— Правду? — усмехнулась я. — Ту, которая мне понравится и обелит твои прежние поступки, недоверие и манипуляции, из-за которых я чувствовала себя так гадко? А может ту, что будет выгодна тебе, а?
— Я заслужил твою злость. И не прошу сейчас же смягчиться, простить меня и поверить, что не хотел причинять тебе боль. Просто дай шанс объяснить, а потом уже принимай решение.
— А если я уже его приняла? — холодно отозвалась я.
Что Егор мне мог рассказать нового? Казалось, все более или менее важное я уже успела узнать из вторых уст.
К тому же, откровенно боялась, что если соглашусь выслушать мужчину, то существенно смягчусь и растеряю весь боевой запал ограничить наше сближение. Хотя бы до момента пока его предполагаемая будущая и довольно скорая, если меня не подводила память, смерть точно не состоится. Да и уверенности в том, что на этот раз Егор, наконец, снизойдет до полной откровенности, а не выдаст факты из жизни, выставив себя в выгодном свете, у меня не было.
— И оно будет не в мою пользу? — вопрос больше прозвучал, как утверждение.
Я медленно кивнула, с опаской следя за реакцией мужчины.
Страх промелькнул на его лице, но быстро исчез.
— Тогда я попрошу тебя повременить с вынесением вердикта, подумать и еще раз все взвесить. И не буду кривить душой, что в итоге стану довольствоваться твоим решением, если оно окажется противоположным тому, которого я жду.
Несмотря на дикость всей ситуации, противоречивые эмоции, что били во мне фонтаном, почувствовала — симпатия к этому человеку никуда не делась. Даже такое его упрямство имеет на меня не совсем ожидаемый эффект. Хочется улыбнуться.
Порыву я не поддалась. Наоборот, постаралась сохранить серьезное лицо. Сосредоточилась на желании побыстрее покончить с этим выбивающим меня из равновесия диалогом и немного проучить Егора. Прижучить его эго и чувство власти над всем и вся.
— То есть выбора, как такового у меня вообще нет.
— Выбор есть всегда, — потер подбородок мужчина. — Но я слукавлю, если скажу, что не буду всеми силами пытаться повлиять на него.
— Может, тогда вообще возьмешь мою жизнь под тотальный контроль? Мне спрашивать, с кем общаться и какое белье выбрать? Так ведь будет проще, да, Егор? И перетруждаться с влиянием на мое решение не придется. Удобно! Соглашайся!
— Зачем ты так? — поморщился мужчина.
— Потому что ты постоянно пытаешься думать за меня! И уже давно решаешь за меня! Приписываешь измены, навешиваешь ярлыки предательницы, отсылаешь домой, требуешь откровенности и полноценного внимания тогда, когда тебе захочется! Казнишь и милуешь, когда сам того пожелаешь! Мое же мнение не особо учитывается! А если и учитывается то, как ты только что предельно ясно мне намекнул, лишь с определенными поправками!
— Черт, да! Я не идеален! И с ума схожу от ревности! Ты это хотела услышать?!
— Может, тогда ты просто сам мне подберешь любовника и дело с концами? Раз уж Петр тебе не угодил! Одобришь того, кто, по-твоему мнению, подойдет мне лучше всего?! Когда займешься отбором кандидатов? Потому что, заруби себе на носу, тебе попользоваться мной не удастся!
Егор оскалил зубы. С рыком он резко подался вперед. Не успела я моргнуть, как мужчина преодолел жалкое расстояние, разделяющее нас. И… впился поцелуем в мои губы.
ГЛАВА 13
Поначалу поцелуй больше походил на своеобразное наказание.
Одной рукой Егор схватил меня за шею, другую положил на спину, тесно притянув к своему телу. В непосредственной близости от тепла этого мужчины у меня закружилась голова. А может еще из-за того, что ощущения оказались непозволительно приятными.
Губы Егора жалили.
Он легонько покусывал мой рот и сразу же зализывал саднящие места. Вел себя, как завоеватель, собственник, тиран. Точно каждый миллиметр моего тела априори принадлежит ему. И мужчина мог спокойно распоряжаться тем, что считал «своим» по праву сильнейшего. Поэтому любые сопротивления обрезались на корню. Не то чтобы я слишком протестовала…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ужасно, только мне нравилась властность мужчины в этот момент. Слишком нравилась.
