Я пришла пораньше и сейчас стояла у дверей церкви, вжимаясь спиной в тёмную каменную стену.
— Привет, — жених выскользнул из тумана внезапно, напугав меня до трясущихся коленок. — Готова?
— Морты не заметят твоего отсутствия?
— Сослался на больную голову и после ужина отправился к себе «спать». А Аннабель тоже почему-то нездоровится, так что им сейчас не до меня.
— Тогда пойдем.
Я пошла к дому Барбары, а Эрик — за мной, чуть в стороне. Дойдя до нужного дома, мы осмотрелись и убедились, что окна, выходящие на улицу, задернуты плотными шторами и нигде не торчит нос любопытной соседки, а потом тихо зашли в полутемный подъезд.
— Эта дверь, — остановилась я на втором этаже.
— Отлично.
Эрик вытащил из кармана куртки связку каких-то кривых железных спиц и стал деловито ковыряться в замке.
— Это ещё что такое? — изумленно округлились мои глаза. Не знала о таких талантах любимого мужчины.
— Это… От одного клиента досталось, — пробормотал тот, — не думал, если честно, что когда-нибудь пригодится.
Замок тихо щёлкнул и дверь со скрипом приоткрылось. Мы вошли внутрь, осторожно закрыв ее за собой. В квартире было тихо и темно. Эрик включил маленький фонарик и окинул взглядом комнату.
А удивляться было чему. Не будь я точно уверена, что пришла по нужному адресу, решила бы, что ошиблась дверью. Квартира, которую мы сейчас осматривали, была совершенно пустой. Ни личных вещей Барбары, ни хозяйских безделушек, даже мебели не было. Только голые стены, окно без штор и не очень чистый пол.
— Еще вчера это была обычная квартира, — прошептала изумленно, — пусть не очень богатая, но зато со всем необходимым.
— Нет, в принципе за день вполне можно было все вывезти, — тихо сказал Эрик. — Но кому это понадобилось и зачем?
— Точно не Барбаре. Вряд ли она уезжала с диваном подмышкой.
— Похоже на то, что она просто съехала, а хозяин дома решил избавиться от мебели. Интересно, кто у нас хозяин?
— Мистер Морт, — ответила я, вспоминая найденный в архиве договор.
Эрик задумчиво нахмурился, а я присела на корточки и ткнула пальцем в пол.
— Посвети-ка мне, — попросила его.
— Нашла что-то? — присел рядом мужчина.
— Смотри, — я показала ему палец, испачканный пылью. — Здесь везде слой пыли толщиной в сантиметр. Как-будто полгода никого не было. А ведь я приходила сюда только вчера.
— Действительно, — Эрик взъерошил тёмные волосы, — это точно та квартира?
— Конечно.
— Тогда это все очень и очень странно.
Эрик поднялся и осторожно, стараясь не оставлять четких следов, быстро осмотрел квартиру. Заглянул на кухню, открыл пыльный стенной шкаф, также бывший совершенно пустым, подергал оконный створки, убеждаясь, что они плотно заперты.
— Ничего нет, — резюмировал Эрик. — Ни следов борьбы, ни пятен крови, да и вообще — ни одного признака, что здесь недавно были люди.
— Ничего не понимаю, — бессильно выдохнула я.
Пустая темная квартира показалась вдруг очень зловещей и неуютной. За окном завыл ветер, а тени по углам будто стали еще чернее и гуще.
— Пойдём отсюда, — мрачно бросил Эрик, разделяя мою тревогу.
К счастью, на обратном пути нам тоже никто не встретился. Мы спокойно дошли до площади и уже там решили поговорить.
— В той квартире давно никто не жил, — пристально посмотрел на меня Эрик.
— Но я точно уверена, что вчера приходила именно туда, — расстроенно прошептала я, — это правда.
— Я верю тебе, — успокаивающе произнес жених. — Но получается, что сейчас мы видели очень качественную инсценировку. Не пойму только, в чем ее цель. Если тебя хотели подставить, было бы гораздо логичнее наоборот, оставить там как можно больше личных вещей Барбары, а еще лучше — каких-нибудь улик против тебя. Но там абсолютно ничего нет.
