В добропорядочных людях меня в последнюю очередь отталкивает зло, которое они в себе носят.
Когда мы устали, на нас нападают идеи, которые мы давно победили.
Ты идёшь к женщинам? Не забудь плётку!
Так называемые парадоксы автора, шокирующие читателя, находятся часто не в книге автора, а в голове читателя.
Фактов не существует, есть только интерпретации фактов.
Что падает, то нужно ещё толкнуть!
Человек забывает свою вину, когда исповедался в ней другому, но этот последний обыкновенно не забывает её.
Весь мир верит в это; но чему только не верит весь мир!
Создай себе судьбу, которую полюбишь сам.
В любви всегда есть немного безумия. Но и в безумии всегда есть немного разума.
Человек – это канат, протянутый между животным и Сверхчеловеком, это канат над пропастью.
Человечество является скорее средством, а не целью. Человечество является просто подопытным материалом.
Сильнее всего ненавистен верующему не свободный ум, а новый ум, обладающий новой верой.
Надо научиться любить себя самого – так учу я – любовью цельной и здоровой: чтобы сносить себя самого и не скитаться всюду.
Не надо уметь проигрывать, если умеешь выигрывать.
В сущности, между религией и настоящей наукой нет ни сродства, ни дружбы, ни вражды: они на разных полюсах.
Они холодны и ищут себе тепла в спиртном; они разгорячены и ищут прохлады у замёрзших умов; все они хилы и одержимы общественным мнением.
Жизнь есть родник радости; но всюду, где пьёт отребье, все родники бывают отравлены.
Моральные люди испытывают самодовольство при угрызениях совести.
Наш долг это право, которое другие имеют на нас.
Пред ликом скуки даже боги слагают знамёна.
Мыслитель видит свои действия как эксперименты, а вопросы – как попытки что-то выяснить. Успех и неудача для него – прежде всего ответы.
Настоящий философ боится быть понятым более, чем быть неправильно истолкованным.
В каждой религии религиозный человек есть исключение.
Я не доверяю всем систематикам и сторонюсь их. Воля к системе есть недостаток честности.
У нас есть искусство, чтобы не умереть от правды.
Самые ошибочные умозаключения людей суть следующие: вещь существует, следовательно, она имеет право на это.
И пусть будет потерян для нас тот день, когда ни разу не плясали мы! И пусть ложной назовётся у нас всякая идея, у которой не было смеха!
Есть степень заядлой лживости, которую называют «чистой совестью».
Мы живём не ради будущего. Мы живём, чтобы хранить своё прошлое.
Человечество не представляет собою развития к лучшему, или к сильнейшему, или к высшему, как в это до сих пор верят. «Прогресс» есть лишь современная идея, иначе говоря, фальшивая идея. Теперешний европеец по своей ценности глубоко ниже европейца эпохи Возрождения…
Остерегайтесь морально негодующих людей: им присуще жало трусливой, скрытой даже от них самих злобы.
Человек есть нечто, что должно превзойти.
«Не будем говорить об этом!» – «Друг, об этом мы не имеем права даже молчать».
Кто хочет стать водителем людей, должен в течение доброго промежутка времени слыть среди них их опаснейшим врагом.
Не самые дурные те вещи, которых мы больше всего стыдимся: не одно только коварство скрывается под маской – в хитрости бывает так много доброты.
Христианская церковь ничего не оставила не тронутым в своей порче, она обесценила всякую ценность, из всякой истины она сделала ложь, из всего честного – душевную низость.
Брак выдуман для посредственных людей, которые бездарны как в большой любви, так и в большой дружбе, – стало быть, для большинства…
Ни мораль, ни религия не соприкасаются в христианстве ни с какой точкой действительности.
Глупость у женщины неженская.
Что на самом деле человек знает о себе?
Повелительные натуры будут повелевать даже своим Богом, сколько бы им и не казалось, что они служат Ему.
Давать каждому своё – это значило бы: желать справедливости и достигать хаоса.
То, которое сделано из любви, всегда выше хорошего и плохого.
Кто чувствует несвободу воли, тот душевнобольной; кто отрицает её, тот глуп.
Жестокость бесчувственного человека есть антипод сострадания; жестокость чувствительного – более высокая потенция сострадания.
Мораль – это
