не согласится. Но его можно понять. Военное братство скрепляет мужчин надолго. Она будет неправа, если откажет ему сейчас. Кивнула:
– Хорошо, уговорил.
Анатолий позвонил жене, предупредил, что приедет с Мариной.
Людмила встретила их в дверях. В домашнем халате и задоринкой в глазах. Обыкновенно, как всегда встречала Марину. Разговор начался с самых обыденных фраз, какие всякий раз говорят друг другу люди при встречах. Потом посидели за столом, поужинали, затем расположились в гостиной комнате на диване и в креслах, разговаривали обо всем. Минут через пятнадцать Анатолий сослался на дела, поднялся из кресла и направился к себе в кабинет, оставив женщин одних. После этого Людмила доверительно спросила:
– Ну, как ты в личной жизни?
– Да ничего пока, – отозвалась Марина, разглаживая руками подол юбки.
– Решила окончательно?
– Кажется, наконец разорвала замкнутый круг, – вздохнула гостья.
– Кажется? Сомневаешься?
Марина ответила не сразу, сначала сосредоточила взгляд на одной точке, потом пошевелилась в кресле, как бы усаживаясь удобнее, и только после всех телодвижений произнесла:
– Все так сложно, Люда. Никогда не думала, что это так непросто. Сказала сегодня Андрею, что буду подавать на развод. Сам виноват во всем. А в общем-то, оба мы виноваты. Видно, исчерпали себя наши отношения.
– Значит, сомневаешься, – задумчиво заключила Людмила и тоже сделала ненужное движение на диване.
– Нет, не сомневаюсь, – более уверенно, даже ершисто глянула Печаева. – С Павлом мне хорошо, даже не думала, что бывает так хорошо.
– Павел хороший человек, но он другой, совсем не такой, как Андрей, – заметила по-доброму хозяйка дома. – Ты должна быть готова к этому.
– А я и хочу другого! – Марина выпрямилась в кресле, и вся ее фигура и ее голос выражали теперь решимость. – Надоело то, что было, Люда, не хочу доживать с этим, душа рвется наружу, стонет от какой-то безысходности. Нет нам, бабам, покоя в этой жизни, и нет счастья на всю жизнь. Не бывает этого, Люда, не бывает в жизни такого. Никто не принесет тебе счастье на блюдечке. Посмотри, сколько их вокруг ходит, этих двуногих особей противоположного пола, которые поначалу обещают золотые горы, а на поверку получается, ничего невероятного не происходит. Тупое тусклое бытие заедает настолько, что выть хочется. Ибо двуногие особи оказываются обыкновенными баранами, за которыми надо ухаживать, как за детьми. Толку от них, как от козлов молока. В лучшем случае только себя прокормить могут, а в худшем – рот разинут и ждут, когда мы их из ложечки накормим. Да неужели мы для этого рождены, Люда? – Марина посмотрела с вызовом. – А где же наша жизнь? Я больше не хочу ни за кем ухаживать и никого водить на поводке, я хочу, чтобы за мной ухаживали и меня носили на руках. – Она нервно провела руками по своим округлым формам. – Мало осталось настоящих мужиков, очень мало.
– Но ведь Андрей всегда твердо стоял на ногах, – проговорила Людмила, когда гостья прервала свой монолог.
– Потому что опирался на меня, – усмехнулась женщина.
– Так семья же создается для того, чтобы друг друга поддерживать, – высказалась хозяйка дома.
– А я не хочу больше поддерживать, Люда! – На лице у Марины появилось холодное раздражение. – Что это за семья, когда муж и жена являются друг для друга обыкновенными подпорками? Не хочу больше мириться с этим. Мужчина должен быть мужчиной, а не бабой в штанах! Я хочу жить с настоящим мужиком, а не с телком в мужском костюме.
– Ты просто разлюбила Андрея, – негромко заметила хозяйка дома.
– Да, разлюбила, – подтвердила Марина. – Я полюбила Павла. Я чувствую себя с ним на двадцать лет моложе. Во мне как будто костер пылает.
– Всякий костер поддерживать надо, он сам по себе не горит, Марина, – сказала Людмила, трогая пальцами короткую стрижку на голове.
– Горит, Люда, еще как горит! – воскликнула женщина.
– Я рада за тебя, – наклонилась вперед и тронула ее за руку хозяйка дома. – А что Андрей?
– Не хочу о нем думать, Люда, не хочу! – резко отсекла гостья. – Пускай делает, что вздумает. Пускай найдет себе женщину и доживает с нею до счастливого конца. Не хочу больше жалеть его. Меня-то кто пожалеет? Так все устроено в этой жизни, Люда, если сам себя не пожалеешь, никто тебя не пожалеет. Существует только одна истина, когда хочешь повеселиться, не жди, что тебя кто-то будет веселить, сама весели себя. К сожалению, веселья в жизни мало, все больше забот! – Печаева прервалась на минуту, вздохнула и снова продолжила: – Живешь и думаешь, что правильно живешь и хорошо живешь, но проходит время и понимаешь, что совсем не жила. Возвращаться к такой жизни не хочется. Я, правда, всегда знала, что жила не своей жизнью. Не жила, а прозябала, но мирилась. Все искала себя. Больше не желаю. Жизни не было, Люда, а так хочется жить! – Марина сделала движение, как бы намереваясь подняться из кресла, но вместо этого нахмурила брови и глубже погрузилась в него. – Нельзя на жалости к мужу строить семейную жизнь, это преступление. Такой жалостью мы просто губим собственную жизнь. Пусть он сам теперь разбирается со своей жизнью. Мне хорошо с Павлом и это для меня сейчас самое главное.
– А Павлу с тобой? – вдруг спросила Людмила, чем вызвала некоторое замешательство у гостьи.
После чего та, рассердившись на себя за это смущение, уверенно произнесла:
– Павел хочет, чтобы я получила развод со своим бывшим мужем и чтобы мы с ним официально оформили наши отношения.
– Разве это так важно, когда есть любовь? – Хозяйка дома вопросительно посмотрела Марине в глаза.
– Для Павла важно, – ответила гостья.
– А для тебя?
– Я буду подавать на развод с Андреем. Я – решила. Я остаюсь с Павлом, – твердо отчеканила женщина.
Ближе к ночи Марине постелили в отдельной комнате, она с удовольствием расслабилась в постели.
Анатолий в своей спальне, уткнувшись в плечо Людмиле, шепотом спросил:
– Ну, как? – Этот вопрос заключал в себе все. Анатолию хотелось знать, какой вывод сделала Людмилы после разговора с Мариной. Получится ли связь между Павлом и Мариной прочной?
Жена ответила мужу коротко двумя словами:
– Не знаю.
Анатолий оторвал голову от подушки, удивленно приподнялся на локоть.
Но Людмила больше ничего не сказала.
Он закряхтел, повернулся на другой бок, натянул на себя одеяло и недовольно засопел.
22
Константин Аспенский тоже быстро узнал новость о приезде Марины с группой проверки и вечером нашел Печаева по телефону. Сразу – с места в карьер, спросил:
– Ну, что, отыскалась? Вернулась домой?
– Нет, – последовал грустный ответ.
– Как нет? – озадачился Константин. –
