Настала пауза, и я понял, что это мне намек оставить их одних. Я сказал Синди, что спущусь к Джеймсу.
– Похоже, там происходит нечто интересное, – заявил я.
Синди расцвела, и я понял, что попал в точку. Мне словно вручили старый сценарий, и я продолжил разговор, не законченный на рождественской вечеринке.
Спустившись, я прошел мимо стеллажей с картинами и шкафов с папками. Джеймс уже вернулся к своей игре. Под потолком импровизированного коридора между «единицами хранения» тянулся ряд тусклых рельсовых светильников; еще два ряда не горели, расходясь в других направлениях. Электронные вопли и выстрелы раздавались откуда-то из-за шкафов. Свернув за угол, я попал в маленький офис, где Джеймс отодвинул мебель и установил видеопроектор и экран. Персонажи на экране были с него ростом. Джеймс играл за героя в красной кожаной куртке, палившего из полуавтоматического пистолета в армаду зомби, которые с завыванием брели вперед, пока им не отстреливали головы. Кровавые брызги то и дело разлетались по экрану. Мне стало не по себе.
– Извини, – тихо сказал я, но Джеймс все равно испуганно дернулся. – Прости, прости. Я вот подумал – спущусь к тебе.
Разноцветные отсветы с экрана играли на бледном лице Джеймса. Он словно бы съежился, спрятался внутрь себя и отступил на шаг. Один из зомби метнул топор в героя в красной куртке, другой поднял его на вилы. Новый удар, вопль, и аватар Джеймса превратился в кровавое месиво. Орда зомби надвинулась на него и начала пожирать труп. Экран затянуло красной пленкой.
На полу между нами был расстелен маленький ковер, и ни Джеймс, ни я не пересекали эту границу.
– В холодильнике есть газировка, – сказал наконец Джеймс, указав на маленькую коричневую дверцу под письменным столом.
В подвале было прохладно, чашка горячего чаю или кофе пришлась бы более кстати, но я все же взял банку колы из холодильника. Прислонившись к столу, я обратил внимание, насколько я выше Джеймса. Он поглядел на экран и покачал головой.
– Ну, раз ты меня убил, можно начать заново. Хочешь быть вторым героем? У меня есть еще один пульт. – Джеймс нажал какие-то кнопки и пролистнул несколько заставок, пока не нашел два профиля, плавающих на сером фоне.
– Второй герой – девушка, что ли? – спросил я. Как и ее товарищ, цифровая воительница была одета в кожаную куртку, только черную. – Ладно, сойдет. Что надо делать?
Джеймс пошарил в ящике стола и извлек второй пульт. Подключая его, он объяснял мне основные функции: как пинать, как бить, как стрелять, как бросать гранату и где брать боеприпасы, потому что их мало и они далеко друг от друга. Он относился ко всему этому очень серьезно и, инструктируя меня, прижимал пульт к груди.
– Спасибо, – сказал я через минуту. – Но это всего лишь игра, разберусь по ходу.
– В общем, да, – согласился Джеймс, – но, раз уж собрался играть, играй правильно. – В свете проектора и экрана он походил на священника, отправляющего богослужение, и я подумал: может, и я так выгляжу в глазах одноклассников, когда отвечаю на вопросы учителя машинально и безучастно. Я потянулся за пультом. Джеймс отпрянул и подал мне пульт на вытянутой руке, чуть ли не бросив его мне в ладонь. – Можешь встать вон там. – Он показал на другую сторону ковра.
Я послушался, и игра началась. Хотя мы боролись с зомби как напарники, большинство из них убил Джеймс, а я только наугад палил по экрану. Если бы игра меня интересовала, я бы порадовался, что мы играем не друг против друга: Джеймс бы меня замочил в два счета – ему не надоедало делать это снова и снова. Он играл хорошо, и я предположил, что он уже не раз проходил все уровни. Он действовал по четкому алгоритму: входит зомби, надо его уничтожить, а для этого нужно достать обойму, вставить и стрелять, стрелять, стрелять. Я знал, как успокаивает нервы многократное выполнение задач на реакцию и скорость: голова занята, посторонние мысли не лезут.
Джеймс по другую сторону ковра стоял неподвижно, только пальцы мелькали на кнопках.
– Говорят, ты пошел в другую школу? – спросил я.
– Мама перевела.
– Да ладно, серьезно? И куда?
