трудно быть человеком.
Личность в человеке есть индивидуальное уникальное само-сосредоточение божественного духа.
Сколько школ, столько и учёных мнений!
Вся действительная жизнь человека может отклоняться от его индивидуального предназначения, как и от общезначимых норм. При себялюбии мы всех, а значит и себя самих, воспринимаем, запутавшись в пёстром покрове иллюзий, сотканном из тупости, тщеславия, честолюбия, гордости.
Гуссерль Эдмунд Густав Альбрехт
1859–1938
Немецкий философ, основатель феноменологии. Феноменология представляет собой философский метод, который стремится к прямому и непредвзятому изучению опыта, как он представляется в сознании.
Эдмунд Гуссерль является одной из ключевых фигур в современной философии. Его исследования сознания и опыта оказали глубокое влияние на развитие философской мысли, особенно в области феноменологии и экзистенциализма. Центральной идеей феноменологии является попытка вернуться к «вещам самим по себе», что подразумевает непосредственное восприятие явлений, не искажённое предвзятыми убеждениями или теоретическими построениями.
Когда я представляю себя другим, я воображаю только себя, но не других.
Начало есть чистый и, так сказать, ещё погруженный в немоту опыт.
Горизонты представляют собой заранее очерченные потенциальности.
Относительность истины влечёт за собой относительность существования мира.
Позитивная наука есть наука, затерявшаяся в мире.
Каждое переживание обладает своей собственной временностью.
Человечество предполагается заранее как непосредственное и опосредованное языковое сообщество.
Тот факт, что для меня существует природа, мир культуры, человеческий мир с его социальными формами и т. д., свидетельствуют о том, что для меня существуют возможности соответствующего опыта.
Станислав Бересь: Вы слишком легко упаковываете Гуссерля и Хайдеггера в один мешок, а во-вторых, одним ударом топора разрубаете многослойную ткань их систем. – Я отдаю себе отчёт в неслыханной утончённости, необыкновенной деликатности и в разных замечательных идеях, которые высказывали и один, и второй, впрочем, каждый по-своему. Я знаю также, что перечислять их на одном дыхании предосудительно, но, чтобы это сделать добросовестно, мы должны были бы проболтать до конца света. Так или иначе, их позиция всегда казалась мне своего рода ужасным ограничением. Это как древняя башня из слоновой кости, в которой они закрылись вместе со своими верными учениками и духовными преемниками и теперь сидят там и долбят, в то время как мир не хочет останавливаться и идёт дальше. И что самое худшее, идёт в абсолютно другую сторону.
Этот мир не для каждого тот же самый.
Можно услышать совершенно непонятную фразу, даже если знаешь данный язык, его словарь и синтаксис. Я, например (из-за умственной неполноценности, конечно), не понимаю многих фраз в текстах Хайдеггера или Гуссерля, они для меня ничего не значат.
Примечания
1
Блок А. Из стих. «Скифы», 1918.
