Номер просторный. Огромная кровать, которая мне не понадобится, не хватает только лебедей из простыней; по обе стороны тумбочки с торшерами, софа у подножья кровати и даже плазменный телевизор, совершенно не выписывающийся в королевские хоромы. Терпеть не могу этот стиль. Я за современность. Тётя Алекс должна исправить этот кошмар абсолютно бесплатно, заступив на должность посла по доброй воле. Если я не ошибаюсь, пахнет склепом одного из Фараонов.
— Я могу остаться один?
— Да, конечно, — кивает он, и с сомнением, но наконец-то выходит из номера.
Пару минут жду, чтобы его шаги по деревянному полу, который скрипит, стихли, только после этого выхожу наружу. Быстрым шагом несусь к дверям Трикси и слышу тихую музыку, играющую в номере. Стук в дверь и несколько секунд спустя, на пороге появляется причина моего присутствия тут.
— Картер, я съеду отсюда, если ещё раз увижу тебя тут, — морщится она. — Сотый раз задаю вопрос: что тебе нужно?
— Хочу, чтобы ты сходила куда-нибудь со мной, — улыбаюсь я.
— Ты стукнулся головой, сходи к врачу.
— Сходи со мной куда-нибудь.
— Нет, это всё?
Разглядываю стопку книг на кровати и раскиданные тетради. К её отказу я тоже подготовился.
— Хорошо, — смеюсь я, отступая назад.
Быстро удаляюсь и сворачиваю за угол, спускаясь по лестнице. Я четко ощущал шок, когда она смотрела вслед моей спине, и уловил хлопок дверью её номера. Не в моих интересах отступать. Мужчина за стойкой, тоже смотрит мне вслед, когда я покидаю мотель.
Неоновая вывеска за спиной — обманка, она вовсе не говорит о чём-то современном, наоборот, это единственное, что из двадцать первого века, за исключением телевизора.
С помощью чуда, нахожу на углу китайский ресторанчик, в котором заказываю всякой дребедени на вынос. Спустя десять минут, я уже несусь обратно. В багажнике подхватываю сумку с ноутбуком и захожу в мотель. Кажется, на этот раз мужик более благосклонен и смягчается, видя в руках пакет с ужином и сумку, из которой торчит провод от ноутбука. Я понимаю его подозрение. Честно сказать, я и сам себе не доверяю. Наше первое знакомство выглядело так, словно я — сумасшедший, влетевший в мотель и требующий номер девушки, которая только что заселилась. Я соврал, когда сказал о том, что она потеряла карту и мне хочется вернуть её лично в руки хозяйки. Это сработало лишь один раз. Спасибо, что на них есть инициалы владельца, иначе всё обернулось скандалом и полицией.
Стучу по двери номера Трикси, и когда она вновь появляется на пороге, я улыбаюсь тому, как она закатывает глаза.
— Картер, тебе серьёзно нужен доктор.
— Я сам, как служба спасения, — улыбаюсь я и, сдвинув её в сторону, захожу в номер.
— Не наглей, — фыркает Трикси.
— О чём ты? Я сама доброта.
Бросаю сумку на кровать, благодаря чему подпрыгивают учебники, и ставлю пакет на тумбочку.
— Что тебе нужно? — выдыхает Трикси, скрестив руки под грудью.
— Я всего лишь хочу помочь.
— Не правда. Ты не делаешь что-то просто так.
— Это ты тоже слышала от других?
— Может быть.
— Живёшь сплетнями?
— Нет, я убедилась в этом лично.
— Не помню, чтобы я просил за свою помощь денег или что-то ещё. Всё было безвозмездно.
Брови девушки встречаются на переносице, она явно пережёвывает и подбирает слова, но мы оба знаем, что я окажусь первым. Если я предлагаю свою помощь, то никогда не требую ответа. Это делается только по моему желанию, и требовать что-то взамен — глупо.
— Что ты тут делаешь?
— Живу, — пожимаю плечами, как будто это плёвое дело.
— Ты не живёшь тут.
Достаю ключ-карту из кармана и кручу им в воздухе.
— Да ну?
— Ты же знаешь, что я могу позвонить в полицию и сообщить о преследовании?
— У меня нет мобильника, поэтому, позвони со своего. Подождём их вместе.
— Господи, — фыркает она. — Это становится невыносимым.
Достаю ноутбук и смеюсь.
