― Я наказан за гордыню, ― пробормотал Альфред, морщась и сплёвывая кровь на сухие ветки, хрустевшие под ним.
Как в старые добрые времена, его, колдуна, собирались сжечь на костре.
Вот только хотели это сделать не добрые крестьяне, а монстр ничем не лучше него самого.
Альфред попробовал пошевелить руками и едва не зашипел от боли. Верёвки туго стягивали запястья, пальцы налились тяжестью, а плечи нестерпимо ныли: Хавьер затянул ему руки так далеко за спиной, что почти вывернул суставы. Прекрасная возможность оценить и прочувствовать страдания людей, которых в Средние Века пытали на дыбе, чтобы потом с чистой совестью сжечь за ворожбу.
«Боже, ― Альфред так давно не вспоминал Господа ― обычного Бога, привычного с детства, того, о ком любила нашёптывать по вечерам в деревне бабушка, что сама мысль непривычно царапнула мозг. ― Что я наделал?..»
Бабушка всегда говорила: «Ангел мой, пойдём со мной, ты впереди, я ― за тобой»¹. Маленький Альфред всегда завороженно слушал её, порой тихонечко оглядывался, чтобы подсмотреть, правда ли за ним идёт белокрылый ангел в сверкающих одеждах. А потом он умер и узнал, что на той стороне нет ангелов и рая ― только тёмная пещера и свечи Гасящего. Возможно, прав был Воланд, когда говорил, что каждому воздастся по его вере². Если это так, то участь Альфреда ― ещё одна потухшая свеча. Главное, чтобы с Анной всё было хорошо.
Мысль о жене заставила Альфреда похолодеть.
Он оставил её совсем одну, наедине с одержимым Хавьером. Альфред был готов молиться, лишь бы с ней ничего не случилось.
«Говорила она мне не ехать, ― с горечью подумал Альфред, встряхивая головой в попытке отбросить с лица пропитанные потом и кровью пряди слипшихся волос. ― А я, дурак, не послушал. И теперь вот расплачиваюсь».
Скрипнула открываемая дверь: у подвала оказался и неприметный второй выход с задней стороны дома. Двойная дверь была завалена срезанными ветками бузины, а Альфред был одержим идеей разгадать загадку и ничего не заметил.
Уверенно ступая тяжёлыми подкованными железом сапогами по выжженной траве, по ступенькам поднялся наверх и вылез из подвала Чумной Доктор.
Он оказался таким, какими чумных докторов обычно рисовали на картинах или изображали подростки. Словно богомерзкая карикатура на средневековых врачей. Этот Чумной Доктор был одет в чёрный балахон, полы которого шелестели по траве, тёмную шляпу с узкими полями, длинный кожаный фартук, перчатки и маску. Ужасную, чуть оплавленную маску с клювом, окуляры которой ловили отблески лунного света.
Над липовым морем, шуршавшим кронами вокруг, восходила полная луна.
― Тебе там удобно? ― Это были первые слова, которые Чумной Доктор произнёс сам, а не через растерзанное в клочья сознание Хавьера. Бедный мальчик, должно быть, навсегда останется сумасшедшим после такого насилия над своим разумом.
Кровь снова наполнила рот, и Альфред сплюнул. Должно быть, Хавьер выбил ему зуб или даже несколько, когда вырубил на полу гостиной рукояткой ножа. После того, как вырезал проклятые знаки.
― Пошёл ты к чёрту.
― Ай, как невежливо ― дерзить тому, кто держит в руках твою жизнь, ― покачал клювастой головой Чумной Доктор. ― Совсем ты от рук отбился, Дрелих.
― Я же уже сказал: иди к чёрту. ― Альфред перебирал в голове варианты, как можно освободиться. Ни один не подходил ― все упирались в магию, ставшую за столько лет частью него самого. Дар и проклятие ― Гасящий, Леший и Сирин не могли придумать хуже.
― Драгоценный мой, ― усмехнулся Чумной Доктор, подходя ближе. ― Я видел чертей шестьсот лет, и все они оказались занудами. Всё предлагали мне продать душу, ― Чумной Доктор хохотнул. ― Они не знали, что у меня её давно нет. Она вся здесь, ― он обвёл затянутыми в перчатки руками поместье, ― в этом доме. В крови этой семьи.
― В крови бастардов нет силы и чести. ― Альфред не собирался сдаваться. Если получится, то он заболтает безумца, уговорит Чумного Доктора отпустить его. ― Как ты вообще дошёл до жизни такой?
