чувство. Вот почему, скажите мне, этот кот любит недоговаривать? Уносит смысл своих слов в неизвестном направлении. В принципе, как и сам. Если подумать, а нужно ли мне это? Что меня держит здесь? Красавчик Грэй? Безумный мир с ненормальными идеями? А дома что? Родители, сестра и книги? Действительно сложный выбор. Но я его уже сделала. И отступать некуда. Сегодня я скажу Грэю всё как есть.
Встав с кровати, я стремительно иду к зеркалу, чтобы оценить свой страшный вид после бурного вчерашнего дня. Моё отражение неохотно подползает ко мне. Усталая, лохматая девушка в платье, смачно испачканном жирными пятнами.
Боже, неужели это я? Понятно, конечно, что в этом ходить уже нельзя. Где остались мои джинсы и свитер, уже неизвестно.
Медленной шаткой походкой подхожу к шкафу. Наблюдаю тонну пышных платьев. Пытаюсь найти что-то поскромней. Точнее сказать, что-то отдалённо похожее на брючный костюм. Естественно, ничего подобного не нахожу.
Кто бы сомневался. Это надо в мужской гардероб лезть. Внезапно проплывает мимо мысль забраться в комнату Грэя и уволочь оттуда что-то на память. Но, слава богу, мимо. К тому же я не знаю, где его комната. А спрашивать об этом Грэя будет как-то не хорошо. Копаясь в мыслях, а также в шкафу, я нахожу платье менее пышное, прямое, подобно тому, что я носила вчера. Но оно длиннее. Поняв, что ничего лучше я не найду, бросаю это нежно-оранжевое чудо на кровать. Только я стягиваю грязное платье с себя, раздаётся стук в дверь. С перепугу прикрываюсь грязным платьем и по какой-то глупой инерции ору:
– Занято!
Тут же понимаю, что сказала бред, ударяю ладонью себе в лоб, и платье, которое я держала, падает на пол. Быстро нагибаюсь, чтоб его поднять, и в этой позе слышу скрип открывающейся двери.
Ну, думаю, всё. Можно будет открывать нудистское движение. Но нет. Не успев открыть дверь полностью, неизвестный гость за дверью получает громогласный приказ:
– Вон пошёл! Занято здесь! – голосит моё отражение, всё ещё одетое в старое платье.
Дверь резко захлопывается, и за ней слышно, что этот кто-то, сделав несколько шагов, возвращается обратно. Раздаётся голос:
– Простите меня, моя госпожа. Я хотел вам сообщить, что все уже собрались и ждут вас внизу.
Разумеется, это голос Грэя. Только в этот раз неуверенный и растерявшийся.
– Хорошо, я скоро спущусь! – кричу я в ответ и слышу, как он уходит. – Спасибо, что спасла меня, – говорю я отражению, надев новое платье.
– Не за что! – регламентирует и подмигивает мне моё лохматое отражение в красивом оранжевом, я бы сказала, персиковом платье.
– Не подскажешь, где в этом замке можно умыться и причесаться, не спускаясь вниз? – спрашиваю я у отражения.
Отражение задумывается, сдвигает брови на переносице, сомкнув руку на своём подбородке, точнее, на моём, и, наконец найдя ответ, говорит:
– Придётся спуститься на второй этаж, там есть помещение, дверь в которое ничем не отличается от нашего. Там есть туалетная комната со всеми нужными предметами. Я когда-то там стояла.
– Спасибо, – говорю я.
Выхожу из комнаты и иду тихонечко вниз, чтоб никто не услышал моих шагов. На втором этаже, миновав поворот в страшные комнаты по типу той, где сидел дед Измаил, я иду прямо и открываю одну-единственную в конце коридора дверь. И, на моё счастье, она оказывается той, что мне и была нужна. Туалет, конечно же, подкачал – какое-то ведёрко в углу. Кто придумал в этом мире такие туалеты? Можно было бы придумать что-то поэлегантней. Как, к примеру, всё, что окружало этот совсем не милый «горшок». Почти как у нас во внешнем мире. Красивый мраморный пол и стены гладкие, словно вылиты ещё горячим белым шоколадом.
Я, конечно, туго представляю белый горячий шоколад. Вероятно, подобное мне ещё не попадалось. Что, впрочем, является ещё одной причиной вернуться домой. Там меня ещё ждёт много интересного и замечательного. Может, я больше не стану утопать в книгах: мало ли, какая книга снова возжелает меня затащить в свой сумасшедший мир.
И так, стены в ванной гладкие и плавные. Кажется даже, что они воздушные. Красивая белая раковина. Много места в огромной комнате. Здесь может поместиться целая баня. Вероятно, для этого здесь эти ступенчатые выступы. Но в данный момент меня интересует только раковина, небольшое круглое зеркало напротив и изящная расчёска.
Закончив выдирать клочки запутанных волос, я принимаюсь искать источник влаги, так как крана в этой ванне не было – только раковина, похожая на вполне обычную и современную, и сразу же зеркало над ней. Для этого приходится углубиться в комнату. Тусклый свет лампы давит на глаза. В конце комнаты я нахожу белую ёмкость под воду и торчащие из стены два крана. Как я догадалась, это горячая и холодная вода. Не поняв, почему всё так устроено, я решаю не вникать в суть и просто наливаю воды и мою лицо. Хорошо хоть полотенце здесь есть. Снова поглядев в зеркало, я приглаживаю волосы и решаю, что уже можно спускаться.
Последние минуты в этом мире. Скоро я вернусь домой. Необходимо начать новую жизнь, изменить своё серое существование. Думаю, именно этому меня и научило моё путешествие. Кто-то, услышав такую историю, подумает, что я чокнулась. Да и я бы не поверила, если б сама здесь не побывала.
Выходя из комнаты, я слышу противный голос Ники:
– И что? Вот так просто уйдёшь?
– А чего ты хотела? – недоумевая, спрашиваю я.
– Мы больше с тобой не увидимся, – печально произносит Ники, удобно лежа на оборочках платья.
– Я не думала, что ты такая сентиментальная.
– Ничего подобного! Я не буду скучать по тебе! – резко заявляет Ники, повысив тон голоса.
Удивлённо поднимаю брови:
– Что ж, откуда тогда такие речи?
Ники ничего не отвечает. В то время, как я уже покидаю ванну и дохожу до лестницы, она, выдержав паузу, говорит:
– Просто этого времени было недостаточно.
Её голос звучит обижено, но Ники не сердится.
– Ладно, нас ждут. Остались последние минуты. Ты же знаешь, что по-другому никак? – говорю я.
– Да, – говорит Ники на выдохе и залезает обратно мне на шею.
Я почти спускаюсь на первый этаж, когда она, раскрыв замок, добавляет:
– Только не снимай меня никогда, обещай!
– Обещаю! – отвечаю я, и Ники закусывает свой хвост.
Внизу уже все ждут только одну меня. Королева спускается по лестнице, чтобы навсегда остаться простой городской девчонкой из внешнего мира.
***
– Вот и она! – восклицает Штайн.
Все в тот же час обращают внимание на спускающуюся по лестнице
