Но попробуйте прикоснуться к вещи, которая принадлежит Стефаненко! Поднимется дикий вой! Танька живет по принципу, мое – это мое, а твое – общее. Влада из той же когорты.
Сообразив, что Наташка еще не возвращалась домой, соседка нагло открыла ее квартиру, повесила купленный халат, взяла черную куртку, ботильоны и сейчас, не смущаясь, объясняет свою беспардонность:
– Не хотелось, чтобы Лешина родня меня за оборванку считала. Первый раз в гости к его родичам шла! Новых сапог купить не успела, и пальто у меня обтрепанное. А у Натки ботильончики здоровские, подо все подойдут, куртка с иголочки. Подумаешь, один разок вещи надела, они от этого хуже не станут. У нас один размер везде оказался, никаких проблем! Ее джинсы с пуловером тоже на меня круто сели. Что ты так смотришь? Все уже вернула чистеньким, неиспорченным.
– Ты брала Наткины тапки? – перебила я.
– Нет, – ответила нахалка, – их не было.
Из кухни послышался скрип, Влада подмигнула.
– Понятно! Тебе Наташка тоже хату сдает! Ей бы следовало меня предупредить, а то ввалюсь, а ты в кровати!
Меня передернуло от отвращения.
– Поскольку вы с Орловой договаривались исключительно на выходные, то она и предположить не могла, что ты воспользуешься чужой квартирой, как своей, да еще будешь брать без спроса Наткины вещи.
Но соседка уже успела прийти в себя и решила дать мне достойный отпор.
– Это твоя жилплощадь? Нет? Вот и помалкивай. Сами с Наткой разберемся. Нам тритонских судей не надо, я в адвокатской конторе на рецепшн сижу, законы знаю. Злого умысла в моих действиях нет? Значит, вменить мне нечего. Халат я вернула новеньким. Куртка и ботильоны в порядке. Джинсы и свитер в ажуре. Чего тебе надо?
– Оставь ключи, – потребовала я.
Влада быстро отодвинула меня от двери и выскочила на лестничную площадку.
– Все расскажу Натке, – крикнула я вслед нахалке, – больше она тебя ни за какие деньги сюда не пустит, и попроси адвокатов, чтобы они тебе объяснили, кто такой третейский судья, к тритонам он никакого отношения не имеет.
– Бабки Леха Орловой вперед отдал! – проорала она с верхней площадки. – Пусть возвращает в троекратном размере.
Закрыв дверь, я пощупала куртку Наташи, потом пошла в спальню. Противная Влада сказала, что Орлова просила не располагаться на ее кровати, и соседка устроила секс-вечеринку в гостиной.
Из коридора послышались быстрые шаги, входная дверь громыхнула. Паша удрал, но я не стала бросаться за ним вдогонку, если Воронов мне понадобится, я знаю, где его отыскать. Сейчас у меня другие проблемы.
Я встала посреди крохотной спальни. Так, суммируем полученную информацию. Наташка собиралась сделать аборт. Любая женщина в трезвом уме и здравой памяти не воспользуется газетой бесплатных объявлений для поиска гинеколога, потому что обращаться надо исключительно к проверенному доктору. И, похоже, Орлова такого нашла. Но у опытных специалистов не всегда есть свободная койка в палате. Я знаю, что Наташкино материальное положение оставляет желать лучшего, и сильно сомневаюсь, что она обратилась в дорогую клинику. Нет, Натка, как многие мои однокурсницы, отыскала врача, который служит в муниципальном центре и делает левые аборты во время своих ночных смен. Потому-то он и предупредил Орлову, что позвонит на выходные. То ли он не знал, когда его заставят дежурить, то ли думал, что кто-нибудь из ранее записанных клиенток откажется. Судя по пустой коробке из-под пирожных и положению подушек на постели, Ната решила устроить себе небольшой праздник. Но она не привела домой парня. Почему? Для Орловой секс, как для меня шоколадка у телевизора. Ну, наверное, ждала звонка от врача. Вечер пятницы Натка провела одна. И еще, она не расстелила постель. Значит, не ложилась. Почему? Нет ответа. Хотя могу предположить, как развивались события. Наташка слопала эклер с горчицей, и тут ей позвонили с предложением ехать на аборт. Она спешно умотала из дома. Врачу не понравилось состояние клиентки после вмешательства, может, у Натки давление повысилось, и он оставил ее в палате. Ой, что-то не сходится! Делает тайком чистки, но не боится открыто положить «левую» клиентку в отделение? С другой стороны, почему бы и нет? В выходные в клинике, как правило, начальство отсутствует, с коллегами легко договориться, они небось тем же промышляют. В понедельник рано утром Ната отправляет Вере эсэмэску про грипп. Почему она не пишет ничего мне? В чем Наташка поехала в клинику? Вся одежда осталась в квартире, а отсутствие халата объяснила Влада. Ну не могла же Натка уехать голой!
