Сколько нежности было в этой девушке! Майлз не мог поверить, что она рядом. Она — та, о которой он грезил так давно. О которой пришлось забыть на долгие годы. Она — Гермиона Грейнджер.
Он с блаженством наблюдал за каждым её движением, как она, в простом тонком ситцевом халатике, накрывает на стол, как её кудряшки вздрагивают при каждом движении. Все беды ушли. Осталась только она — её нежные, смущённые взгляды, её улыбка, ласковые прикосновения рук.
Гермиона замирала и воспаряла снова и снова, чувствуя его взгляд, его тепло. Её жизнь обрела новый смысл, стала наполненной. Наполненной всем тем, чего так не хватало. Это было такое счастье — разогревать ему еду, говорить с ним, пусть даже не о самых приятных вещах.
Майлз подробно рассказал о допросе в Азкабане, который учинил Бредвик. Радовался, что надзиратель не стал спрашивать имя той, из-за которой произошёл скандал. Больше всего их волновал лишь один вопрос — кому понадобилось так поступать? Что это за «доброжелатель»? Оба думали об одном и том же, но так и не решились произнести вслух.
Живоглот, услышав шум среди ночи, явился в кухню и сонно щурился от света, слегка покачиваясь, сидя у двери.
Они были дома. Вместе.
***
Утро было необыкновенно чудесным. Они проснулись, первым делом увидев друг друга. Одна улыбка, жаркие объятия, поцелуй и безграничное желание прогулять работу. Остаться вместе. На весь день. Но она — Гермиона Грейнджер. Нельзя об этом забывать, сегодня она получит отчёт с допроса из Азкабана. Допрос о себе. Мурашки носились по телу от волнения. Они торопливо пили кофе, доедая печенье её подруги. Живоглот то и дело тёрся о их ноги, тормозя движения и умиляя своей беспечностью.
У камина Майлз нежно её обнял и отправился в лабораторию. Гермиона ушла через дверь, как магл.
Зелёное пламя. Холл министерства. Вспышки, вспышки, со всех сторон! Она ослепла на несколько секунд, прищурившись замерла.
— Мисс Грейнджер, это правда, что вы встречаетесь с бывшим Пожирателем смерти? Правда ли… Правда ли… Правда ли…
Вопросы сыпались со всех сторон, а она спокойно и уверено шла к лифту, невольно щурясь и вздрагивая от ослепляющих вспышек.
У лифта она резко обернулась и громко произнесла?
— Все комментарии позже!
Она ехала в полной тишине, окружённая сотрудниками министерства, которые взгляда с неё не сводили. Внутри всё дрожало, дышать невозможно. Она упрямо смотрела перед собой, мечтая закрыться в своём кабинете.
— Мисс Грейнджер, газеты… — неуверенно промямлила секретарша.
— Чуть позже, — выдавила улыбку Гермиона и, против своего желания, осторожно прикрыла дверь.
Её трясло. Почему всё так быстро? Откуда это всё взялось? Вот чего он боялся! Как же это понятно. Майлз так хотел её уберечь, защитить. Что бы она сказала сейчас там внизу? «Нет, я не встречаюсь с Пожирателем смерти»? А потом рыдала бы здесь брошенная и одинокая. Она наполнилась до краёв. Его объятиями, его лаской, его голосом, взглядами. Она почти уверена, он молчит о том, что происходит на самом деле. Он любит её! Нет. Она не спросит. Гермиона не станет этого делать…
Удар в дверь. Она вздрогнула. Малфой влетел в кабинет и со всего маху хлопнул стопкой газет по столу.
— Поздравляю, Грейнджер! — взволнованно выпалил он. — Ты на первых полосах!
========== Глава 15. Тревожный день ==========
В первое мгновение она вспыхнула яростью. Когда в конце концов прекратится его дерзкое вмешательство в её жизнь? Гермиона глубоко вдохнула, медленно скрестила руки на груди, вставая в недовольную позу.
— Мистер Малфой! — улыбнулась она. — Какая неожиданность. Я вижу, вам на рабочем месте совершенно нечем заняться.
Драко замер на секунду, секретарша удивлённо хлопала ресницами и, опомнившись, закрыла за собой дверь.
— Грейнджер, ты совсем спятила? Это что, всё правда?
Драко начал перебирать газеты, раскидывая ненужные страницы в разные стороны.
