— Я должна закрывать глаза и прикидываться слепой, если ты маячишь на горизонте?
— Включай музыку, проверю твой музыкальный вкус.
— Перебьешься, — фыркаю я, убирая телефон.
— Не-а, — произносится в ту же секунду, как мобильник испаряется из рук.
— Прекрати, это личное!
— Я не собираюсь смотреть твои фотографии, если ты не смотрела мои, — усмехается он.
— О чём ты?
— Я просил тебя не открывать ту парку.
— Я не открывала, — и это действительно правда. Какой бы ни был интерес, я не позволила себе залезть в его личное и изучать содержимое ноутбука. Я вовсе не хочу узнавать его лучше. Ложь.
— Ты же знаешь, что это можно проверить?
— Я могу отдать тебе его прямо сейчас для проверки.
Мэйсон ещё минуту смотрит на меня проницательными прищуренным взглядом карих глаз, которые сейчас напоминают чёрные, после чего, он вновь становится собой. Ухмылка поднимает уголки его губ.
— Ладно, поверю. Я включу свою, если ты не включишь свою. Придётся раскошелиться.
Выдергиваю из его рук мобильник и выбираю первую попавшуюся песню, в конечном счёте, ей оказывается Being As An Ocean — Tragedy. Уже жду издевательских шуток Мэйсона, но он молчит, слушая песню и смотря куда-то перед собой. Делаю то же самое: отворачиваюсь и смотрю в окно напротив, за которым темнота сменяется тусклым светом. Несколько минут приходится себя останавливать, чтобы не начать петь, хотя в глубине души выкрикиваю слова, доводя голос до хрипоты.
Пронзительный взгляд Мэйсона снова чувствуется, но я отказываю себе в том, чтоб повернуться. Я и правда жду насмешек, но он удивляет меня.
— Включишь ещё раз?
Молча киваю и ставлю на повтор, на этот раз шевелю губами в такт словам песни, смотря на Мэйсона через стекло, в котором он отражается. Мне не нравится, что в этот момент он смотрит на меня и поэтому, я закрываю глаза, желая расслабиться и полностью уйти в мелодию. Ничего не получается. Нервозность и насторожённость не проходит, а лишь усугубляется.
Две остановки за спиной, впереди ещё три. Надеюсь, он поедет дальше, но что-то предсказывает, что я хочу слишком многого.
— Прекрати смотреть на меня, — говорю я.
— Или что?
— Ничего. Мне не нравится это.
— Ты уверена, что тебе не нравится?
— Абсолютно.
— Это не тебе решать. Сходишь со мной куда-нибудь?
— Мы уже обсуждали это.
— Это не мешает мне спросить ещё раз. Если хочешь чего-то добиться, не сдавайся после первой неудавшейся попытки.
— Не в этот раз, Мэйсон.
— Мэйсон, — с ехидной улыбкой, повторяет он.
— Это твоё имя.
— Ты называешь меня по имени.
— И что?
— Ты делаешь это тогда, когда сдаёшься.
— Я делаю это постоянно.
— Нет, — усмехается парень.
Расслабляюсь, когда он отворачивается, но Господи, какая я была наивная дура, думая, что он отступил.
— Ты не выйдешь из поезда, пока не скажешь мне да.
— Давай, останови меня, — на этот раз искренне улыбаюсь. Спасибо любимому занятию, с помощью которого могу дать отпор.
— Даже не думай, что ты сильней меня.
— О, я вовсе так не считаю, разве только немного.
Мэйсон наклоняется ближе, и его горячее дыхание обжигает кожу за ухом.
— Я хитрее.
— Я в тебя верю, — согласно киваю и отодвигаюсь в сторону.
Парень поднимается с места, и я хочу попрощаться с ним, потребовав вторую сторону наушника, как тут же меняюсь в лице.
— Попрошу внимания! — выкрикивает он, и десяток взглядов устремляется в его сторону.
Это будет позор. Я точно уверена.
— Помогите мне уговорить её, — Мэйсон указывает на меня пальцем, и я закатываю глаза.
— Привяжем её к поручню? — иронично, замечает мужчина напротив.
— Не сегодня, у меня другие планы, — улыбается Мэйсон. — Но если она не согласится, то мы будем ездить в этом поезде до тех пор, пока не кончится рабочий день.
Вздыхаю и сообщаю ему информацию года:
— Картер, он не кончится. У них есть только перерывы между выездами и смена машинистов.
