— Если бы это было для меня проблемой, то я оказался бы в большой беде. — Марк бросил взгляд на красивую барную стойку. — Со временем становится легче. Если бы этого не происходило, никто и никогда не бросил бы пить.
Анна подумала о тех историях, которые слышала во время Недели семьи.
— Это было так же трудно, как говорят?
— Еще труднее.
— Не думаю, что… ситуация у тебя дома облегчала эту задачу.
— Нет.
Марк замер и уставился перед собой. Затем с видимым усилием он стряхнул с себя охватившее его воспоминание и сказал:
— В первый год я срывался несколько раз, — то, что вы, нормальные люди, называете «ушел в запой». — Он одарил Анну мимолетной грустной улыбкой. — Мы, алкоголики, хватаемся за любое оправдание. А мне было очень жаль себя в те дни.
— У тебя было достаточно оснований для этого.
Марк покачал головой.
— Это неправильно — смотреть на все это под таким углом. Однажды я спросил своего товарища-механика: «Почему я?» Знаешь, что он мне ответил? Он посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «А почему бы и нет?» После этого я перестал спрашивать: «Почему?» и начал принимать жизнь такой, какая она есть.
— Я знаю, что это не совсем одно и то же, но я могу сказать о себе то же самое. — Им принесли напитки, и Анна сделала глоток вина. — Я сидела на всех известных человечеству диетах.
— Я бы никогда об этом не догадался, глядя на тебя.
Анна заволновалась. Неужели он насмехается над ней? Нет, он не может быть таким жестоким.
— Тебе, должно быть, нравятся пухленькие милашки? — спросила она со смехом в голосе.
Он нахмурился.
— Почему ты так говоришь?
Анна пожала плечами.
— Я всю свою жизнь была мишенью для шуток по поводу своего веса. И рано поняла, что намного легче смеяться первой.
После этих слов Марк тоже улыбнулся, но не так, как ей обычно улыбались люди, когда разговор заходил о ее весе.
— Я ничего подобного не вижу. Даже намека на это.
— Я недавно сбросила несколько фунтов. — Анна вдруг почувствовала себя неловко и пожалела, что не сдержалась и не удержала свой рот на замке. Не подумает ли он, что она напрашивается на комплимент?
— Если то, что ты говоришь, правда, то ты сбросила гораздо больше, чем несколько фунтов. — Его взгляд путешествовал по ней, откровенно оценивая, но без тени снисходительности. — Хотя лично я считаю, что женщины придают слишком большое внимание своему весу. Это одна из немногих областей жизни, в которой мужчины могут обоснованно утверждать о своем превосходстве. Мы не боимся позволить себе обрасти жирком.
Они вместе рассмеялись, и Анна почувствовала, как краснота с ее щек постепенно исчезает.
Разговор перешел на другие темы. Пока Анна продолжала восхищаться тем, что на этой планете есть хоть один человек, который не считает ее жалкой, Марк рассказал ей подробнее о своей работе и о недавней поездке в Орегон, где он навещал семью своей жены. В свою очередь Анна рассказала ему о своем разговоре с Моникой.
— Сначала она меня даже не слушала, но я поставила ей ультиматум: или она сделает то, что нужно, или останется без помощницы и без сестры. В конце концов она поняла, что ошибалась.
Анна ждала похлопывания по плечу и была уверена, что именно так Марк и отреагирует, но он лишь слегка кивнул, словно меньшего он от нее и не ожидал. То, что он увидел в ней не только женщину нормальных размеров, но еще и человека с сильной волей, поразило Анну до глубины души.
Они пообедали копченой форелью и свежими овощами, шашлыком из утиной грудинки, маринованной в портвейне, и домашним пирогом с черникой, покрытым мороженым. Столько еды за один присест Анна не съедала уже несколько недель, но, что довольно странно, она ни капли не жалела о том, что так поступила.
— Почему бы нам не выпить кофе на причале? — предложил Марк. — Там полная луна.
Анна чувствовала себя так, словно парила в воздухе, когда поднялась и последовала за Марком в другой конец комнаты и, пройдя в скользящую стеклянную дверь, вышла на причал. К счастью, там было безлюдно: слишком холодно в это время года, даже для безнадежных романтиков, хотя Анна едва обратила внимание на холод. Она была словно в лихорадке.
На причале в беспорядке стояли глубокие стулья из красного дерева. Когда Марк наклонился, чтобы смахнуть листья с одного из них для того, чтобы Анна могла сесть, она впервые в своей жизни узнала, что чувствуешь, когда за тобой ухаживает мужчина.
