кому-либо, достаточно лишь сказать о нём какую-нибудь правду.
Есть два пути избавить вас от страдания: быстрая смерть и продолжительная любовь.
Змея, которая не может отбросить свою кожу, умирает. Так же, и умы, которым не под силу изменить своё мнение; перестают быть умами.
Кто в себе не носит хаоса, тот никогда не породит звезды.
Долгие и великие страдания воспитывают в человеке тирана.
Человек навсегда прикован к прошлому: как бы далеко и быстро он ни бежал – цепь бежит вместе с ним.
Опасность мудрого в том, что он больше всех подвержен соблазну влюбиться в неразумное.
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, – ко злу.
Настоящий мужчина хочет двух вещей: опасности и игры. По этой причине он хочет женщину, как самую опасную игрушку.
У кого есть Зачем жить, сумеет выдержать почти любое Как.
Познавший самого себя – собственный палач.
Брак делает несчастным не недостаток любви, а недостаток дружбы.
У тебя есть свой путь. У меня есть свой путь. Что касается правильного пути, верного пути и единственного пути, то его не существует.
Люди, недоверчивые в отношении самих себя, больше хотят быть любимыми, нежели любить, дабы однажды, хотя бы на мгновение, суметь поверить в самих себя.
Уже слово «христианство» есть недоразумение, – в сущности был только один христианин, и он умер на кресте.
Те, кого видели танцующими, казались безумными тем, кто не мог слышать музыку.
Чем выше мы взлетаем, тем меньше мы видим тех, кто не может летать.
Ты должен сжечь себя в своём собственном пламени: как иначе хотел бы ты обновиться, не обратившись сперва в пепел?
Церковь – это род государства, притом – самый лживый.
Это опыт. Теперь ты знаешь, как надо, а как не надо. Ты идёшь к своей цели. Запомни – не всё сразу.
В стадах нет ничего хорошего, даже когда они бегут вслед за тобою.
Я ненавижу людей, не умеющих прощать.
Преимущество плохой памяти состоит в том, что одними и теми же хорошими вещами можно несколько раз наслаждаться впервые.
Никто не может построить тебе мост, по которому именно ты сумеешь перейти через жизненный поток, – никто, кроме тебя самого.
Есть много жестоких людей, которые лишь чересчур трусливы для жестокости.
Общепринятые книги – всегда зловонные книги: запах маленьких людей пристаёт к ним. Там, где толпа ест и пьёт, даже где она поклоняется, – там обыкновенно воняет. Не нужно ходить в церкви, если хочешь дышать [чистым] воздухом.
«Возлюби ближнего своего» – это значит прежде всего: «Оставь ближнего своего в покое!»
Стремление к величию выдаёт с головой: кто обладает величием, тот стремится к доброте.
Брак выдуман для посредственных людей, которые бездарны как в большой любви, так и в большой дружбе, – стало быть, для большинства: но и для тех вполне редкостных людей, которые способны как на любовь, так и на дружбу.
В конце концов никто не может из вещей, в том числе и из книг, узнать больше, чем он уже знает.
Чем свободнее и сильнее индивидуум, тем взыскательнее становится его любовь; наконец, он жаждет стать сверхчеловеком, ибо всё прочее не утоляет его любви.
Мы должны считать потерянным каждый день, в который мы не танцевали хотя бы раз.
Свободный ум требует оснований, другие же – только веры.
Героизм – это добрая воля к абсолютной самопогибели.
Быть великим – значит давать направление.
Можно обещать действия, но никак не чувства: ибо последние непроизвольны. Кто обещает кому-либо всегда любить его, или всегда ненавидеть, или оставаться всегда верным, тот обещает нечто, что не находится в его власти; но конечно, он может обещать такие действия, которые хотя обычно являются следствиями любви, ненависти, верности, но могут проистекать и из других мотивов: ибо к одному и тому же действию ведут многие пути и мотивы. Обещание всегда любить кого-либо означает, следовательно: пока я буду любить тебя, я буду проявлять в отношении тебя действия любви; а когда я уже не буду тебя любить, ты по-прежнему будешь получать от меня те же действия, хотя и обусловленные иными мотивами – так что в головах ближних сохранится видимость, будто любовь осталась неизменной.
Христианская вера есть с самого начала жертвоприношение: принесение в жертву всей свободы, всей гордости, всей самоуверенности духа и в то же время отдание самого себя в рабство, самопоношение, самокалечение.
Нужно носить в себе ещё хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду.