– Не знаю, мне все равно. Эй, осторожнее! Гляди, что делаешь! – крикнул Джеймс.
Я позволил моей героине подойти слишком близко к зомби, который укусил ее в плечо.
– Бей с разворота! С разворота бей! – закричал Джеймс.
Я начал нажимать на кнопки и успел заставить аватара крутануться и врезать зомби с ноги. Затем, раз уж он был близко, разнес ему голову. Обезглавленное тело топталось на месте.
– Да, – прошептал Джеймс. Он воспользовался трупом, чтобы блокировать начавшуюся атаку, и разнес группу приближавшихся зомби гранатой. Его аватар рвался вперед и вел нас дальше.
– Ей не нравится академия? Это же хорошая школа.
– Не знаю.
– А что не так?
– Просто мама думает, что мне надо пойти куда-нибудь еще. Я не знаю.
Наши герои выбежали на городскую площадь со старым каменным колодцем в центре. На вид обычные горожане, а на самом деле зомби машинально выполняли привычные дела: дергали за колодезную цепь, хотя на ней не было ведра, собирали яблоки у перевернутой тележки с фруктами, которые кишели червями. Зомби обернулись к нам, когда Джеймс ударил одного из них сзади. Он выстрелил в окна какого-то здания, и оттуда тоже вылетели зомби.
– Я слышал, ты будешь учиться в Буллингтоне. Это правда?
– Хватит болтать, – буркнул он, – сейчас сложное место…
– Нет, серьезно, почему она заставила тебя пойти туда?
– Не знаю. Ты играешь или нет?
– А я думаю, знаешь.
Джеймс покосился на меня, но тут же снова уставился на экран, еще больше сосредоточившись.
– Ты уже не алтарник в Драгоценнейшей Крови Христовой? – Я старался, чтобы мой голос не дрожал. – Ты туда вообще больше не ходишь, да?
Джеймс покачал головой.
– Я тоже там работал. И никогда туда не вернусь.
Джеймс наступил на ковер и выстрелил в очередного зомби. Не чувствуя кнопок под пальцами, я подошел к нему вплотную.
– Джеймс, – тихо позвал я.
Он отступил на шаг и указал на пульт, который я уронил на ковер.
– Пожалуйста, – заикаясь, проговорил он. – Я хочу доиграть.
– Ты матери рассказывал? – спросил я.
Джеймс замотал головой.
– Я не знаю.
– Рассказывал. – Мой голос звучал пронзительно, и я ничего не мог с этим поделать.
– Я хочу поиграть, – всхлипнул Джеймс. Один из аватаров на экране вскрикнул. – Я не хочу разговаривать. Я не могу, не могу!
Я отобрал у него пульт и схватил его за руку повыше локтя.
– Мне нужно знать точно, – сказал я.
Джеймс вырывался, но я не отпускал. Я навис над ним, нашарил его воротник и подтянул к себе.
– Мне ты можешь признаться. Что ты разболтал? Кто-нибудь говорил с отцом Дули? Ты что, не понимаешь? – заорал я.
На экране шайка зомби визгливо завопила. Аватары вскрикнули, когда монстры окружили их, разрывая на части и режа ножами. Джеймс ударил меня свободной рукой, но удар был слабым и бесполезным. Тогда он попытался меня пнуть.
– Ты никому не скажешь?
– Нет, – сказал он.
Я схватил его за волосы и заставил посмотреть на меня.
– Обещай, что никому не скажешь!
Он зажмурился.
– Нет, я никому не скажу, обещаю, – взмолился сказал он. – Нет, нет.
Я замер. Внутри все оборвалось. Пот катился по шее. Костяшками пальцев я чувствовал его грудь сквозь рубашку. Я точно знал, что могу поставить Джеймса на колени. Я мог сделать с ним все, что захочу, и от этого внезапного осознания меня чуть не вырвало.
– Нет! – снова заплакал он.
Я его отпустил. Я загораживал выход и все еще держал его, поэтому Джеймс нагнулся и укусил меня за руку. Моментально освободившись, он бросился под стол и забился в угол рядом с мини-холодильником. Я хотел его ударить. Я хотел его обнять.
Зомби жадно пировали на трупах наших аватаров – кровь брызгала на экран безобразными, слишком реалистичными каплями. Джеймс сидел под столом, словно стараясь укрыться от кровавого душа.
