— Ты просто чудо! — обрадовалась я, и, снова обратив внимание на его нос, проговорила: — Потрепали вас вчера хорошо… зайдете к нам? Я попробую вас подлатать.
— Да что там, — махнул рукой Треден.
— Кетней, — спохватилась я, — а что ты здесь делаешь в такое время?
— Я внизу ночевал, не пошел домой.
— Еще бы ты домой пошел… — проворчал бородач, симпатизирующий добродушному юноше. — Ты из комнаты не вылазь, Ира, а то навела вчера шороху, того и гляди удавит кто тебя или просто треснет по башке твоей дурной.
— Ты прелесть, Тред.
— Млада я заберу, — решительно заявила «прелесть». — Побродим, пока все валяются после вчерашнего.
— Может, тебе все-таки сделать какую-нибудь примочку? Глаз совсем закрылся.
— Как закрылся, так и откроется.
Развернувшись, они с Младом спустились по лестнице, оставив нас с Кетнеем.
Мы вернулись в комнату, нашли подходящие чистые емкости, и я отправила парня за водой, а сама тем временем смазала ожоги Фланы жирной вонючей мазью. О том, может ли действительно такая мазь помочь, я не задумывалась, и в этот раз положилась на медицину Мэзавы. Обработав ожоги на теле всадницы, я дождалась, когда придет Кетней, и стала поить ее водой (никаких других способов помочь ей я не знала). Когда бедняжку, наконец, перестало безудержно рвать, мы с моим красивым помощником уложили ее на кровати.
— Выглядит она плохо, — обеспокоенно проговорила я.
— У вас есть жёлтики суженые? — спросил Кетней.
— Жёлтики?
— Это растение с маленькими желтыми цветочками. Отвар из этих сушеных цветочков помогает при отравлении.
Я задумалась. Из сушеных трав у меня был только сбор, который я назвала «противозачаточным», тот самый, что вручила мне Лена. Может, в этом сборе есть эти самые «жёлтики»? Да и самой мне тоже нужно обязательно выпить противозачаточный отвар, иначе сегодняшняя ночь может стать для меня началом кошмара. Кивнув, я достала свои вещи, нашла сбор в мешочке и начала копошиться, выискивая что-то желтое. Желтые маленькие цветочки действительно были, и, набрав их в ладошку, я протянула руку юноше.
— Да, это жёлтики! Какая удача! Я займусь отваром.
— Мне тоже кое-что надо заварить, — протянула я.
— У вас что-то болит?
— Нет… то есть да. Желудок. Иногда прихватывает.
Кетней сочувственно кивнул, и начал заниматься отваром. Мы разожгли камин, насыпали травы в горшки, залили водой и поставили на железную подставку в камин, которой я пользовалась, если нужно было что-то сварить или подогреть. В комнате было холодно, так как ночью мы не топили, но мы все равно открыли окно и хорошо проветрили. Флана лежала на боку с закрытыми глазами и переживала натуральные муки; мы не беспокоили ее больше.
Аромат трав стал заполнять комнату. Сидя перед камином, мы с Кетнеем молчали и думали каждый о своем.
— Я знаю эти запахи, — произнес вдруг парень, и посмотрел на меня. — Вы уверены, что не ошиблись, Ирина?
— О чем ты? — ответила я вопросом на вопрос; слова Кетнея застали меня врасплох.
— Эти травы… они ведь не для облегчения желудочных болей?
— Именно для этого, — стараясь выдерживать спокойный тон, ответила я. — По крайней мере, мне так сказали.
— Да, конечно, раз вам так сказали, так оно и есть.
Черт! Что это еще такое?
Я наплевала на правила приличия и посмотрела на парня через стеклышко, чтобы точно видеть, что у него написано на лице. И да, на этом красивом молоденьком лице румянцем было нарисовано мучение.
— Кетней, — прошептала я зловеще, — ну-ка немедленно ответь, что это за травы!
— Вы ведь сами знаете, что это за травы, — промямлил он, не рискуя смотреть мне в глаза, и вжался в стул.
— Что за намеки? Если хочешь мне что-то сказать, говори прямо!
Юноша судорожно вздохнул, затем, упорно глядя в камин, быстро, тихо, не очень разборчиво проговорил:
— Я видел вас вчера… с вашим… другом…
«Так вот кто приблизился вчера!»
