— Берегись! — взвизгнула Чигуса, первой выпрыгивая из повозки, и на ладонях ее тут же загорелись небольшие факелы.
— Нет! Ты убьешь его! — предупредила Офелиса, в запале окатывая ученицу водой. Чигуса закашляла и от неожиданности споткнулась, едва не попадая под удар огромной призрачной лапищи.
Адхи в это время поразил ножом нечто темное и бесформенное, но неуловимо похожее на него самого. Оно разрасталось и высилось, разбухая кипящим варевом. С боевым кличем Адхи кинулся вперед с коротким клинком и воткнул его в сердцевину необъяснимого чудовища, которое подкралось совершенно незаметно.
Ни один зверь, ни одна тварь из мира живых не сумела бы так ловко подобраться к орку, чьи чуткие уши всегда улавливали колебание шагов недругов или дичи. Но у этой твари не было ног.
Адхи размахивал ножом, но сердце его все больше заходилось от страха. Он втыкал лезвие в распростертое пятно темноты, но ничего не происходило. Монстр только надвигался и поглощал, окутывая Адхи душным тлетворным коконом, отчего из груди вырвался беспомощный крик:
— Не-е-ет! Не надо! Не хочу!
Вскоре подошвы сапог оторвались от земли, Адхи без устали размахивал клинком, но его все глубже затягивало сумрачное болото. Он задыхался и отплевывал мерзкую жижу, похожую на очень густой дым. По его коже и одежде потекли серые червяки, стремящиеся затянуть еще глубже.
Смутно Адхи вспоминал, что похоже выглядела постылая «грибница», но она не поглотила его на поле боя ни в первый раз, ни во второй. Значит, он столкнулся с чем-то иным. И совершенно не представлял, как бороться, начиная все больше паниковать: не помогала грубая сила, и магия белых линий здесь не работала.
— Тащите его! За ноги! Тащите обратно! — донесся истошный возглас Аобрана. Вскоре они с Офелисой вцепились в щиколотки Адхи и резко дернули назад, вырывая из гибельного киселя, в которой его утягивало нечто, напоминающее ожившую трясину.
— Что это?! — обескураженно заорал Адхи, повалившись на спутников в грязь размытой дороги.
— Тень! Я же предупреждала! — воскликнула Офелиса, старательно, но безрезультатно обливая водой бесформенную серую массу, которая пока что медленно, но неминуемо наползала на кибитки. — Проклятье, да как местные с этим справляются. Чигуса, ты что-нибудь помнишь?
— Нет… У меня никогда не оживала тень, — пискнула Чигуса, бестолково огибая серую громадину.
— Адхи, о чем ты думал? Почему именно твоя тень ожила? — еще успевал допытываться Аобран, хотя его огненная магия тоже была бесполезна. Он зажег факелы на ладонях, последовав примеру Чигусы. Вместе они окружили монстра, подбираясь к нему с разных сторон.
— Нет! Жжет! Жжет! — вскрикнул Адхи, когда небольшой огненный шарик ударил в бок тени. Монстр немного уменьшился, но при этом задымился кафтан Адхи.
— Ао! Дурак! Я же говорила! — прорычала Офелиса, окатив водой всех вокруг. Адхи с благодарностью ощутил приятный холод вокруг обожженного левого бока. Кафтан и рубашка спасли от серьезных повреждений, да и толстая алая кожа орков неплохо переносила жар. Отец порой с легкостью доставал угли из жаровни, но настоящее попадание огненных шаров Аобрана не пережил бы ни один орк.
— Попытаемся оторваться от нее! Выйдем на яркий свет! — приказала Офелиса, вскочив в повозку. Все последовали ее приказу, Аобран велел перепуганным лошадям перейти на галоп, ездовые птицы послушались охотнее, в панике рванув вперед с громким клекотом. Адхи в неразберихе вскочил в кибитку Офелисы, схватившись за руку Чигусы, и повалился ничком на настил, пропахав носом по шершавым доскам.
— Да что это? Что? — запричитал он, увидев, что больше не отбрасывает тени. Он словно бы сделался полупрозрачным и не до конца осязаемым, а монстр следовал по пятам, не желая отставать от повозки. Пока что медленно, шагом, но размеры его росли с каждой минутой, а несчастные лошади и птицы не могли быстро нестись по разбитой дороге. Пятно яркого света едва заметно маячило вдалеке, в конце череды сплетенных кронами деревьев.