— Скажи это, когда перестанешь заниматься каллиграфией и перейдёшь к современности.
Если я не вру себе, то вижу облегчение и благодарность на её лице. Клянусь, возможно, там даже промелькнула улыбка, но слишком слабая. Следом достаю пару конспектов, на лекциях которых мы встречаемся, и протягиваю их Трикси.
— Картер, говори, что ты хочешь за это.
— Вечер.
— Вечер? — хмурится она.
— Да, сегодняшний вечер. Тот, где ты делаешь работы, а я сижу.
— Открывай все карты сразу, я не поверю в то, что на дне нет камней.
— Ладно, ещё я буду помогать тебе. Всё.
— Мне не нравится это.
— Ты не видишь во мне что-то хорошее или это принцип не видеть?
— Это не принцип, ты доказываешь поступками.
— Хочешь сказать, что сейчас я поступаю плохо, когда приезжаю сюда, предоставляю тебе свой ноутбук, покупаю ужин, чтобы твои мозги не высохли от голода или от того, какая тут пресная еда?
— Нет, но ты не делаешь это просто так.
— Да, я уже сказал. Ты занимаешься, я сижу рядом. Ты отказалась сходить со мной куда-нибудь, мне пришлось прийти к тебе.
— Но ты будешь молчать, — говорит Трикси, но это похоже на предложение и требование.
Усмехаюсь и тяну невидимую молнию на губах, тем самым показывая, что буду немым. Молча указываю на кровать, чтобы получить разрешение сесть, на что Трикси закатывает глаза и кивает.
Пока она устраивается на другой стороне у изголовья кровати, я распаковываю бумажный пакет с ужином. Пара коробочек с лапшой, пара боксов с салатами, пара контейнеров с десертом в виде пельменей с вишневой начинкой и пара стаканчиков с чаем. Делю всё на два и пододвигаю ровно половину в сторону Трикси, которая, поджав губы, щурится и бегает глазами между едой и мной.
— Ладно, но только потому что я ела только днём, — соглашается она, и я сдерживаю торжествующую улыбку.
Последующий час мы молча жуём ужин. Девушка бегает пальцами по клавиатуре, а я наблюдаю и перечитываю то, что она пишет. Я вижу, она торопится, но вряд ли это из-за меня, даю сотню баксов, что подобная спешка только для того, чтобы успеть завершить доклад. Где-то указываю ей на книгу и экран, находя опечатки, и получаю кивки в виде благодарности.
Время пролетает слишком быстро. За окном темнеет, коробки пустеют, и если бы не часы на запястье, я бы вовсе потерял счёт в минутах. Парочка дней без телефона сказывается неплохо, появляется много свободного времени, которое не на что потратить. Я и не знал, что это может быстро надоесть. Гложет только одно: звонил ли отец? На этот раз, я вру себе, ведь он мог передать что-то через Мэди, но не в его прерогативе бегать через кого-то. Он с лёгкостью мог приехать лично, но никой вариант не стал верным. Я хочу оторвать свой язык, потому что вина только на мне.
Я знаю, всё осталось между нами, ведь Мэди и мама тоже не торопятся чистить мои мозги. Он ничего не сказал, и это ещё больше угнетает меня. Хотя, первым бы выступил Эйден. Мой младший братишка имеет ту же черту характера, что и я: мы не держим эмоции внутри, выплёскивая их сразу. Это досталось от отца. Вся наша тройка славится подобной несдержанностью. Мы, не думая, бросаем больные слова и поздно понимаем всю их погрешность, которая ломает не только нас, но и других.
— Ау, — Трикси обрывает ход мыслей и привлекает внимание к себе.
Выгибаю бровь, задавая немой вопрос.
— Ты можешь скинуть это на мою почту?
Киваю и забираю ноутбук, перемещая его на свои колени. Несколько щелчков и доклад отправился девушке рядом.
— Картер, ты такой милый, когда молчишь.
Закатываю глаза и улыбаюсь. Милый — это синоним скучного. Когда просят дать описание другому, и ты, не зная, что подобрать, назовёшь его милым. Для меня подобное ласкательное не говорит о чём-то примечательном, но говорит о занудном и скучном.
Не забываю про застегнутую молнию на губах, которую убираю и улыбаюсь.
— Я не скучный, Трикси Лейтон.
— Я не говорила о скуке.
— Это синоним скучного.
