Интересно, думал в это время Поплавский, почему он употребил слово "сгинул"? Просто так сорвалось с языка, или он знает, что Гусев похищен, и живым на свободу ему не выбраться? (В этом вопросе ни у кого из коллег не было сомнений: похитители Мишу ни за что не отпустят, даже если их требования и будут выполнены; в то же время не было и иллюзий, что в целях спасения жизни Гусева, руководство пойдет на поводу у преступников). И что это за план освобождения уголовника Зотова, который должен дать результат в пятницу после обеда? Как раз тогда, когда истекает срок бандитского ультиматума! Случайно ли это?
Между тем Блохин говорил все громче, начал беспричинно смеяться и безудержно хвастаться. Настроение его под влиянием дорогого коньяка и вкусной еды заметно улучшилось.
— Понимаешь, я знаю секрет успеха. Не в какой-то конкретной деятельности, это мелко, а шире: успеха вообще. Я его тебе открою, ведь мы отныне партнеры! Понимаешь, все дело в создании инерции. Иные люди поймают удачу, хапнут на халяву, что поближе лежит, и залезают в ракушку, переваривают. А успех надо наращивать, ставить перед собой все большие и большие цели, управлять, иными словами, удачей. И тогда в один прекрасный момент удача сама тебя подхватит и понесет дальше уже по инерции. И успехи начнут приходить сами по себе. Суди сам: вот ты пришел, как будто с Луны упал, и принес мне гениальный план быстрого и безопасного обогащения; сегодня меня вызвал этот палач, а в результате некая майорша предложила за взятку отпустить из-под стражи Шуру… Она у меня будет в запасе, на всякий, как говорится, пожарный случай. Так что держись меня, Костя, не пропадешь!
Еще через полчаса Поплавский усаживал сомлевшего Семена Марковича в такси. Договорились, что он изучит написанный "Костей" бизнес-план, и новый партнер подъедет к шести часам к нему домой для завершения переговоров. По дороге в Управление Слава снова и снова прокручивал в памяти застольную беседу, все больше уверяясь в том, что его шансы найти Гуся растут.
ЧЕТВЕРГ, 10–01 — 13–55. БАРАНОВУвидев на одной из дверей табличку с надписью "Профессиональное объединение каскадеров "РИСК", Виктор посмотрел на часы и убедился, что практически не опоздал. В небольшой комнате находилось два человека: Борис Востриков и незнакомый Баранову парень лет двадцати пяти — двадцати семи. Борис просматривал в скоросшивателе какие-то документы, а незнакомец старательно что-то набирал на стареньком компьютере.
— Доброе утро! — бодро поприветствовал всех Баранов.
— Здор?во! — отозвался Борис, посмотрев предварительно на часы. — Запомни, Уткин: лучше придти на минуту раньше, чем на шестьдесят секунд опоздать!
Человек у компьютера на появление Виктора не отреагировал никак.
— Я по дороге к Розе Кантемировне зашел, — начал оправдываться майор, — и она меня заговорила.
— Значит, — неуступчиво отозвался Востриков, — надо было зайти к ней на пять минут раньше! Ладно, не будем больше об этом, но впредь будь так же точен. Как и во время нашей первой встречи. Пунктуальность должна войти тебе в кровь, иначе ты в нашей профессии не доживешь до пенсии. Понял?
— Понял, шеф!
— Вот, Вадим, знакомься: новый член нашей группы, протеже несравненной Розы "Мосфильма"!
Вадим мельком взглянул в сторону новичка и снова уткнулся в монитор.
— Ну пойдем, Вячеслав, посмотрим, на что ты годен! — Востриков встал, убрал в старенький сейф документы и, поймав взгляд майора, пояснил: — Я тут по совместительству стал профсоюзным боссом. Бюрократом, понял?
Когда они вышли в коридор, Баранов поинтересовался у Бориса, с чего это Вадим такой молчаливый. Тот вздохнул:
— Ему не до разговоров: сидит, объяснительные сочиняет.
— Кому и по поводу чего?
— Мне и продюсеру фильма, в котором сейчас занят. Придурок, на спор гонял на мотоцикле по парапету набережной. Даже ты, сосунок начинающий, понимаешь, что такого делать нельзя, а он-то — зубр! Вот я его и отстранил, и штраф наложил. И продюсер ему еще врежет. Вот так!
Меж тем они перешли из административного корпуса в корпус павильонов, и в конце концов остановились около большой железной двери, ничем в этом коридоре не отличающейся от других таких же дверей. Востриков отпер ее ключом, который достал из кармана, вошел первым и зажег свет. Огромное помещение, похожее на ангар, осветилось ярким светом. Войдя, Баранов с любопытством огляделся. Ничего особо интересного он не увидел: нагромождение строительных лесов, бесконечные провода и залежи из всякого технического "хозяйства".
