Хоть с Итарой, хоть без нее Тейт туда не добраться.
К соседям идти было нельзя. Так они договорились. Еще они договорились о сигнале. Глен не знал, как кричит кукумарник, А Тейт не смогла показать, только печально улыбнулась воспоминаниям. Зато ухать филином, получилось у обоих.
Дом встретил тишиной и такой пустотой, хоть обратно беги. Но Тейт заставила себя заняться делом, чтобы не сидеть, не ждать, не накручивать страхов. Сигурд в безопасности — это самое главное. К ночи она так устала, что едва добравшись до кровати, рухнула в постель, не раздеваясь и тут же уснула. Глаза закрылись, Тейт мягко провалилась в плотную, теплую темноту и оказалась вдруг в ванне. Ее омывала сухая вода. Струи состояли из полос гладкого теплого шелка. Они шевелились, щекотали, цеплялись за пальцы. Она стряхивала полоски, но их становилось все больше. Тейт попыталась выбраться из ванны, шелковые волны не дали. Они опутали ее и стали баюкать. Осталось наслаждаться теплом и покоем кокона, в который она превратилась.
Оказалось, она во сне так плотно закрутила вокруг себя простыню, что чуть не задохнулась. Ванна во сне стояла на месте костра, в котором сгорели останки паука.
Тейт похлопала в темноту глазами, решила, что смутный сон пришел от усталости и страха, и уснула до утра уже без сновидений.
Утром, чтобы не накручивать себя следовало заняться хоть каким-то делом, например, вычистить старый помятый чайник, висевший на тагане. Тейт не любила черную в прямом смысле слова работу. Полдня будешь тереть мятые медные бока песком, вся перемажешься. А толку? К завтрашнему вечеру чайник станет таким же черным. Но у Глины вся посуда блестела. Бывшая королева хоть иногда старалась навести у себя образцовый порядок.
Она уже направилась к тагану, когда за домом у подножья валуна что-то зашуршало. Топорик она носила теперь за поясом. Неудобно, зато всегда под рукой. Тейт прижалась к стене дома, ожидая, что будет дальше. Гость задержался на мгновение за углом, а потом смело вышел на середину поляны.
Топор чуть не выпал из рук бывшей королевы. Морок? Или тени сосен так сложились с лучами света? Она зажмурилась и широко открыла глаза, прогоняя видение. Но оно осталось на месте. Вернее он. Перед ней стоял Дамьен. Невысокий, крепкий, коренастый, абсолютно уверенный в себе. Только… ему прибавилось лет двадцать. Или сто? На чистом необыкновенно красивом лице лежали глаза старика.
Их разделяло несколько шагов, и Тейт мгновенно до последней черточки рассмотрела это лицо. Тот же прищур, та же брезгливая, слегка ироничная ухмылка. Зато в глазах не обычная наглость и веселость, темное нечто пригвоздившее ее к стене.
— Какая замечательная встреча, — пророкотал голос, который уже точно не мог принадлежать Дамьену. — Вы удивлены? Оно и понятно, странно встретить человека, которого убили. Вы ведь убили бедного шута?
Только бы не выронить топор! Кажется, даже встреча со скалтом напугала ее меньше. В знакомом незнакомце присутствовало нечто более сильное и страшное чем в пауке.
И вдруг он улыбнулся. Лицо просветлело, сделавшись близким, даже родным. Страх улетучился. Из груди Тейт вырвался вздох облегчения.
— Прости, что я тебя напугал, — тихо заговорил этот новый человек.
Тейт тряхнула головой. Остатками воли она сопротивлялась потоку тепла, окутавшему ее вроде душного одеяла.
— Я пришел помочь. Паук не успел снять порчу, да он и не собирался.
— Он с-о-б-и-р-а-л-с-я…
Руки бессильно повисли. Тейт осталась у стены приколотой бабочкой. Она вдруг поняла, что безумно хочет спать. Так хочет, что не повинуются веки, не держат ноги. Осталось только одно желание: свернуться теплой улиткой, и утонуть в беспамятстве без мыслей, без боли, без слез.
Не в силах больше сопротивляться, она глубоко вдохнула и закричала, вложив в крик весь ужас понимания.
А пришла в себя, будучи уже привязанной к дереву.
7
Наверху топало, шуршало, брякало и звякало. Полуэльф требовал достать самострел. В ответ неразборчиво бубнила троллиха. Гуго притаился. Метания по клетке мешали слушать. Грохнуло об пол. Потом раздался вполне себе понятный лязг. Но тут издалека вроде набегающей волны пришел глухой рев и вой, будто пьяная компания разгулялась, или скорее орда.
— Выпустите меня отсюда! — заорал Реар.
Длинноухий хозяин скользнул по лестнице в подвал. Поверх зеленой куртки он натянул кольчугу с короткими рукавами. На боку болтался меч в простых ножнах. Из-за плеча торчал кончик костяного лука, с какими воевали лет примерно триста назад.
