Анна быстро проскользнула расстояние, отделявшее её от двери. Ступеньки протяжно скрипели под её ногами, а когда она, собрав все силы, ударила плечом в дверь, дерево сухо застонало.
В полнолуние у оборотней увеличивается физическая сила. Так говорил Альфред, и Анна только следовала его завету.
Она всё ударяла и ударяла, и дверь начала поддаваться. Сначала немного, а затем резко распахнулась. Анна услышала, как треснул шпингалет, и едва не упала на пол, когда по инерции пролетела в коридор. Она вовремя затормозила и, оттолкнувшись расцарапанными ладонями от каменной стены, устремилась вперёд по коридору.
В плоском волчьем мире она ориентировалась не по зрению, её вели запахи. Среди какофонии ароматов, сплетавшихся в ярчайшие ощущения и вместе с тем чётко отделимые друг от друга, её вёл сладковатый запах вербены.
Анна одним ударом распахнула оказавшуюся незапертой дверь заброшенного крыла и оказалась в жилой части дома. На миг она остановилась, замерев у стены. Отголоски человеческого сознания цеплялись за образы, вспыхивавшие в памяти. Она не может выйти против Чумного Доктора с пустыми руками. Тогда она сразу проиграет. Нечёткий смазанный взгляд блуждал по стенам, пока не наткнулся на распятие.
«И почему я раньше его не заметила?..» ― Осторожно ступая по паркету босыми, разбитыми в кровь ногами, Анна подошла к распятию.
Гарсия были католиками. И сейчас, и тогда. Тогда, когда жил Чумной Доктор, все были верующими. Альфред чрезвычайно редко касался традиционных религий в своей практике, и Анна уже позабыла все каноны православной церкви, которым в детстве учила её мать. Она не вспоминала Бога много лет: оборотни верят только в себя и Луну.
Где-то на краю человеческого сознания, продираясь из глубин памяти, вспыхнуло воспоминание: она держит в руках дуэльные пистолеты, а Альфред говорит ей о том, что его единственная серебряная пуля, освящённая в Ватикане, подходит только для верующих. Особенно для католической ветви христианства.
А пистолеты и пулю муж всегда возил с собой.
Перепрыгивая ступеньки, Анна поднялась по лестнице. Бегом пересекла коридор и, толкнув дверь, оказалась в спальне. Несчастный аконит её больше не волновал: она прошла обращение.
В спальне всё было так, как осталось после ухода Альфреда. Анне показалось, что она окунулась в такой родной запах мужа: вербена, шампунь, солоноватый, будто электрический, аромат магической силы ― всё пропитал Альфред.
На кровати лежала белоснежная рубашка: наверняка он хотел переодеться после ужина. Для неё. Теперь Анна точно знала, что бесцеремонные заигрывания с Лючией были не более чем иллюзией. Она провела рукой по хлопковой ткани, вдыхая её свежий запах, а затем на миг прижала рубашку к себе. Она спасёт Альфреда.
Анна рывком открыла чемодан и вытряхнула из него всё содержимое. Вот она: шкатулка с кодовым замком. Вспоминать код не было времени, поэтому Анна резко рванула крышку на себя. С протестующим лязганьем сломались шарниры, и Анна взяла пистолет. Она умела заряжать оружие: Альфред научил. Недрогнувшей рукой она вложила серебряную пулю в патронник и поднялась с кровати, сжимая в руке костяную рукоять пистолета.
Анна шла бесшумно, укрытая тенью дома, бросавшей резкие тёмные разводы на море лип, шелестевшее вокруг. Она чувствовала, слышала, как где-то в кронах сидят вороны: острый запах влажных от росы перьев и помёта выдавал птиц с головой. Обогнув дом, она оказалась на выжженном солнцем и ещё чем-то участке травы, как раз за соляным кругом, насыпанным Чумным Доктором. Спиной к ней стоял и сам безумец.
Чумной Доктор подошёл к Альфреду совсем близко: у Анны сжалось сердце от вида мужа: в разорванной одежде и крови. В руке безумца горел, роняя ослепительно белые искры, зажжённый факел.
― Отвали от него, ублюдок! ― Слова сами вырвались, и Анна резко выскользнула из тени. Таиться больше не было смысла.
В кронах лип закаркали вороны.