Луна безмятежно проплывала над их головами, бросая свою серебряную сеть на воду; это было до боли красиво. Как часто Анна мечтала о таком вечере с таким мужчиной, как Марк! То, что он был вне ее досягаемости, казалось огромной несправедливостью.
Они попивали кофе и ели бискотти. Единственными окружавшими их звуками была нежная трескотня сверчков и крики козодоев, а также шум ветра, шепчущего секреты соснам. Анна услышала тихое бульканье, раздававшееся со стороны озера.
— Ты любишь ловить рыбу? — спросила она, отчаянно пытаясь найти тему для разговора и отвлечь Марка от мысли о том, что там у нее на душе.
— Мой дядя брал меня с собой на рыбалку. Было довольно весело, — однажды я выудил двадцатидвухдюймового[12] окуня. В Сьюзанвиле в магазине, торгующем наживкой, до сих пор об этом говорят.
— Так я и поверила, — улыбнулась Анна.
— Не веришь мне?
— Скажем так: я знаю, что мужчины любят преувеличивать.
— Мы делаем это только для того, чтобы произвести впечатление на вас, женщин.
Анна попробовала представить себя кем-то, на кого стараются произвести впечатление. Она на секунду почувствовала себя женщиной, которой он ее видел, женщиной, которой она могла бы быть, и слова сами соскочили с языка:
— Тебе это удалось.
Заметив странный взгляд, который Марк бросил на нее, она поспешно добавила:
— Не то чтобы я… — Она прикусила губу. — Я имела в виду, что я…
— Я не думаю ничего плохого, честное слово, — он улыбнулся, блеснув в темноте белыми зубами.
— Я ничего не имела бы против, если бы подумал, — выпалила Анна, после чего быстро прикрыла рот рукой. — О Господи! Я знала, что не нужно было заказывать второй бокал вина. — Она грустно улыбнулась. — Скажем так: я давно уже так не расслаблялась. Как видишь, вино ударило мне в голову.
— Со мной произошло то же самое.
Анна видела, что Марк подтрунивает над ней. Кровь прилила к щекам, и это было приятное ощущение. Анна чувствовала себя так, словно выпила целую бутылку вина.
— Должно… должно быть, тебе одиноко без жены, — с запинкой произнесла она.
Марк смотрел на озеро, где вдоль противоположного берега мерцали огни, словно подводное пламя.
— Скажем так: это дало мне новое понимание смысла похорон.
— То есть? — Анна ошеломленно взглянула на него.
— Они ведь устраиваются не для мертвых, не так ли? Они устраиваются для живых. А как можно жить дальше без близкого человека? — Марк замер. Здание, освещенное изнутри, отбрасывало тень до края причала и более длинные тени еще дальше. — Ответ прост — никак. Ты просто продолжаешь… ждать. Ждать чего-то, все равно чего.
Анна почувствовала, как что-то сжалось в ее груди, и импульсивно протянула ему руку.
— Спасибо тебе.
— За что? — Он обернулся и с удивлением посмотрел на нее.
— За то, что напомнил мне: я не монополист на рынке страдания.
— Думаю, мы с тобой друзья по несчастью, — сказал Марк с невеселой улыбкой.
— Если я скажу тебе, что я сейчас чувствую, ты будешь смеяться.
— Ну, попробуй, посмотрим.
Анна тяжело вздохнула.
— Я подумала о том, что если бы сегодня был последний день моей жизни, я умерла бы счастливой.
За этими словами последовала длинная пауза.
— Хочешь знать, о чем думаю я? — наконец произнес Марк.
— О чем? — задрожала Анна, крепко обхватив себя руками.
— Я подумал о том, свободна ли хоть одна из тех хижин. — Он указал в сторону деревьев, где то тут, то там приветливо сверкали освещенные окна. Не дожидаясь ответа Анны, он саркастически усмехнулся:
— Вот видишь, я ничем не лучше, чем другие мужчины.
Анна потеряла дар речи. Если бы она могла говорить, то сказала бы Марку, что совсем не обижена, наоборот, глубоко признательна ему. Но вместо этого она смогла из себя выдавить вопрос:
— Ты и правда говоришь то, что думаешь?
— Да, к своему стыду.
У Анны защемило в груди, после чего она вспомнила: «Он женат».
— Это я виновата. Я навела разговор на…
Марк не позволил ей закончить.
— Анна, ты ничего плохого не сделала. — Свет падал на его лицо, и она видела каждую черту, словно они были выгравированы на монете. — Просто мне нравится общаться с тобой — все очень просто. Очень нравится — больше, чем я имею на это право. — Марк взял ее за руку и в этот раз заставил подняться на ноги. — Скажи мне, что я не спугнул тебя навеки.