Я встряхнулась и начала, в который раз, осматривать двушку. Вещи, белье, обувь – все лежало там, где всегда. А вот тапочки-зайчики пропали. Значит, Орлова ушла обнаженной, но не босой. И неизбежно возникают вопросы. Где Наташка? Почему она до сих пор не вернулась? Аборт не длительная операция, я сама никогда его не делала, считаю, что в современном мире есть масса средств для предупреждения нежелательной беременности, надо только включить ум и купить таблетки и презервативы. Но среди моих однокурсниц есть безголовые особы, которые считают поход к хирургу-гинекологу полнейшей ерундой, ну вроде как в салон зарулила укладочку сделать. В девять утра сносилась к врачу, а в семь вечера уже сидит в кино и жует попкорн.
Я вернулась в прихожую. Нет, что-то не складывается. Натка разрешила Владе пользоваться квартирой два дня. Она что, знала заранее про осложнение? Что мне делать? Сообщить в полицию о пропаже Наты? А вдруг с ней все в полном порядке и она разозлится на меня за поднятый шум? Почему Ната мне не звонит? Она же забыла дома телефон! Вот уж проблема, сейчас почти у каждого есть мобильный, можно одолжить трубку и прислать мне эсэмэску!
В полной растерянности я тщательно заперла квартиру Натки и пошла в метро. Подожду еще денек, а потом расскажу о происходящем Белке. Авось подруга за сутки объявится и сама все прояснит.
Едва я вошла в сад, как на мощеной дорожке показалась неуклюжая фигура и забасила:
– Степа, это я! Привет, Степанида! Это я! Здорово! Добрый вечер.
– Семен, перестань кричать, – велела я, – прекрасно тебя вижу.
Но рабочий шагал вперед, широко раскинув руки. Мне подумалось, что Сеня по дурости решил обнять меня, а поскольку нежничать с ним не входило в мои планы, я резко свернула влево. Но Семен тоже подался в ту же сторону, я переменила направление, рванула вправо. Угадайте, как поступил Сеня? Он прыгнул мне навстречу, зацепился ногой за корень, пошатнулся, взмахнул руками… И раздался звон.
– Опять расколол! – чуть не зарыдал Семен.
Тут только до меня дошло, что Сеня не собирался прижимать меня к груди, он нес стекло.
– Нагадала беду цыганка, – причитал над осколками Сеня, – или порчу навела. Сама сегодня уехала, а я с там-там тут остался! Нет, точно, я думаю так, если я правильно думаю, то мысль такая. Когда стекло постоянно бьется, неспроста оно бьется, думаю я. Надо против порчи меры предпринять. Мысли такие у меня. Степанида, ты вот в институте учишься, думаю я, книги читаешь хорошие, мысль моя такая, написано там умно, зачем глупости в книгах публиковать. И, думаю я, интересно очень…
– Спрашивай конкретно, – потребовала я, – задай наконец-то свой вопрос.
– Как от порчи избавиться? – выпалил Сеня.
Глава 25
Мне стало смешно, но я постаралась не расхохотаться, а Семен бубнил:
– Навела она на меня черные очи, думаю я, цыгане, они глазливые, мыслю я верно и умно, надо думать про сглаз, иначе совсем стекла закончатся, сегодня четвертое ставлю, думаю, им не обойдется, пятое, шестое, седьмое, восьмое…
– Остановись, – попросила я.
– …И куча других побьется, мыслю я, – ныл Сеня, – денег не хватит, Белка обругает, думаю я верно, ох, думаю я, я всегда правильно мыслю, когда думаю, что мне непременно влетит. Степанида, как порчу снимают? Алмаза сегодня уехала! У нее теперь не узнать! Одна надежда на тебя, думаю я!
Я сказала:
– Слышала про такой способ. Надо встать раньше всех, на первой заре выйти во двор и покататься по росе. Порча останется на земле. Все крайне просто и дешево.
Сеня приоткрыл рот:
– А в чем кататься? В лодке?
Я справилась с очередным приступом смеха:
– Нет, Сеня. Просто упасть на траву.
– На спину? – уточнил придурок.
Я заговорила на доступном для Семена языке:
– Видел, как собаки в траве валяются? Лапками вверх? Они таким образом сбрасывают негатив.
Семен кивнул:
– Ясно! Порча из тела уходит, верно я думаю! Она останется, а я уйду!
– Молодец, – похвалила я нашего златоуста и вошла в дом.
Сеня наивен, но одновременно он страшно твердолобый и верит во всякую чушь. Скажете ему, как нормальному человеку: «С ума сошел? Какие сглаз и порча? Немедленно выброси ерунду из головы. Стекла ты разбиваешь из-за неуклюжести», но Сеня вам не поверит. А вот если подыграть ему, согласиться с ним: «Да-да, порча жуткая вещь, сейчас объясню, как от нее избавиться», тогда мастер на все руки раскроет рот и применит ваш рецепт на практике. У Сени ум и менталитет восьмилетки, это надо учитывать при общении. Ничего, завтра он побегает босиком по саду, решит, что сглаз утек в землю, и перестанет уничтожать витражи. Кстати, они у нас ненастоящие, просто наклеенная на прозрачное стекло разноцветная пленка.