Он пил мое дыхание так отчаянно и жадно, словно от каждого глотка по-настоящему зависела его жизнь.
Егор приподнял край моей блузки и распластал ладонь на пояснице. Прикосновение обожгло. Животом я чувствовала истинные намерения мужчины. И они были не менее твердыми, горячими, как и все его тело.
От невыносимой остроты, силы ощущений у меня вырвался то ли стон, то ли всхлип. Стоило сделать это, как Егор тут же воспользовался приглашением. Его язык стал хозяйничать у меня во рту, дразня легкими, невесомыми прикосновениями, побуждая откликнуться и стать участницей этого дикого танца.
И я не устояла. Робко потянулась с ответными, неуклюжими ласками.
Егор ослабил напор.
Теперь его поцелуи не напоминали укусы, не были призваны завоевать территорию, заклеймить и, как бы дико не прозвучало, пометить — утвердить свое право на прикосновение. Нет. Сейчас мужчина в поцелуй вложил всю нежность, трепет, восхищение. Будто Егор благодарил меня за то, что сдалась его власти.
Звук низкого рычания, что грохотал в грудной клетке мужчины, действовал на меня, словно наркотик. Дурманил, кружил голову, заставлял закипать кровь от удовольствия.
Егор подхватил и приподнял меня. Следуя зову инстинкта, я крепко обняла его ногами за талию. Новая поза предоставила ряд преимуществ и один маленький недостаток. Ощущения наслаждения обострились до предела, но я чувствовала себя крайне уязвимой. Открытой.
Даже не заметила, когда наши тела оказались крепко сплетены по рукам и ногам, но мне хотелось быть еще ближе. И если бы существовала возможность влезть под кожу Егора да там и остаться, я бы непременно ею воспользовалась.
Сейчас между нами творилась магия. Иных слов, чтобы описать происходящее, не могла подобрать.
Казалось, я распадалась на мелкие частицы в крепких мужских объятьях. И от этого было так хорошо, что хотелось кричать, плакать и смеяться одновременно. Словно внутри меня рос обжигающий, слепящий шар, который с секунды на секунду мог взорваться мириадами звезд.
– Сладкая. Хорошая. Девочка моя, — хриплый шепот Егора перемешался с поцелуями. — Сладкая девочка. Нежная. Моя.
Я выгнулась и немного двинула бедрами. Егор зашипел.
Между ног запульсировала мучительная тянущая боль.
Вцепившись пальцами в волосы мужчины, я осыпала поцелуями его лицо. Отчаянными, короткими поцелуями, ослепнув от необходимости получить то, чего не ведала. Облегчить боль. Заполнить пустоту внутри.
— Пожалуйста.
Мужчина замер, будто мой голос, больше напоминавший хрип, удивил его. Я уже хотела взвиться в мольбе вернуть эти движения, ласки, объятия… магию, как почувствовала, что между нами что-то изменилось. Неуловимо. Незримо. Но окончательно. Воздух будто наэлектризовался. Пропитался силой, что исходила от Егора.
— Никто не притронется к тебе кроме меня, — прошептал он в мой приоткрытый рот. — Не будет никаких других любовников.
— Что?
Никак не получалось сфокусировать взгляд. Все расплывалось. Единственным якорем реальности были для меня потемневшие от желания глаза Егора. Дикие глаза.
Мужчина тяжело дышал. Его грудь, каждый раз вздымаясь, тесно соприкасалась с моей.
— В следующий раз, когда мы начнем спорить, я точно знаю, как буду действовать, — эта кривоватая, хитрая улыбка Егора пробудила во мне новый залп огненных искр, что устремились к местечку между ногами. От нестерпимого жара я поерзала. — Все собственные доводы переведу в поцелуи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я попыталась что-то сообразить. Только одурманенное страстью сознание отказывалось подчиняться.
Обхватив ладонями мои бедра, Егор толкнулся вперед. Я задрожала. Поймав новый ритм, наши тела вновь отдались примитивному, дикому танцу.
Одежда мешала. Хотелось побыстрее избавиться от нее, чтобы, наконец, получить то, чего нам обоим так неистово хотелось.
