И от того Маху стало страшно. Это еще хуже, чем маска абстрактного Негодяя. Это что-то запредельное, совершенно противоестественное для человека…
Но не повиноваться Жрецу нельзя. Мах вместе с Кнаком торопливо, одно за другим собрали тела, свалив их на огромный черный алтарь.
Жрец знал что делать. Он взял из коченеющей руки массивный жезл, нажал на грань большого черного камня. С потолка опустился разделочный блок – и приступил к своей обычной работе…
– Пошли от сюда, – сказал Гор. Голос его предательски дрогнул – даже для Мима некоторые роли чересчур ужасны. – Надо пользоваться ситуацией, пока никто не очухался. Кнак, соберись с мыслями. Сейчас понадобятся все твои знания…
Они уходили из зала ужасов.
А со стены на происходящее равнодушно смотрели все еще живые, медленно плавающие в питательной жидкости глаза.
Глава вторая
Шхуна заложила вираж и, соскользнув с эллиптической орбиты, врезалась в атмосферу планеты. Языки плазмы расползались по призрачным стенам, словно не в силах проглотить слишком крупную добычу. Корпус чуть вибрировал, подыгрывая ощущениям пассажиров. Умелые руки пилота тонко играли нитями управления, удерживая корабль на границе предельной скорости и саморазрушения.
Пилот, несомненно, ас и, к тому же, романтик. Ни к чему сейчас такие фокусы – выигранные минуты ничего не решают. Но Летуны любят пребывать на пределе – это часть их натуры, заложенная где-то в глубинах генетического кода.
Поджигателю близка такая тяга к риску. Именно потому он здесь, в этом не слишком спокойном месте, неброско одетый, как обычный житель Вольных миров – а вовсе не в тоге Стратега, в роскошном и надежном дворце. Жизнь многое теряет, когда перестаешь идти по грани.
Но еще преснее она становится тогда, когда расслабляется весь человеческий род. Рутина и повседневность – мнимое благополучие.
Страх, смятение, злоба, острая жажда жизни и победы – вот, в чем подлинная музыка жизни…
Рогги Бур улыбался собственным мыслям, пока шхуна купалась в огне, вспарывая рафинированную атмосферу Зирги. Посадочный робот гавани нудно вещал о правилах безопасности полетов, предлагая свои услуги по ведению прибывающего судна. Пилот лишь молча улыбался.
Один миг – и всполохи плазмы схлынули, уступив место величественно ползущему пейзажу. Любимое для человеческого глаза сочетание: заснеженные вершины гор, лазурное море, красивый город. Кто его знает – что здесь было, когда планета находилась в статусе мертвой Целины? Бескрайние пустыни? Кипящий вулканический ад? Только разум способен превратить мертвую каменную глыбу в цветущий сад.
Правда, на этой варварской Зирге не знают меры – море здесь почти изумрудное, снег отдает химической синевой, а город кричит эклектичной, чудовищной архитектурой. И эта атмосферная реклама…
В общем, все то, что так привлекает сброд с окраинных миров, и что так нравится Поджигателю: самая питательная среда для разжигания конфликтов. Впрочем, конфликты в Вольных мирах сейчас не столь актуальны. Его ставки в деле воцарения живительного Хаоса гораздо выше.
– Гавань принимает, – доложил Летун.
– Вот и славно… – с улыбкой произнес Рогги Бур. – Наконец-то разомну ноги…
Он и вправду в одиночестве сошел по сходням и отправился в город пешком – он, носитель высшей власти величайшей из созданных звездных империй.
В этом надо знать толк. Это высшее наслаждение – бродить неузнанным среди людей, как дьявол, что прячется у тебя спиной, с улыбкой отслеживая твой взгляд, в ожидании случая представиться новым другом и прекрасной незнакомкой…
Впрочем, дело не только в романтике улиц и утонченных запахах подворотен. Здесь, у самого дна, порой и вершится большая политика. Большинство тиранов предпочитают действовать чужими руками. Но кое-кто не чурается грязной работы.
Все дело в самой обыкновенной, самой человеческой жажде жизни. В стремлении ощущать ее каждой клеточкой, оказаться на самом острие ножа…
Когда твоя жизнь становиться смехотворно короткой – начинаешь по-новому ценить дарованные минуты. И если у тебя нет времени, чтобы построить свой собственный новый мир – почему бы не использовать почти безграничные силы и средства, чтобы разрушить мир других? То же самое удовольствие, только с несколько иным знаком…
Атмосферная реклама рассыпалась в неимоверном количестве предложений, подстраиваясь под каждого случайного наблюдателя. Рогги Бур не слишком интересовался содержимым рекламы, хотя, пожалуй, был в состоянии позволить себе любое из предлагаемых благ. Но то, что его интересует – это нечто совершенно особенное, что не решится предложить никакая реклама ни за какие деньги…
На широкой набережной намечена встреча с агентом. Важный Нюхач, глава местной резидентуры, на котором держалась вся агентурная сеть Вольных миров, словно растворился в воздухе. Для этого должны быть серьезные причины.
