— Вон и мост! — обрадовался Слепнев, — стоит, окаянный, даром что почти девяносто лет никто за ним не смотрел!
Пустынник шёл первым, неся на плече пленницу, и Макс почувствовал укол профессиональной зависти, глядя, как сталкер бодро двигается, несмотря на тяжеленный рюкзак, оружие и рослую дикарку на плече — в сумме никак не меньше его собственного веса, добрых девяносто кило. Куда ни кинь, везде лучше всех, в том числе во всём, что касается войны. Ведь Пустынник — сталкер, и его превосходство в своей области вполне закономерно. Но Макс — наёмник, у кого, как не у него, больше всего опыта в деле боёв с себе подобными? И, тем не менее, он признался себе, что этот странный, лишённый любых проявлений эмоций человек обставил его, Макса, на его же собственном поле. Пустынник лучше стреляет, его реакции можно только завидовать. Навыки рукопашного боя на высоте — но скажите, на кой ляд сталкеру рукопашный бой? С волкарями на кулачках драться? Сам Макс не раз махался в кабаках со сталкерами, среди них попадались неплохие бойцы на ножах и сапёрных лопатках, но в кулачном бою им не дано тягаться с опытным наёмником — просто профиль разный. Враги сталкера — в основном зверьё, а наёмник имеет дело с людьми, вот и весь секрет.
Опять же, стрельба. Сталкеры всегда подпускают хищника поближе, чтобы бить наверняка, и на большие расстояния обычно стрелки так себе. Наёмник куда чаще ведёт перестрелки на больших расстояниях — его враг ведь тоже с автоматом. И вот тут сталкер Пустынник уделал наёмника Шрайка только так. С большим отрывом по очкам.
Макс бросил взгляд исподлобья ему в спину. Нет никаких сомнений: этот человек в прошлом наверняка солдат или наёмник, слишком уж хороши его навыки. И вдобавок, наёмника мучила мысль, что амнезия Пустынника — шкаф, в котором покоится не очень симпатичный скелет. Люди вроде него просто не могут не иметь тёмного прошлого.
И что хуже всего — понимает это только он, Макс. Ворон, хитрый, ушлый, тёртый и стреляный наёмник, ничуть не хуже своего бывшего лидера, только отмахнулся от подозрений Макса. Ольга-Рысь, продувная бестия, души не чает в своём Артуре: ещё бы, ходячая золотая жила и каменная стена в одном лице. Где же твоё чутьё охотника, хищница? Неужели не понятно, что амнезия, так удачно отдавшая Пустынника в твоё полное распоряжение, может скрывать не самые приятные вещи?!
Размышляя так, Макс и не заметил, как оказался у моста, полностью перекрытого остовами автомашин. Пустынник продолжал двигаться первым, лавируя между железными скелетами. Ольга и Макс двигались следом, за ними шли учёные. Остальные охранники замыкали шествие.
— Давайте же передохнём, — взмолился Слепнев, — сердце, кажется, сейчас лопнет!
— Конечно, — согласился сталкер, — вот тут расположимся.
Он выбрал очень удачное место: маленький пятачок бетона, окружённый остовами грузовика и пары автобусов. Отсюда мост хорошо просматривался в обоих направлениях, а сам отряд находился в относительной безопасности.
Пожилой учёный привалился к ржавому борту автобуса, жадно глотая воздух. Остальные тоже более чем просто устали — пробежка с грузом основательно вымотала всех, даже Пустынник тяжело дышит. В конце концов, и он не из железа.
Свою пленницу сталкер положил сбоку и сел напротив, держа оружие наготове.
— Зачем ты её тащишь? — спросил Игорь чуть погодя, — для допроса?
— Вроде того. Попробуем пообщаться.
Дикарка оказалась молодой женщиной лет двадцати трёх или около того, рослой, крепкой, со смуглой, загорелой кожей, черными волосами и довольно приятными чертами лица. Её одежда — штаны и безрукавка из домотканого полотна, разгрузка военного образца сверху. На поясе — петелька для топора и фляга. На ногах самодельные кожаные сапожки, волосы перехвачены лентой.
Слепнев не удержался и приподнял веко.
— Любопытно, — сказал он, — глаз вполне обычный, но цвет радужки…
— Жёлтый, как у волка, — согласился Ворон.
— Или как у кошки, — добавил Сергей.
— Она — мутант? — уточнил Игорь.
Слепнев пожал плечами:
— Я воздержусь от категорических выводов, но считаю, что появление такого цвета глаз естественным путём всего за восемьдесят лет, скажем так, предельно маловероятно…
— Термин «мутант» тут не подходит, — заметил Пустынник, — нельзя проводить параллели между нею и, скажем, алчущим. Рассматривайте этих людей просто как четвёртую расу вида «хомо сапиенс».