Быть может, рассказывая о себе, этот сукин сын просчитается и скажет самое главное ― своё имя. А большего Альфреду и не надо. Зная имя, можно управлять демоном, пусть даже он из плоти и крови. Это был всего лишь вопрос веры, и они оба ― Альфред и Чумной Доктор ― верили в силу имени.
― Добрые люди, ― Чумной Доктор усмехнулся. ― Прекрасные крестьяне. ― Его голос сквозил презрением. ― Они сложили огромный костёр и сожгли меня заживо. А трусливый Гарсия только смотрел, как я горел! И она смотрела, ― тяжёлая ненависть была почти ощутима, ― та, что клялась мне в любви, жалась к спине своего благоверного мужа.
― Так это были твои мысли, ― Альфред облизнул губы, ― которые я высказал Анне перед ссорой. ― События последних дней вставали на свои места одно за другим.
― А ты неглуп. ― Чумной Доктор подошёл ближе. ― Но всё равно мне будет не жалко тебя убить.
― И это говорит мне тот, у кого не осталось даже имени? ― Альфред прикусил язык почти до крови. Ему бы наврать с три короба, чтобы Чумной Доктор отпустил его, а не подначивать безумца, но Альфреду было слишком страшно. Адреналин бурлил в крови, а голова взрывалась от боли.
― Считаешь, что я прямо сейчас назову тебе своё имя, чтобы ты подчинил меня, словно проклятого демона? ― Из голоса Чумного Доктора исчезли саркастичные ноты. Он подошёл ближе, шурша полами балахона о траву. Кожаный передник поскрипывал.
― Честно ― я думал, что ты дурак и всё мне в торжестве самодовольства расскажешь. ― Альфред старался держаться, глядя сверху вниз на безумца. ― Зачем я вообще тебе понадобился? ― наконец спросил он то, что волновало его с того самого момента, как он понял, что брат и сестра Гарсия ― марионетки в чужих руках.
― У тебя есть то, что мне нужно. ― Чумной Доктор больше не забавлялся. В его голосе звучала тяжкая мощь, смешанная с обречённостью и какой-то странной гротескной надеждой. ― Ты ― первый за тысячи лет, кого Гасящий вернул обратно.
Волна холодного ужаса прошлась по спине Альфреда, заставляя слипшиеся от крови волосы приподниматься. Гасящий воскресил его сорок лет назад, и именно тогда призрак активизировался в доме Гарсия.
― Я хорошо покопался в головах Армандо, Лючии и Хавьера, узнал много нового, ― произнёс Чумной Доктор с глухой отрешённостью. ― Узнавать имена в ваше время стало так просто! Мне нравится.
Альфред молча слушал его, а Чумной Доктор продолжал:
― Знаешь, как скучно шестьсот лет лежать лицом вниз, без шанса на то, что тебя перевернут? На моих потомков надеяться не приходилось: они не знали, что они мои. ― В его голосе послышалось сожаление. ― Возможно, конечно, что в один прекрасный день мной бы заинтересовался какой-нибудь исследователь, составил бы нужные соли³ и вернул бы, но что толку?
«Он действительно чокнутый! ― пронеслось в голове Альфреда, пока слова Чумного Доктора фрагмент за фрагментом составляли паззл происходящего. Того, что Альфред упустил в погоне за жаждой признания. ― Чокнутый и гениальный сукин сын!»
― А потом появился ты, и больше я не мог ждать. Я и мечтать о таком не мог: заносчивый Гасящий вернул тебя обратно! И я понял, что это мой шанс. Гасящий дал жизнь, зажёг свечу, но ведь пламя одной свечи можно передать другой, не находишь? Разве что старая свеча погаснет. Но какое до этого кому будет дело, что высокомерный колдун Альфред Дрелих, ах, прости, исследователь паранормального сгинул где-то неизвестно где? ― Чумной Доктор снова насмехался. ― У тебя нет друзей, родных, тебя-то искать-то никто не будет. Ты думаешь, что твой приятель Леший и его покровительница ― пестрокрылая Сирин ― тебе помогут? Напрасно надеешься: один привязан к своему Лесу, а вторая заперта в человеческом теле и даже не подозревает о своей истинной сущности! А твоя жена тебе не поможет: ты запер её силу волка внутри неё, похоронил все её надежды и мечты. Ты ведь просто боялся детей. Так-то ты прекрасно можешь плодиться и размножаться. Гасящий возвращает только полноценные вещи.