— Я не следил… я просто хотел убедиться, что вы в порядке, что к вам больше никто не пришел… я не скажу никому, клянусь!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Так нам и надо, — подумала я, холодея. — Беспечность наказуема».
Кетней поднялся со своего стула и бухнулся на колени перед моим; это испугало меня еще больше.
— Ирина, — протянул он умоляюще, — простите меня… простите…
— За что? — ошарашенно спросила я.
— Я не должен был говорить этого… не должен был влезать в вашу жизнь… теперь вы будете бояться… я не хотел этого...
— Кетней, успокойся, — сказала я, и начала поднимать его с колен. — И встань! Что ты устроил?
— Клянусь, я никому и никогда… не хочу терять вашего расположения… пожалуйста…
Я взглянула на кровать Фланы, естественно, ничего толком не увидела, но, вроде бы, девчонка нас не услышала, иначе бы уже дала понять. Мне удалось поднять Кетнея с колен; удерживая его за руки, я смотрела в его лицо и поражалась тому, сколько на нем написано эмоций.
— Я задыхаюсь, — вымолвил он, — я умираю здесь… а вы как воздух… вы как жизнь. Если вы прогоните меня, я умру.
— Я не собираюсь тебя прогонять, — прошептала я. — Ты отличный парень. Я верю, что ты никому не скажешь. Верю.
На самом деле я ни черта не верила и не была в нем уверена, но в данный момент не могла сказать ему правду. Он весь дрожал, и ладони у него были мокрые.
— Мне велят о вас все рассказывать, — признался он. — Я хожу сюда свободно, потому что так хочет Вандерия. И Драган тоже знает… но я рассказываю о вас только то, что можно. Они не узнают, что вы нарушаете правила. Никогда не узнают!
— Так вот оно что… — проговорила я. — Действительно, стала бы Ванде пускать ко мне красивого парня просто так?
— Вы меня презираете?
— Нет, Кетней. Успокойся. Если ты и правда ничего обо мне эдакого не рассказал, то все в порядке.
— Не рассказал и не расскажу!
— А почему?
— Мне говорили, вы вздорная и злая женщина, искалеченная империей. Женщина, из которой так и хлещет ненависть… что вы подставили Вазрага… что хотите к себе особенного отношения… Но я с вами уже долго и знаю, что вы другая. Вы необыкновенная! Они просто не знают, как вами управлять!
Я не знала, что сказать, и просто смотрела на Кетнея. Понемногу он стал успокаиваться, но теперь уже сам держался за мои руки, и, не будь я женщина, он смотрел на меня как влюбленный мужчина. Но разве такое возможно? Он же, так сказать, в другом лагере…
— Верьте мне, — попросил он. — Пожалуйста.
— Верю, — солгала я в третий раз.
Какие еще открытия меня ждут?
Кетней пробыл у меня недолго: напоив Флану отваром, он удалился, еще раз заверив меня, что беспокоиться мне не о чем. Естественно, его слова меня ничуть не успокоили! Я места себе не находила и ходила по комнате взад-вперед; во рту стоял неприятный сладковатый вкус противозачаточного отвара. Лена говорила, пить его следует не только после, но и до, а еще лучше – постоянно, каждый день по небольшой порции. Я спрятала отвар, сбор, проветрила комнату, но имело ли это смысл?
Кетней сказал, что знает запах этих трав, потому что лично по указанию комендантши собирает их летом; Ванде постарела и уже не может зачать и выносить ребенка, но интерес к «ритуалам» не потеряла, и на всякий случай пьет отвары каждый раз, когда ее навещает фаворит. Я не поверила парню: он мог наболтать, что угодно, но факт остается фактом – он знает, для чего именно нужны эти травки.
И как он смотрел на меня… как вел себя… Мастерская игра во влюбленного или он действительно очарован мной? О чем я думаю, конечно, это игра! Я не из тех женщин, в которых влюбляются без памяти, и тем более, такая как я не может настолько впечатлить человека, чтобы он поменял свою ориентацию… Единственный, в чьи чувства я верю абсолютно и без сомнений, это Зен. Как он нужен мне сейчас, как важно предупредить его… Но как я найду его? Где он может быть? Помочь найти моего желтоглазого волка может только Треден, но и его нет…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
