class="p1">Весть о проверяющих с Мариной Печаевой во главе мгновенно облетела офис. И в тот же день сарафанное радио донесло ее до ушей Андрея. Он мгновенно бросил все дела и кинулся в офис Адаевского, чтобы увидеть Марину. Нашел в бухгалтерии, куда, запыхавшись, влетел с красным лицом. Рубаха в клеточку, мокрая под мышками, одним концом выбилась из-под пояса. Он лихорадочно толкнул ее под ремень и, переваливаясь с боку на бок, шагнул к столу, за которым сидела жена. Радостно и осторожно выговорил:
– Я тебя обыскался, Марина. – Она в этот миг показалась ему настолько красивой, что сердце заколотилось часто и громко. Он давно не видел ее такой.
– Зачем? – спросила жена, поднимая глаза, и они замерли на лице мужа.
– Ну как же, – растерялся Андрей и стал беспорядочно дергать полы серого пиджака. – Ты же исчезла неожиданно.
– Я не исчезала, – с вызовом посмотрела Марина. – Я уехала.
Его красное лицо от напряжения налилось лиловым цветом, он был убит холодной встречей, в глазах промелькнула мольба.
Все, кто находился в отделе, поднялись из-за своих столов и по одному тихонько вышли за дверь. Марина встала со стула. Посмотрела на Андрея с жалостью. Ничего кроме жалости к нему сейчас не испытывала. Но и себя не жалела. Конечно, Андрей был виноват, что ударил ее. Но ведь и она не была святой. И они оба знали об этом.
Потому ей не просто было одним махом выбросить его из своей жизни. Столько лет прожили бок о бок. Впрочем, она круто уже перевернула свою и его жизнь, выбрав Хавина.
Теперь переживать и переделывать что-то поздно, да и не имеет смысла. Возвращать себя в обрыднувшее прошлое не собиралась. Оно осталось в памяти, плохим запомнилось или хорошим, уже не так важно. Жизнь состоит не только из прошлого, но и из настоящего и будущего.
Никому не дано знать грядущее, но женщина верила, что впереди большой отрезок жизни. И проживать его, как прожила с Андреем, больше не хотела. Да, ей жалко мужа, но менять ничего она не станет. Повторила:
– Я уехала. Я ушла, Андрей. Я ушла от тебя. – Марина увидала, как небольшие глаза Андрея с паутинками морщин по сторонам округлились.
Он медленно осмысливал услышанное, с трудом воспринимая:
– Как это, Марина? – простонал наконец.
– Ушла совсем. Навсегда, Андрей, – выдохнула и почувствовала облегчение оттого, что произнесла эти слова.
– Как это, Марина? – снова беспомощно пролепетал он.
– Буду подавать на развод, Андрей, – уже твердо сказала женщина. – Я живу с Павлом Хавиным. Я так решила.
Губы Андрея задрожали, руки задвигались, не находя себе места:
– Как же так, Марина? А как же я? – обреченно выронил, обмяк и повалился на колени.
Марина оторопела, выскочила из-за стола и стала поднимать его:
– Не срамись, Андрей! – Заметила в его глазах слезы.
Он обхватил руками ее ноги и всхлипнул:
– Не делай этого, Марина, вернись ко мне. Я знаю, что я сволочь. Я не знаю, как у меня рука поднялась на тебя. Я отрублю эту руку, отрежу ее. Прости меня, Мариночка, прости, прости, прости. Я не смогу без тебя, я пропаду без тебя, прости меня, Мариночка. – Он крепко прижимал к себе ее ноги, и всхлипывал в подол черной юбки.
Она понимала, как тяжко ему будет без нее, потому что в ней он постоянно черпал поддержку и уверенность. Она всегда была рядом, неотрывна от него во всех бедах и радостях. И вдруг все это рушилось. Он остается один, совсем один. Его испугал страх одиночества, но Марина уже ничем не могла помочь.
– Возьми себя в руки, Андрей, ты же мужчина, – произнесла она. Эта фраза напоминала ему, что мужчина ни при каких обстоятельствах не должен терять самообладание.
Но Андрей словно оцепенел. Он вдыхал в себя запах жены и боготворил ее. Готов был остаться в таком положении навсегда. Однако его беспомощность только разозлила Марину. Женщина собрала всю себя в кулак и резко оторвалась от него:
– Прекрати, Андрей, поднимись, ничего уже не вернешь!
Андрей от ее рывка чуть не упал на живот, оперся на руки и снизу вверх предано заморгал глазами, как дворняга, которая провинилась и просит хозяина не наказывать ее. В глазах стояла тоска, боль и надежда:
– Марина, Марина, Марина, – шептал он безостановочно и потерянно. – Я буду ждать тебя, я буду ждать.
– Не надо! – отвергла она, пытаясь избавиться от чувства вины, которое продолжало давить на нее.
– Я буду, буду, буду, – обидчиво, как маленький ребенок, твердил Андрей, не поднимаясь с колен.
Марина поморщилась и вернулась за стол. Все происходящее уже походило на фарс. Хватит. История с Андреем закончилась. Больше она не хочет быть ломовой лошадью, которая тащит на себе весь воз. Она желает стать просто женщиной, и с Хавиным почувствовала себя ею. Павлу нужна женщина, Андрею – ломовая лошадь. Муж должен понять, это – конец. Женщина посмотрела на него отчужденно:
– Ты отрываешь меня от работы, – проговорила твердым голосом.
Андрей молча достал из кармана носовой платок, вытер глаза и медленно поднялся на ноги. Некоторое время постоял на месте, все еще не веря, что потерял жену. Помялся, сделал глубокий вздох и мелкими шагами, неловко боком направился к двери. Перед дверью остановился, взялся за ручку и, не оглядываясь на Марину, произнес глухим бесцветным тоном:
– Твоя постель будет ждать тебя. – В голове у него шумело, голос жены эхом многократно повторялся в сознании, ее слова возвращались и возвращались к нему откуда-то издалека, как будто из другой жизни.
Он вышел за дверь, прошел сквозь столпившихся работников фирмы и двинулся по коридору, ощущая взгляды на своей спине.
По завершении рабочего дня Марина вошла в кабинет к Адаевскому. Тот сидел за рабочим столом в бежевой рубашке с закатанными рукавами. Он нескладно поднялся ей навстречу, показал на стул, а сам протопал к шкафу, открыл дверцу, снял с вешалки пиджак, надел, поправил ворот рубахи. Затем повернулся к Марине и сообщил, что места для них в гостинице забронированы. А потом предложил:
– Ну, чего тебе на гостиничной кровати ворочаться? Поедем ко мне. Людмила рада будет поболтать с тобой. А девчат твоих отвезут в номер, за них не волнуйся.
– Да нет, – улыбнулась женщина. – Я уж вместе со всеми.
– Ну, смотри, мое дело предложить, – зачастил Анатолий, – По правде сказать, я ведь хотел, чтобы ты мне о Павле рассказала. Давно не видел его. Как он там? Наел брюшко или форму держит? Поехали, не отказывайся.
Марина продолжала улыбаться. Чувствовала, Адаевский не отстанет, пока она