И его преемнику придется держать ответ.
Вот и он, сидит на гибкой скамейке, любуясь гигантскими океанскими парусниками. Излюбленное развлечение местной элиты – гонки на стремительных морских кораблях, паруса которых цепляют облака…
Рогги Бур уселся рядом с агентом – худощавым, бледным юношей, при виде которого хотелось лишь презрительно улыбнуться. Нюхачи умеют пускать пыль в глаза. На деле же нет более опасных и коварных тварей, чем выходцы из этой Ветви Сильных…
– Как погодка? – поинтересовался Рогги Бур, закутываясь в тонкий плащ. Ветер здесь не слишком холодный, но настойчивый и пронизывающий.
– Чудесно! – сладко улыбнулся юноша, романтически приподняв брови. – Какие прекрасные паруса…
– Красивые паруса, – признал Рогги Бур. – Наверное, есть в этом что-то особенное, когда твоя жизнь – в руках стихии. Ты борешься с ней, доказываешь, что ты, ничтожная тля, способен бросить вызов и ветру, и тучам, и волнам, которые способны превратить твое суденышко, да и тебя вместе с ним, в крошево…
Хорошо обладать практически неограниченной властью. Тогда ничто не мешает вот так просто, по душам, поговорить с сотрудником, с которым просто не положено общаться по субординации. Но если ты уж взялся действовать вопреки регламенту и Статуту, забудь про любые рамки. Иначе просто сойдешь с ума…
– Почему замолчал Стрежень? – тем же благостным тоном поинтересовался Поджигатель.
– Мы так и не поняли, – продолжая умиленно улыбаться, сказал юноша. – Ведь он действовал по прямому Приказу, минуя систему…
– Так, так… – вздохнул Рогги Бур. – Все верно. Но ведь Приказ, а тем более прямой, должен быть исполнен.
– С этим не поспоришь, – юноша неловко дернул плечом. – Он не стал отчитываться перед нами. Просто ушел…
– Как, куда, какие использовал средства? – в Рогги Буре просыпался профессиональный Поджигатель. – А как же взаимоконтроль?
– Вы же знаете, коллега, взаимоконтроль эффективен только на едином уровне, – сказал Нюхач. – Уровень Стержня выше, стало быть, наша эффективность по отношению к нему ниже, а его…
– Хоть что-то про него известно? – оборвал Нюхача Рогги Бур.
– Мы предполагаем – он готовился заранее, – медленно сказал Нюхач. – Видимо, исходя из характера операции, он сделал вывод о неизбежности своего ускорения и предпочел подстраховаться. Мы пытались проследить за движением средств на его счетах, но он перехитрил нас. Если бы я имел соответствующий уровень доступа… Но вы должны понимать: такой уровень секретности всегда имеет оборотную сторону…
– Ушел… – проговорил Рогги Бур, тяжело глядя на Нюхача. – Ты разочаровал меня…
Нюхач смотрел на Стратега со спокойной обреченностью. Он знал, что обычно следует за подобным провалом.
А потому предпочел отвести взгляд и снова любоваться прекрасными парусами…
– Умри! – тихо приказал Рогги Бур.
Нюхач снова посмотрел на Поджигателя, почтительно склонил голову. Посмотрел в небо, улыбнулся счастливой улыбкой.
И исполнил свой долг.
Поджигатель поднялся и продолжил прогулку вдоль набережной. На изящной скамье осталось сидеть неподвижное тело молодого человека с застывшим ясным взглядом и нелепой улыбкой на синеющих губах.
Рогги Бур продолжал любоваться парусами.
Дьявол с ним, со Стержнем. Рано или поздно отыщется. Нюхач не может исчезнуть бесследно – обязательно всплывет на каком-нибудь грязном деле. Это у них в крови – как и тяга Поджигателя к авантюрам, вроде этой. Одно хорошо: мерзавец успел ускорить Маха. Этот бывший Мусорщик неприятной занозой саднил в мозгу. Теперь Миму придется куда тяжелее, а значит, защита Бастиона сойдет почти «на нет».
К тому же вторая часть плана удалась не хуже: Мима удалось выдернуть с насиженного места, и теперь он основательно завяз в Вольных мирах.
Аналитики хорошо потрудились, подбирая приманку: никому не удастся так промыть врагу мозги, самой обыкновенной бабе. Нет, не женщине-агенту – это низкий стиль. Нужно привязать Гора к этой девке. Пусть будет любовь. Вероятность девять десятых – так, вроде, говорят спецы-Эстеты? Прекрасная вероятность.