— Это твои страхи, — глухо отозвалась Офелиса, подгоняя птиц. В лицо летела пыль из-под их лап и выпадающие в запале бурые перья. Конечно, им совершенно не хотелось превращаться в обед для теневого чудовища.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Может, мне открыть «прокол» и выкинуть эту страшилищу куда-нибудь в океан? — задыхаясь от ужаса, предложил Адхи.
— И улетишь вместе с ней. Невозможно сбежать от собственной тени, — сквозь зубы отозвалась Офелиса, а потом смягчилась и добавила: — Вспомни, чего ты боялся. Ну же!
— Эти твари… Они… они выходят из теней из-за наших страхов? — задрожал Адхи, когда заметил, что существо все ближе подбирается к повозке.
— Из теней и отражений. Если ты победишь их в душе, то они отпустят тебя. Вспоминай, вспоминай скорее, — уже умоляла Офелиса. Раньше казалось, что опытная кудесница ничего не боится, но теперь и ее обуяла неуверенность, отразившаяся в широко раскрытых темных глазах. И от ее растерянности Адхи окутал трепет, заставляющий окончательно оцепенеть, утратить веру в победу в чужом незнакомом мире, о котором кудесники почти ничего не ведали.
— А ты… ты победила свой страх? — вздрогнул Адхи, косясь на тени спутников. Но они оставались на прежних местах. Если бы из них тоже взвились чудовища, группа кудесников уж точно не сумела бы отразить нападение.
— Скоро проверим, — нахмурилась Офелиса и уже открыто наорала на нерадивого ученика: — Со своим разберись!
«Да что мне делать-то? Что мне делать?» — немо скулил Адхи, ощущая себя самым бесполезным из всей компании. Пусть он и обладал какой-то особенной силой, но в бою она помогала слабо. И чем больше он думал, тем больше боялся. И из-за страха тень позади кибитки все разрасталась и разрасталась, уже ломая верхушки деревьев. Она густела и обретала отчетливые очертания великана, пронизанного черными линиями.
— Да что же такое… Такого мы не ожидали, — уже стонала Офелиса, понукая птиц и уже выбиваясь из сил. — Сделай что-нибудь! Это ведь часть тебя!
Адхи без особой надежды натянул лук: только он мог сражаться с тенью, не причиняя себе вреда. Но стрелы утопали в черном мареве, точно монстр с наслаждением поглощал их и даже подпитывался. Каждый неудачный выстрел только больше распалял его. И вот уже лапы черных линий вцепились в задние колеса повозки Офелисы. Адхи глухо охнул, едва не свалившись с облучка.
Из-за спины истошно завизжала Чигуса, готовая бросить шары пламени, и Адхи опасался, что его вот-вот накроет огненная волна. Так бы бесславно и закончился его путь в новом мире. От этого нового потрясения тень еще больше окрепла и приготовилась вырвать колеса. Длинный язык уже потянулся к крыше кибитки, незримые зубы начали жевать пеструю ткань, вырывая из нее крупные клоки.
— Да чтоб ты мой дом поедал! Адхи! — воскликнула Офелиса. — Откуда у твоей тени такой аппетит?
Кибитка больше не могла ехать, ее поднимали в воздух за задние колеса, поэтому все перепуганные пассажиры выскочили наружу и срочно отцепили упряжку с птицами, которые собирались броситься прочь, но хозяйка уверенно схватила их за упряжь.
— Бегите к нам! Оторвемся! — крикнул из своей кибитки Аобран.
— Поздно, — охнула Офелиса, закрывая голову руками. К ней и Чигусе уже тянулись жадные лапы тени, а Адхи стоял одеревенелым болванчиком, не представляя, что ему делать. Не приходили ни Белый Дракон, ни череда голосов. Снова все зависело только от него, а не от незримых великих помощников. И он не справился, не мог побороть страхи.
«Это конец! Точно конец!» — обреченно подумал он, а в следующий миг мыслей в голове не осталось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Все тело вдруг пронзил разряд, подобный удару молнии, может, немного слабее. Руки и ноги отнялись, зубы застучали, в глазах помутилось. Мысли в голове перепутались и замелькали разноцветными картинками: вот он собирает ягоды с Дадой, вот бежит по полю за синей стрекозой. Или вовсе не он, и вовсе не по полю, а по разрушенному мосту. А вот учится стрелять из лука. Или не он? Когда? Где? И с кем?