— Выглядит сильной, — сказал Петруха.
— А что странного? Мы сейчас находимся в месте, где слабые не выживают.
В этот момент пленница моргнула и попыталась сесть.
— Михаил, Витёк, подержите её за руки, — попросил Пустынник, — только аккуратно. Просто чтоб она не достала из сапога нож, уверен, он у неё есть.
Он присел на корточки перед женщиной и подождал, пока её взгляд станет сфокусированным.
— Почему вы на нас напали? — без всяких предисловий спросил Пустынник.
Смуглое лицо пленницы приобрело презрительное выражение, когда она встретилась глазами со сталкером.
— Ты понимаешь меня. Так почему вы на нас напали? — повторил он.
— Железноголовый.
Пленница с выражением гадливости на лице почти что выплюнула это слово.
— Нет. Ты можешь не помнить меня, но твои старшие сородичи наверняка ещё не забыли. Моё имя Душа-без-Тени, я не враг вам, и мои спутники не враги. Не надо было на нас нападать. Иди и передай это другим.
Макс с долей удивления наблюдал, как ненависть и презрение сменились растерянностью и, может быть, испугом. Тем временем сталкер сделал знак Михаилу и Виктору, и те отпустили пленницу. Женщина медленно поднялась, попятилась, затем развернулась и исчезла за автобусом.
— Так значит, ты не просто бывал здесь раньше, — подытожил Макс, — ты и здесь знаменитость, в своём роде, не так ли?
— Не то чтоб очень, — равнодушно пожал плечами тот, — просто у здешних обитателей хорошая память.
— Знаете, у меня такое впечатление, что вы просто водите нас за нос, — желчно произнёс Слепнев, — вы тут уже были, отлично ориентируетесь, знаете, кто они такие, знаете их возможности и отличия, и всё равно делаете вид, что ничего не помните! Может, хотя бы соблаговолите рассказать, кто такие железноголовые?
— Вам надо было спросить об этом у неё, — ответил Пустынник.
— Так, хватит! — рявкнул внезапно Игорь, — это уже переходит все мыслимые границы! Пустынник, сукин сын, ты лжёшь, ты с самого начала нам лгал, что потерял память! Ты всё чудесно помнишь и прекрасно понимаешь, насколько важную информацию утаиваешь! Здесь живут люди, или не совсем люди, неважно, и здесь совсем мало алчущих, мы не встретили ни одного за всю дорогу! Совсем не то, чего мы ожидали, и ты знал наперёд всё! Какого чёрта ты темнишь?! Кто ты вообще такой, мать твою?!
Они стояли друг напротив друга — разъяренный наёмник и невозмутимый сталкер — словно два ковбоя из старого вестерна. Макс незаметно бросил взгляд на Ольгу — та держала оружие наготове, но выглядела растерянной, похоже, всё новые и новые открытия в Пустыннике её тоже пугали.
— Я лгу? — спокойно спросил сталкер, — возможно. Если человек говорит, что потерял то, чего никогда не имел, то он, скорее всего, лжёт. Хотя мой случай — исключение из этого правила. Так или иначе, я не совсем понимаю, для чего ты всё это сказал.
— Для чего?! Хватит играть втёмную! Хватит вертеть нами по своему усмотрению! Мы хотим, наконец, знать правду!!
— Тогда я не уверен, что ты обратился по адресу, — парировал Пустынник, — хоть ты и пешка на большой шахматной доске, но двигаю тобой не я. Ведь я тоже фигура, стоящая по соседству с тобой на том же поле, такая же пешка, по сути. Или почти такая же. Ты ведь знаешь, что пешки одного цвета тоже могут отличаться друг от друга?
— Ты ненормальный псих, вот что я знаю!
— Эти два понятия не всегда совместимы, а иногда и взаимоисключающи, — сухо сказал сталкер, — поскольку норма — относительное понятие, определяемое большинством. Врач-психиатр в компании своих пациентов тоже ненормален, знаешь ли.
— Да что ты несёшь?!
— Просто отвечаю тебе. Не я начал этот разговор, а ты. Только не пойму, чего ты добиваешься. У каждого из нас свои, чётко очерченные задачи, к выполнению которых предлагаю вернуться.
— А ведь Игорь прав, — мрачно сказал Слепнев, — вы утаили информацию просто невообразимой важности, ссылаясь на проблемы с памятью. Расскажи вы с самого начала то, что мы увидели сейчас, этой экспедиции просто могло бы и не быть! Или она была бы организована совсем иначе!
В этот момент в голове у Макса, дотоле молча наблюдавшего за перепалкой, раздался негромкий щелчок: последняя деталь стала на своё место, превратив хаотичный калейдоскоп мыслей в чёткую, понятную картинку.
Наёмник повернул голову в сторону Ольги и окликнул её:
