и возвышеннее, чем воображаемая сущность всех всевозможных «богов».
Свобода… состоит в основанном на познании необходимостей природы господстве над нами самими и над внешней природой…
Всякая теория морали являлась до сих пор в конечном счёте продуктом данного экономического положения общества.
Не подлежит сомнению, что… в морали… в общем и целом наблюдается прогресс.
Воля определяется страстью или размышлением.
В действительности каждый класс и даже каждая профессия имеют свою собственную мораль, которую они притом же нарушают всякий раз, когда могут сделать это безнаказанно.
Стремление к счастью прирождённо человеку, поэтому оно должно быть основой всякой морали.
Где нет общности интересов, там не может быть единства целей, не говоря уже о единстве действий.
Кто борется за какое-либо дело, тот не может не нажить себе врагов.
Личность характеризуется не только тем, что она делает, но и тем, как она это делает.
Человек перестал быть рабом человека и стал рабом вещи…
Чем «божественнее», т. е. нечеловечнее, является что-либо, тем меньше мы в состоянии им восхищаться. Только человеческое происхождение содержания всех религий даёт им ещё кое где хоть какое то право на уважение…
Невозможно рассуждать о морали и праве, не касаясь вопроса о так называемой свободе воли, о вменяемости человека, об отношении между необходимостью и свободой.
Люди, ставшие, наконец, господами своего собственного общественного бытия, становятся вследствие этого господами природы, господами самих себя – свободными.
Все идеи извлечены из опыта, они – отражения действительности, верные или искажённые.
Свобода воли означает… не что иное, как способность принимать решения со знанием дела.
Мужество, которое необходимо для того, чтобы в критическую минуту собраться с духом и принять смелое решение, совершенно не похоже на то мужество, которое позволяет человеку блестяще командовать дивизией под огнём.
Всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, – отражением, в котором земные силы принимают форму неземных.
Абсолютно безнравственного нет ничего на свете…
Как красив русский язык! Все преимущества немецкого без его ужасной грубости.
Нравственным долгом является сопротивление всякому принуждению к безнравственному поступку.
Так как половая любовь по природе своей исключительна, то брак, основанный на половой любви, по природе своей является единобрачием.
Равенство существует лишь в рамках противоположности к неравенству, справедливость – лишь в рамках противоположности к несправедливости…
С того момента, как развилась частная собственность… для всех обществ… должна была стать общей моральная заповедь: «Не кради». Становится ли от этого приведённая заповедь вечной моральной заповедью? Отнюдь нет. В обществе, в котором устранены мотивы к краже… какому осмеянию подвергся бы там тот проповедник морали, который вздумал бы торжественно провозгласить вечную истину: Не кради!
Не может быть свободен народ, угнетающий другие народы. Сила, нужная ему для подавления другого народа, в конце концов всегда обращается против него самого.
Господство мужчины в браке есть простое следствие его экономического господства и само собой исчезает вместе с последним.
Мораль, стоящая выше классовых противоположностей и всяких воспоминаний о них, действительно человеческая мораль, станет возможной лишь на такой ступени развития общества, когда противоположность классов будет не только преодолена, но и забыта в жизненной практике.
Мы… отвергаем всякую попытку навязать нам какую бы то ни было моральную догматику в качестве вечного, окончательного, отныне неизменного нравственного закона, под тем предлогом, что и мир морали тоже имеет свои непреходящие принципы, стоящие выше истории и национальных различий.
Справедливость всегда представляет собой лишь идеологизированное, вознесённое на небеса выражение существующих экономических отношений либо с их консервативной, либо с их революционной стороны.
Труд – источник всякого богатства… Но он ещё и нечто бесконечно большее, чем это. Он – первое основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека.
Представление о вечной справедливости изменяется… не только в зависимости от времени и места: оно неодинаково даже у разных лиц и принадлежит к числу тех вещей, под которыми… «каждый разумеет нечто другое».
Никакое совместное действие невозможно без навязывания некоторому числу людей чужой воли, то есть без авторитета.
Идеи воспламеняют друг друга, подобно электрическим искрам.
Занимаясь самим собой, человек только в очень редких случаях, и отнюдь не с пользой для себя и для других, удовлетворяет своё стремление к счастью.
Если нравственное сознание массы объявляет какой-либо экономический факт несправедливым… то это есть доказательство того, что этот факт сам пережил себя…
Воспитание освободит… от той односторонности, которую современное разделение труда навязывает каждому отдельному человеку.
Эгоизм сердца… должен быть также исходным пунктом для нашей любви к людям, иначе
