Единственная мысль, что пульсировала в моих висках, оказалась желанием, чтобы это волшебство никогда не прекращалось.
Но оно развеялось, как только кроме звука наших дыханий послышался громкий кашель и чужое, встревоженное «Ой!».
Магия отступила. Резко и стремительно, как исчезает дымка на ветру.
Я будто очнулась от сна. И пусть в ушах все еще звенело от собственных бесстыдных стонов, а тело вело от слабости, но, казалось, способность соображать возвращалась. Только не уверена, что обрадовалась этому.
— Проклятье! — зло выдохнул Егор.
Он дрожал. Сжал челюсти с такой силой, что, казалось, мог раскрошить зубы. В глазах горел бешеный огонь. Кто бы нас ни прервал, к моему сожалению или во благо, сейчас я ему не завидовала.
Все еще судорожно сжимая Егора за шею, я выглянула из-за его плеча, в поисках невольного свидетеля нашего безумия.
— У меня талант появляться вовремя! — нагло заявил Илларион. — В самый разгар веселья!
Егор взревел. Хватка его рук на мне усилилась, мышцы свело напряжением. Точно мужчина готовился к атаке, перейдя в режим защитника.
Сатир не сводил с нас проницательного взгляда. Его рот кривился в насмешливой, хитрой усмешке.
— Продолжайте, дети мои, — менторским тоном пропел мужчина. — Благословляю вас совокупляться и размножаться.
Я почувствовала, как жар стыда прилил к щекам.
— Пойдем, — кивнул Илларион покрасневшей, как маков цвет, Аде. — Или ты хочешь посмотреть? Скажи, детка, а тебя это заводит?
— Придурок, — не осталась в долгу девушка, освободив из его захвата руку с таким видом, точно касаться Иллариона было не приятнее, чем коснуться прокаженного.
— Я привык к другим ласкательным прозвищам, детка, — подмигнул сатир. — Как насчет «неутомимый», «гигант», «стальной»?
— Идиот!
— Но если тебя так заводят эти милые оскорбления, то я готов и потерпеть!
Ада демонстративно закатила глаза к потолку.
Губами прошептала мне «прости» и поспешила убраться от нас подальше, прямиком к выходу из медотсека. До которого мы с Егором не дошли всего каких-то жалких десять метров.
Цокот каблучков Ады напоминал мне сейчас тревожный ритм побега. Чем старательней брюнетка убыстряла шаг, тем напористее настигал ее сатир, чуть ли не дыша в затылок.
— Мы не договорили! — отрывисто бросил он ей в спину. Из голоса исчезли все насмешливые нотки.
— Ошибаешься! — на ходу, даже не оборачиваясь, огрызалась Ада. — Время разговоров прошло!
— Я так не думаю!
— А ты не думаешь, что после всего мне плевать, что ты думаешь? — зло бросила девушка и на миг застопорилась. — Постой. Ты что так стараешься из-за еды на вынос?! Боишься не вытерпеть легкого голода? Раб желудка!
Краем глаза наблюдая за развернувшейся сценой, я не могла избавиться от ощущения дежавю. Мы с Егором «собачились» подобным же образом. Бич у обитателей особняка такой или что?!
Не дожидаясь ответа сатира, Ада рванула вперед.
– Глупая женщина! — крикнул ей вслед Илларион, чуть не поцеловавшись с входной дверью медотсека, когда девушка захлопнула ее прямо перед его носом. — Ты не знаешь, на что меня толкаешь!
Несколько долгих секунд у мужчины ушло на то, чтобы заново набрать код, открыть замок и выйти наружу. Все это сопровождалось аккомпанементом витиеватых проклятий.
Егор словно окаменел. Даже когда коридор опустел, и мы вновь остались вдвоем напряжение его не отпустило. А низкий, глухой рык продолжал вибрировать в груди.
— Черт, — мужчина зарылся носом мне в волосы. — Я еще никогда так сильно не хотел свернуть ему шею, как сейчас.
Я хмыкнула.
Хоть стыда не испытывала, но эйфория и сладость ощущений тоже пропали. Стена холодила спину, ноги затекли. А я даже толком и не помнила, как оказалась пришпиленной, словно бабочка булавкой, напротив очередной безликой белой двери.
Волшебство ушло.
Я поерзала в его объятьях.
Егор только крепче притиснул меня к себе.