― А вот и она! ― Чумной Доктор отвесил Анне преувеличенно низкий поклон, едва не клюнув маской землю. ― Анна Андреевна Дрелих, в девичестве Вербицкая, бывшая бармен, специалист-психолог и обращённый оборотень. Присоединяйтесь к нам, ― он обвёл рукой двор. Вокруг шумели чёрные кроны лип. ― Я дам вам полюбоваться предсмертными муками мужа, я ведь не варвар.
― Аня, уходи! ― крикнул привязанный к столбу Альфред, и Анна вздрогнула: подобным сокращением муж не называл её никогда. ― Ты ему не нужна. Оставь меня и спасайся. Он способен на всё!
― Альфред, я тебя не брошу, ― она глубоко вздохнула.
Сердце колотилось где-то в горле, а чёрно-белый мир плыл перед глазами. Инстинкты зверя говорили спасаться, человеческие вторили им, но она продолжала стоять на месте, пряча за спиной руку с пистолетом. Напитавшаяся теплом её ладони костяная рукоять оттягивала пальцы, но это чувство странно успокаивало. Серебро в стволе предназначалось не ей.
― Какая самоотверженность, ― заметил Чумной Доктор, продолжавший стоять с зажжённым факелом в опасной близости от Альфреда. Светлые искры рассыпались от пропитанного маслом фитиля и падали на сухой валежник. По счастью, пока ещё не одна из них не заставила дрова заняться. ― И во имя чего же, Анна? Любви? ― он усмехнулся. ― Да разве же вы друг друга любите? Сомневаюсь. Иначе, почему вы так быстро откликнулись на созданных мною инкуба и суккуба: Хавьера и Лючию?
― Сукин сын! ― воскликнула Анна. ― Ты выпил их жизненную силу, чтобы обрести тело!
― Да, ― подтвердил Чумной Доктор. ― И не жалею об этом. А теперь я, с вашего позволения, сеньора, начну. Дело ― полночь, а сеньор Дрелих должен прогореть до самого сердца. ― И он опустил факел.
Словно в замедленной съёмке, Анна смотрела на то, как факел описывает дугу и, роняя искры, утыкается в сухой хворост, который с треском вспыхивает.
Зная имя демона, ты можешь управлять им. Так сказал Альфред, и Анна ему верила. Безоговорочно.
― Я знаю твоё настоящее имя! ― выкрикнула она, перекрывая оглушительное карканье сотен ворон, хлопавших крыльями на ветвях лип. Пришло время озвучить свою догадку. Она не имела права на ошибку. ― Тебя зовут Армандо!
Чумной Доктор замер с факелом в руке. Мучительно медленно он повернул голову. Окуляры его маски отражали отблески огня.
― Откуда ты знаешь? ― В его голосе больше не было самодовольства. Одна только растерянность и боль.
― Убери факел! ― Анна не собиралась слушать мертвеца. Она смотрела слишком много фильмов про Джеймса Бонда. ― И погаси!
Всё так же медленно, словно это причиняло ему боль, Армандо поднял факел с валежника. Миг, и погасший факел с глухим деревянным стуком упал на землю.
Анна облегчённо выдохнула ― Альфреду ничего не грозит, ― но лишь на мгновение. Почти добравшийся до жизни мертвец не собирался так просто сдаваться.
С диким карканьем вороны сорвались с деревьев: словно чёрное облако поднялось в небо. Кружась в безумном танце и образуя подобие спирали, они устремились в небо, чтобы, набрав высоту, молниеносно спикировать вниз, целясь острыми клювами в Анну.
― Это моя жизнь! ― Голос Армандо перекрыл хлопанье сотен крыльев. ― Я это заслужил! Я, а не он. Бог мне свидетель!
Обезумевший мертвец двинулся к застывшей на месте Анне. С неба штопором падали вороны.
Вот он, подходящий момент.
Она вскинула руку, целясь в Армандо.
― Во имя Отца, Сына и Святого Духа! ― прокричала Анна. Щёлкнул взведённый курок. ― Отправляйся в Ад! ― И нажала на спусковой крючок.
Раздался выстрел. Казалось, она видела, как летит серебряная пуля, как прорывает кожаный фартук Чумного Доктора, как прошивает мышцы и кости. Как попадает в сердце, разрывая его.
Тонкий дым вился вокруг дула пистолета, а Армандо Чумной Доктор лежал на земле, раскинув руки, словно распятый на кресте, а Анна всё стояла, чувствуя в руке тяжесть оружия и гладкую слоновую кость.
Падавшие с неба вороны смолкли: только чёрные перья прошуршали над её головой, и птицы снова расселись по ветвям лип, будто выжидая.