— Тогда ты понимаешь, что тебе лучше согласиться сейчас.
— Нет, — отрезаю я.
— Ладно, — кивает парень. — Попрошу всех кричать «скажи да».
Не сдерживаю улыбку. Вряд ли люди начнут скандировать глупость, ударившую в голову какого-то незнакомца в вагоне метро. Оглядываю толпу, и едва не смеюсь. Но моя улыбка быстро меркнет, когда толпа всё же начинает выкрикивать: «Скажи да!», а Мэйсон, улыбаясь, поддерживать.
Становится не по себе, когда на остановке в мою сторону указывают пальцем и новым вошедшим, вероятно, рассказывают короткий сюжет дурости Мэйсона. Все они продолжают горланить, а я хочу взвыть. Как будто тебя поставили защищать что-либо в гордом одиночестве, когда напротив собралась целая армия в защиту оппонента. Это давит, уничтожает внутреннюю силу и ломает стержень. Сопротивляться тяжелее и тяжелее. И когда Мэйсон, а следом и толпа за ним, отрезает мне выход на волю, я проглатываю ком.
— Я не шучу. Скажи да, и это закончится.
— Я не меняю своих решений.
— Ты когда-нибудь каталась на метро сутками напролёт? — улыбается Мэйсон.
— Это будет наш первый раз, — возвращаю ему улыбку и занимаю прежнее место.
Мэйсон на секунду закусывает губу, и с улыбкой, обращается к толпе.
— Всем спасибо. Наше первое свидание пройдёт в метро.
— Удачи, парень, — несколько мужчин хлопают его по спине или плечу, вновь приступая к занятиям до этого.
Мэйсон падает рядом и его улыбка такая ослепительная, что заставляет сомневаться в адекватности мышления. Какой нормальный человек отложит все дела и будет заниматься подобной дуростью? Разве что только он.
Та песня так и крутится на повторе, и я переключаю её, заменяя следующей. Так проходит час, а за ним — два. Тело затекло, но я упрямо сижу на месте и Мэйсон тоже. Он даже не заговорил со мной. Парень молча слушает мою музыку, и я решаюсь сделать ход конём. Переключаю песню на Майли Сайрус и довольно улыбаюсь. Но мой новый план с треском проваливается, потому что Мэйсон улыбается и начинает качать головой в такт музыке.
— Не получится, Трикс, — усмехается он.
— Трикси, — исправляю я.
— Не-а, — отмахивается Мэйсон, продолжая качать головой.
Это будет адская поездка, похожая на символ бесконечности.
Композиции переключается одна за другой, и когда начинает играть When I Look At You, его улыбка становится ещё шире. Я вовсе хочу помереть, когда Мэйсон начинает подпевать припеву. Это шокирует и смешит одновременно. Поджимаю губы, чтобы не позволить улыбке и смеху вырваться наружу. Пассажиры смотрят в нашу сторону, некоторые тихо смеются, кто-то просто улыбается. Те, что видели весь концерт — давно покинули поезд, но наша парочка осталась и, похоже, надолго.
— Не знала, что ты тонкая ранимая душа, Картер.
— Мэди в детстве любила этот фильм.
— Последнюю песню?
— Да, — кивает Мэйсон. — Папа всегда жалел, что нельзя умереть на время, чтобы не видеть это.
— А ты плакал вместе с ними?
— Нет, я тоже прикидывался мёртвым.
Он делится со мной детством, и как бы ни хотелось, но мне нравится узнавать моменты из его прошлого, даже если это детские годы. На свою беду, решаюсь продолжить, хотя подобное желание нужно пресекать.
— И что любил ты?
Мэйсон выгибает бровь и поворачивается ко мне корпусом. Не хочу понимать, что его глаза начинают блестеть озорством.
— Это свидание?
— Нет.
— Тогда, я не должен рассказывать тебе о себе.
— Тогда не рассказывай, это был элементарный вопрос.
— Но, если я отвечу, значит, могу считать это свиданием.
— Нет, не можешь.
— Я любил фильмы про супергероев, — улыбается Мэйсон. — Теперь это точно свидание.
— Это не свидание, Картер.
— Поздно всё менять, я уже рассказал о себе.
— Господи, да каждый маленький мальчик любит супергероев. Это логично.
— Я хотел быть Бэтменом, — добавляет он. — И не все. Эйден не любил их, он предпочитает боевики.