— Между прочим, — спросил Борис, — ты знаешь, что лучше всего предохраняет при падении с высоты?
— Наверно, сетка… Батут какой-нибудь, — неуверенно ответил Виктор.
— Скажешь тоже, батут! Чтобы человек, выпавший из окна на глазах изумленного зрителя, снова вознесся к небесам? Ни за что не угадаешь!
— Может, вата?
— Ты представляешь себе, сколько ваты надо подстелить, чтобы прыгнув в нее с двадцати метров, не разбиться? Или соломы?
— Угу, знал бы где упаду, соломки бы подстелил… Сдаюсь!
— Пустые коробки из-под обуви! Ничего лучше для нашего брата каскадера на свете нету! Лезь наверх! — Востриков показал на некое подобие башни, выстроенное из лесов недалеко от дальней стены павильона.
Борис проворно, как невесомый, полез первым, как бы показывая дорогу. Баранов старался е отставать. Ему это удалось, но на верхней площадке он некоторое время был вынужден молчать, стараясь отдышаться. Каскадер же дышал так спокойно, как будто продолжал сидеть за своим столом в помещении профессионального объединения "Риск".
Они подошли к краю площадки, и далеко внизу Виктор увидел крохотную — как ему показалось — кучку пресловутых коробок из-под обуви, наваленных горкой в большом проволочном коробе.
— Слабо спрыгнуть? — шутливым тоном, но с серьезным выражением глаз спросил Борис.
— Не слабо! — выдохнул Баранов и отчаянно сиганул вниз, поимая, что в любом другом случае у него не будет больше шансов установить в отношениях с Борисом нужный уровень доверительности.
Падать с такой высоты было, конечно, жутковато. Но больше всего Виктор боялся не вписаться в рамки короба с картонными коробками. Однако если сверху он казался крохотным, то по приземлении оказался достаточно большим, и для того, чтобы не попасть в него, нужно было очень постараться.
— Эй, ты долго там собираешься разлеживаться? — донеслось сверху.
Баранов поспешил освободить место, и через пару секунд внизу оказался и Востриков, сделавший в воздухе красивый кульбит.
— А ты ничего, молодец! — Борис одобрительно посмотрел на майора. — С парашютом раньше не прыгал?
— Нет, не доводилось.
— Тогда вдвойне молодец. Знаешь, сколько вполне достойных во всех отношениях мужиков там, наверху, обмочились, но так и не смогли шагнуть вниз? Считай себя окончательно принятым. Пойдем, выпьем по этому поводу пива, я ставлю.
На выходе с территории "Мосфильма" каскадер посмотрел на часы:
— О, уже 11–40! Извини, старик, нужно позвонить.
Отойдя в сторону, он достал из кармана бумажку, набрал номер и минут пять с кем-то разговаривал. Попрощавшись, подошел к майору со словами:
— Не люблю воров и дешевок! Извини, Славик, это я, конечно, не про тебя!
Оккупировав столик в кафешке неподалеку от бывшей главной студии страны, новоявленные коллеги заказали креветок (которые оказались довольно сносными) и пиво, которое оказалось, увы, бутылочным "Клинским".
— Хорошо хоть, свежее, — философски заметил Борис, с неодобрением рассматривая бутылку. — Так вот, коллега, заруби себе на носу: героизма в нашей профессии нет совсем, есть только твердый расчет и постоянные тренировки. Однако нормальный мужской характер потребен. А "герои" у нас, как и "рисковые парни", долго не задерживаются.
— Выгоняете?
— Хороним. Поехали дальше. Каскадер — это профессия. Само собой, чтобы ею овладеть, нужно долго учиться. Наконец, сегодня в нашем деле появилась еще и такая штука, как специализация. Романтические времена мастеров на все руки проходят. Конечно, надо стараться уметь все, но у одних лучше получаются автомобильные трюки, у других — мотоциклетные. Кто-то лучше и безопаснее горит, а кто-то гениально падает с большой высоты. Нам с тобой надо будет угадать, что станет твоим "коньком". Тем более что я отвечаю за тебя перед Розой. Она — дорогой для меня человек, можно сказать, что спасительница. Кстати, еще и дальняя родственница. Так что ты, ее племянник, для меня вроде как младший брат…
Баранов ожидал продолжения, но Востриков занялся креветками, и беседа на время прервалась. Опустошив тарелку, Борис глотнул пива и снова заговорил:
— Завтра я тебя проверю на умение водить автомобиль и мотоцикл. Надо бы сегодня, но у меня неотложные дела. Проблема, так сказать, мирового масштаба.