— Ты хоть видела это? «Пожиратель смерти и маглорождённая — битва со стереотипами или провокация?» Каково? «Гермиона Грейнджер — покровительница Пожирателей смерти». А это «Пожиратель смерти и его путь наверх. Гермиона Грейнджер, как билет в будущее». Ты этого хотела?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Гермиона не могла стереть с лица прилипшую нервную ухмылку. Ничего омерзительнее она в жизни не слышала. Даже Виктор Крам «павший жертвой её чар» в сравнение не шёл. Ей хотелось испепелить эту шуршащую кучу пергамента и Малфоя вместе с ней.
— И что ты теперь будешь делать с этим? — нетерпеливо воскликнул он, взмахивая газетными листами, как крыльями.
— Чего ты от меня хочешь? — усмехнулась она. — У меня пока нет решений. День длинный…
— Нет решений? — прокричал Драко, не обращая внимания на немалое её удивление. — Они должны были быть ещё тогда, когда ты встречалась с ним в холле министерства, а потом таскалась по клубам для Пожирателей!
— Малфой! — вдруг выкрикнула она. Драко замер. Она мило улыбнулась. — Заткнись, пожалуйста, и иди работай. Я — разберусь. Ты мне для этого не нужен. Спасибо за столь чудную новостную подборку.
Она взмахнула палочкой, и газеты, разбросанные по кабинету, стали складываться в аккуратную стопку.
— Иди-иди! Я потом посмотрю. У меня бездна работы.
— Что у тебя с ним? — требовательно спросил Драко, хлопая ладонями по столу и явно не собираясь покидать кабинет. — Я должен знать! Нам нужен план…
— Нам? — широко распахнув глаза выпалила Гермиона. — Каким ещё нам? Тебя это не касается вообще никаким местом!
— Да что ты? — зло ухмыльнулся он. — Поттера это тоже не касается? А рыжего? Нас всех это не касается? Ты связалась…
— С прекрасным человеком! — восхищённо воскликнула она. — Я в жизни не встречала таких как он. Чуткий, внимательный, добрый, нежный, я уж молчу о его профессиональных качествах! Он пожертвовал всем, чтобы быть со мной. Неужели ты не понимаешь? Ты должен понять! Я счастлива с ним!
Звенящая тишина повисла в воздухе.
Драко побелел. Даже не так. Он стал прозрачным.
— Ты что… переспала с ним? — прошипел Драко.
Она закрыла глаза ладонью. Сердце заныло так беспощадно, что болью отдавалось в спине.
— Прости, но это не твоё дело, — выдохнула Гермиона и взглянула ему в глаза. — Даже если это и так. Я не понимаю, с какой стати тебя это волнует?
— А ты не думала, что он просто хочет воспользоваться…
— Майлз? Воспользоваться? — усмехнулась она. — Ты, похоже, не просто его не знаешь, Малфой, ты нарочно пытаешься его опорочить! Да я знаю о нём больше, чем кто-либо! Я знаю… всё! — Гермиона шумно выдохнула. — Тебе лучше успокоиться и идти работать. Мы сами как-нибудь разберёмся. И в первую очередь с тем, кто влез в нашу жизнь и раздул весь этот скандал.
— Успеха, Грейнджер, — выдохнул он и, резко развернувшись, вылетел из кабинета.
Её затрясло. Самообладание в один миг покинуло и тело, и душу. Гермиона устало взяла верхнюю газету. «Гермиона Грейнджер страдает мазохизмом или мстит за прошлые обиды? — гласил заголовок. — Ужин в обществе Пожирателя смерти состоялся ещё несколько дней назад. Надёжный источник…»
Она медленно смяла газету и опустила на стол.
— Майлз, пожалуйста! Спаси меня! — жалобный стон тяжело просипел в воздухе. Сил больше не было. Она села в кресло, поджав под себя ноги и погрузилась в болезненные размышления. Решения просто не было.
***
Он почувствовал, как внутри всё сжалось. Необъяснимая тревога наполнила всё его существо. Майлз уже начал готовить зелье, но тут же погасил огонь, чтобы ничего не испортить. Почему стало так плохо? Коллеги переглядывались, видя, что с Трэверсом, явно не всё в порядке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Через пять минут в лабораторию заглянула секретарша Люциуса.
— Мистер Трэверс, мистер Малфой желает вас видеть. Немедленно.
Майлз ощущал слабость в ногах, внутри всё дрожало от какой-то всеобъемлющей паники. Что это такое?
Войдя в кабинет Люциуса, Майлз сразу понял, разговор будет далеко не любезный.
