпы вместе с тем, кто меня держал. Мужик, который только начал меня лапать, возмутился, но, получив кулаком в живот, затих и руки разжал. Не церемонясь, желтоглазый ухватил меня за талию и потащил за собой. Флану и «свинью» растащили, но обе стороны продолжали возмущаться. Кто-то злобно крикнул:
— Смотрите, люди! Имперец забирает нашу женщину!
К счастью, этот крик никого не распалил. Пока Зена тащил меня подальше, Треден тащил Флану, которая упиралась ногами и руками, стремясь выплеснуть накопившиеся за вечер эмоции в драке. Большинство зевак смотрели на второй круг состязаний, но некоторые сочли наш маленький спектакль интереснее и громко смеялись. Впрочем, смеялись не все… Слышались и недовольные выкрики.
— Драган! Драган! — крикнула я, чтобы его величество управляющий соизволил обратить внимание на нарушение общественного порядка (точнее будет сказать «беспорядка).
Очередной участник упал в костер, и это отвлекло от нас. Зен подтащил меня к Тредену и, отпустив, пришел к нему на подмогу. Бедный бородач уже крепко получил от всадницы, негодующей от каждого агрессивного выкрика и грязно ругающейся в ответ на толпу; Кетней метался между ними, но толку от него было мало.
Зен отцепил Флану от Тредена, протянул по-джентльменски ей руку, позволил сделать два шага и спросил о чем-то. Всадница тут же вскинула подбородок и противнейшим тоном что-то ответила. Тогда желтоглазый кивнул, коварно ухватил ее за руку и сжал ее руку так, что девчонка ахнула, затем запищала и, опустившись на колени, стала ловить губами воздух.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты что творишь?! — закричала я и кинулась к ним.
Меня перехватил Кетней.
— Они договорились.
— О чем? Он делает ей больно!
— Ага! — встрял Тред. — Это мне она больно сделала… много раз!
Я покосилась на помятого мужчину и разглядела наливающийся синяк на его лице. Что за вечер, что за ночь!
С кем Кетней и мог справиться, так это со мной. Он удержал меня на месте, пока Зен и Флана что-то между собой выясняли. Затем девчонка, сопя, поднялась, и, ненавидяще смотря, поплелась за желтоглазым. Пораженная такой переменой, я ахнула, но тут и меня за собой потащили, в две руки, Тред и Кетней.
Толпа пропускала Зена, словно он обладал каким-то особенным свойством, и это позволило нам достаточно быстро пройти ее. Вслед неслось: «Куда он пошел?», «Как же состязание?», «Имперец, вернись!», «Не забудь про второй круг». Но задерживать нас не задерживали, мы будто перестали существовать, как только Зен дал понять, что ему есть до нас дело.
Думая об этом и о том, какой ошибкой было спуститься, я шла за мужчинами. В крепости было малолюдно по сравнению с обычным вечером, некоторых напившихся уложили прямо на полу в углах; эти бесчувственные тела издавали бытовые мелодичные звуки – сопение, вздохи, храп… Какой-то пацан лет одиннадцати мочился на лестницу, но, увидев нас, быстро убежал, на ходу подтягивая штаны. Под ноги мне попался раздавленный пирожок, и я чуть не поскользнулась.
Для чего, спрашивается, были все приготовления? Вандерия хотела пустить мэзам пыль в глаза, показав, какие милые люди в Утхаде и каков сам Утхад красивый и чистый? Не сработает! Как ни старайся, а людей не изменишь: местные привыкли гадить, где живут, драться, лезть в огонь, чтобы покрасоваться да заслужить женщину… Тьфу, Мэзава! А сколько было романтичных ожиданий!
Мы быстро поднялись по лестницам, прошли темный опасный коридор и оказались у нашей комнаты. Найдя ключ, я отперла ее. Млад уже был наготове и сразу сунулся в коридор, где увидел своих – Тредена, Зена… может, и я уже для него своя.
Флана с угрюмым видом вошла внутрь, а я посмотрела на мужчин, замерших перед входом. Треден возмущенно молчал, Зен сурово молчал, Кетней деликатно молчал, а я просто не знала, что сказать.
Заскрипела кровать, затем Флана скинула с ног ботинки: я этот звук отлично знаю.
«Напилась, побуянила, теперь должна заснуть», — подумала я и снова посмотрела на мужчин. Что-то все-таки надо сказать.
— Спасибо, — поблагодарила я.
Никакой реакции… Хотя нет, Зен двинулся. Он поднял руку и толкнул дверь; я отшатнулась, и она закрылась, громко и отрезвляюще.
Глава 14
Флана быстро заснула, что неудивительно: перед состязаниями она ничего не ела, потому что на нервной почве ей в рот ни кусочка еды не лезло, а после напилась сногсшибательного пойла (в прямом значении «с ног сшибает»). А я спать не могла и лежала на кровати с открытыми глазами.
Когда я только попала в Циту, все было гораздо проще, меня окружали почти одни враги. Зен тоже был врагом, с которым всегда надо было быть начеку. Но что теперь? Кто он? Кто я?
Почему я не могу сделаться бесстрастной, ничего не чувствующей, нацеленной только на возвращение домой? Я не хочу чувствовать то, что чувствую… это не правильно. Зен мой первый враг в этом мире, не стоит это забывать. Ему было совершенно плевать на меня. Так когда все изменилось? Почему раз за разом в критический момент он рядом и буквально вырывает меня из неприятностей?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я встала с кровати и приложила ладони к горячему лицу.
Я просто привыкла, что он меня защищает, вообразила, что важна ему... и что он мне важен… стал. Но что бы я ни придумала себе, он уже, наверное, прошел второй круг. Уж кто-кто, а Зен может выиграть. Он и в Ниэраде меня выиграл, играючи пройдя испытания. Тут и думать нечего: он сегодня будет ночевать в покоях одной из мэз… А они не то, что я, они женственные, мягкие…