— У нас неприятности, — учтиво сообщил Глен. — Из перехода вывалились какие-то люди. Не знаешь кто?
— Нет. Я переправился с того берега. Я даже не знаю, где тут переход.
— Солгать легко. Извини, надо быть ослом, чтобы оставить тебя за спиной. Думаю, мы с Глиной справимся. Если нет, твои друзья тебя освободят, либо твои враги тебя зарежут. Жизнь страшна и несправедлива.
— Философ! Выпусти меня. Я умею обращаться с мечом.
— Не сомневаюсь. Еще раз прошу меня простить. Мне пора.
— Где-то в лесу остались двое моих людей. Гвардейцы, — стараясь быть вежливым, сквозь зубы, прорычал Гуго. — Большая просьба: не перепутать их с бандитами.
— Нет, — легкомысленно отмахнулся Глен. — Они сидят в погребе.
И убежал. По шагам наверху стало понятно, что хозяева покинули дом и дверей не закрыли.
Гуго что есть силы рванул горбыль — хоть бы что. Можно зубами погрызть, а лучше успокоиться и помыслить. Чем встречать врагов? В наличии имелись только голые руки.
А гул между тем нарастал. Стали слышны отдельные выкрики. Язык показался совершенно незнакомым. Хэкнуло, хряснуло, охнуло, только младенец бы не догадался, что там кого-то завалили. Другое дело — кого? Погибнуть тут посреди чужого погреба королю было ну никак невозможно. А звуки битвы приблизились уже вплотную.
Глина скатилась в подвал, когда озверевший Гуго пытался расшатать горбылину.
— Их много, — коротко кинула троллиха, вытащила из кармана ключ и отперла замок.
— Где мое оружие?
— Возьми этот.
В крошечном закутке, на вбитом в щель колышке, висели ножны с двуручным мечом. Троллиха уже унеслась обратно. Гуго вытащил клинок из ножен и оторопел: такую сталь он видел всего один раз. Сплав назывался инд, происходил из почти что сказочной страны и не продавался вообще. Дож Венеции, владевший сокровищем, говорил, что такой меч, якобы, охраняет своего хозяина исключительно фактом собственного присутствия.
Рукоять, обтянутая кожей неизвестного зверя легла в ладонь как родная. Пожалуй, не двуручный, пожалуй, то, что на языке наемников называлось бастард — полуторный и даже чуть меньше.
Орали уже совсем рядом. Бросив ножны, Гуго полез из подвала. Свет ударил по глазам, даже повело немного. Дверь дома стояла нараспашку. Двор замыкали толстые стволы. Деревья стояли плотно, почти без просвета. Справа сарай. Слева? Ага! Там открывался ловко устроенный лаз. Искать погреб не осталось времени. Гортанные вопли доносились из-за ближайших деревьев.
Тело не растеряло навыков. Гуго отметил это и тут же плюнул с досады: король — туда его с перекрутом! — первая мысль, как выглядишь.
В лаз он прополз вроде змеи, повернул вправо и еще немного продвинулся, прежде чем оказаться в неглубоком окопчике. На бруствере вывалив кишки лежал смуглый доходяга в разноцветных тряпках. Не обращая внимания на пропитанную кровью и дерьмом землю, по скату проползла Глина, выглянула из-за мертвеца, развернула пращу и вслепую отправила камень. С той стороны как раз в этот момент возникло некоторое затишье. Тем громче прозвучал вопль. Попала! Глен лежал в сторонке, уткнувшись носом в перемешанный с сосновыми иглами песок. Гуго дотянулся до полуэльфа. Тот застонал. Живой, уже хорошо.
— Не трогай его, — буркнула троллиха, — отлежится. Сейчас полезут.
На той стороне будто услышали. Длинна окопа не позволяла валить всей ордой. Их запрыгнуло двое. Один с секирой на длинной рукоятке, второй с тем самым вращающимся поясом, который так хорошо запомнился Гуго. У Глины в руках уже порхали вилы. Обычные, крестьянские. Пока противник терял мгновения, чтобы размахнуться топором троллиха легко поддела его снизу — насадила на зубец и без большого усилия стряхнула.
Второй времени как раз не терял. Тело товарища не успело соскользнуть с окровавленной рогатины, а в голову Глины уже летел конец развернутого пояса из отточенных стальных пластин. Гуго рубанул мечом изо всех сил, не удержал равновесия и упал. Тело врага рухнуло сверху, хорошо не на голову. Хотя кровью залило всего от макушки до сапог.
Ничего не понятно. К демонам! Потом разберется. На бруствер лез еще кто-то. Ногу сильно придавил покойник. Из неудобного положения Реар изловчился и ткнул нападающего в лицо. Следовало освободить ногу, лежа не навоюешь. И сам себе не поверил: острый конец клинка прошил кости головы будто подушку.