Когда и третья попытка выбраться из неудобного положения не дала результата, я решилась заговорить.
— Отпусти меня, — просьба прозвучала неестественно глухо, точно я сорвала голос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Прежде, чем мужчина внял ей, помедлил, шумно вдыхая и выдыхая воздух вблизи моей макушки. Если бы я пребывала в романтическом дурмане, то подумала бы — Егор не может мною надышаться. Но романтики и след простыл, а реальность оставалась не столь радужной, как мне того хотелось.
Непонимание, взаимные претензии, обиды между нами никуда не делись, как и горькая перспектива возможной смерти Егора, а так же моей монстроподобности.
Подумать только, мы чуть не занялись сексом прямо под носом у Иллариона! Что со мной творится, а?! Этот мужчина сводит на нет все мое здравомыслие, спокойствие и милый характер.
Наконец, Егор ослабил объятья, и я довольно интимным образом съехала по его телу вниз. Неловко встала на нетвердые ноги. Тело казалось ватным. Непослушным.
Шагнув в сторону, я без лишних объяснений намеревалась покинуть медотсек.
Егор был бы не Егором, позволь мне тихое бегство.
Он придержал меня за руку, останавливая. Но спешить, что-либо говорить не стал. Я же старалась избежать зрительного контакта, переживая, что это может привести к очередной неконтролируемой вспышке эмоций, и глаз не поднимала.
— Это ничего не изменило, да? — все же спросил Егор.
Я ограничилась кивком.
— Катя, я далек от идеала. Да, я слишком часто вел себя с тобой, как полнейший придурок. И возможно еще не раз накосячу вновь, — пробормотал мужчина. — Ты ведь позволишь мне все исправить?
Надо отдать должное Егору — сейчас он не давил. По крайней мере, я этого точно не чувствовала.
С одной стороны, согласиться и пойти навстречу мужчине мне далось бы легко, с другой — не могла перестать думать о будущем и всевозможных «но» не в пользу нашим отношениям. Поэтому вместо ответа, который Егор терпеливо ждал, я просто пожала плечами. Тем самым предоставив ему в этой ситуации самостоятельно принять решение.
— Я хочу вернуть то, что успел сломать между нами. Построить этот мост заново. Объясниться.
Господи! Что за напасть?!
Я вновь начинала верить Егору. Возможно, и не прекращала? Верить безоговорочно. С радостью. А ведь мужчина ничего особенного и не совершил еще, чтобы стереть неприятные воспоминания!
То ли я оказалась слишком мягкотелой… что готова была так сразу размякнуть и сдаться, то ли у Егора оказался талант переговорщика. В любом случае — мужчине явно все давалось легко! Слишком. И с этим мириться не стоило. Иначе мне просто-напросто немногим позже будет очень стыдно за свою слабость.
— Дай мне только шанс. Время, чтобы все объяснить и доказать тебе, что я не собираюсь тебя обманывать. Катя, пожалуйста. Дай мне время…
Крутанув запястьем, я с легкостью смогла освободить руку от хватки сильных пальцев Егора. Ему это совсем не понравилось, но мужчина препятствовать не стал, да еще и постарался скрыть недовольство.
— Скажу честно, Егор, — я заставила себя перестать трусливо прятать взгляд. Подняла голову и обожглась от пламени, что горело в мужских глазах. Пламени обещания и невысказанных эмоций. — Возможно, это время уже истекло.
Егор дернулся.
Ожидать ответа казалась бессмысленным. Поэтому я и не стала этого делать. Поспешила к выходу. Знакомый писк открытия замка послужил подтверждением, что даже после карусели страсти мои мозги все еще не превратились в кашу, раз смогла вспомнить код.
— Катя! Я не намерен сдаваться! — донеслось мне в спину, как личный вызов.
Внешне я не отреагировала никак — продолжила путь. А вот внутренне — с готовностью приняла вызов. Не знаю, куда он нас с Егором заведет, только скучать мне явно не придется.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Где-то я слышала, что много думать — вредно для здоровья. Ведь, если хорошенько постараться, то возможно и болезнь себе надумать, поверить в нее и… зачахнуть. Придумать можно все. Как впрочем, и проблемы…
Ни к проблемам, ни к ухудшению здоровья я не стремилась. Поэтому решительно отгоняла назойливые размышления о случившемся.