— Может быть поговорить завтра с той самой соседкой? — предложила от безысходности. — Может быть она видела что подозрительное? Невозможно же незаметно вынести из квартиры всю мебель.
— Нет, не надо, — покачал головой жених. — Не привлекай лишнего внимания. Мне не нравится то, что ниточки тянутся к Тобиасу Морту. Но он единственный, кто мог подстегнуть полицейского и кто мог так легко разобраться с квартирой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не стану даже спорить. Инспектор Робинсон без чужой подсказки еще не один день бестолково искал бы Барбару по всему городу.
— Тобиас и раньше казался непростым человеком, но это уже начинает очень плохо пахнуть.
— И что нам делать с этим? — налетевший порыв холодного ветра заставил поежиться.
— Я попробую аккуратно что-нибудь выяснить. Может быть удастся вывести его на разговор.
— Спасибо за помощь, — искренне сказала я. — Только очень прошу, будь осторожен.
— Не переживай, — улыбнулся мужчина, — все будет хорошо.
Но, несмотря на его заверения, до конца успокоиться мне так и не удалось. Я нервно меряла шагами спальню и думала. Два странных происшествия, два человека, связанные только тем, что общались со мной. Кому могло понадобиться тело умершего от болезни старика? Нужно ли мне ждать какую-нибудь мерзкую подставу?
А Барбара? Хочется надеяться, что она действительно уехала, а не была похищена. Но совесть упрямо подсказывала, что именно я могу быть виновата в ее исчезновении. Ведь из-за рисунка к ней вернулась память. Вдруг женщина кому-нибудь сказала что-то не то и стала нежелательным свидетелем? И ее устранили? Я же этого просто не переживу.
Накопилось слишком много странностей. Люди с промытыми мозгами не обращают внимания на то, что творится вокруг. Но очевидно, что Тобиас Морт весь город оплел своей паутиной и теперь начал затягивать в нее и меня. На что он рассчитывал? Что я испугаюсь и побегу к нему за помощью? Что стану посговорчивее после нескольких дней в местной каталажке? Вполне возможно. А все потому, что он чувствует полную безнаказанность.
Самое обидное, что со всеми этими проблемами даже не успела сказать Эрику про портрет. И когда удастся выкроить время на рисование, неизвестно.
Со вздохом села на кровать и посмотрела на карандаши. А может мне и не нужно видеть любимого, чтобы рисовать? Ведь и так помню каждую черточку его лица, помню, как он улыбается, как хмурит брови. И больше ничего не мешает этим воспоминаниям, не туманит разум. Да, я должна справиться.
На портрет у меня ушло полночи. Я рисовала, будто изо всех сил пытаясь перенести на бумагу свои чувства. Вспоминала все то, что связывало нас двоих. Первую встречу, когда сын наших новых соседей привёл познакомиться свою младшую сестрёнку. Дружеские посиделки, на которых я поначалу жутко смущалась и робела в компании уверенного в себе парня. Первые неловкие ростки зарождающейся привязанности. Все мечты и сны, где незримой тенью присутствовал он. Первый поцелуй под тёплым июньским дождём. Признание, сделавшее меня самой счастливой на свете.
Мой Эрик… Моя первая и единственная любовь. Мужчина, с которых хочу провести всю жизнь. И ради которого готова абсолютно на все.
К утру рисунков был готов. Он получился именно таким, какой я задумывала. Эрик сидел на веранде бабулиного дома у Бичи-Хед. Расслабленное лицо освещал мягкий свет заката, волосы растрепал лёгкий летний ветерок, немного задумчивый взгляд устремлен куда-то далеко. И моя любимая улыбка на его губах. Он получился таким живым и тёплым. Казалось ещё чуть-чуть, и я почувствую аромат его парфюма, смешанный с солёным морским воздухом, услышу крики чаек, а щеки коснётся последнее тёплое прикосновение заходящего солнца. И мы будем сидеть на веранде, забыв обо всех проблемах, и смотреть, как на небе загораются звезды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Только вернись ко мне, любимый, — прошептала я, прикасаясь пальцами к бумаге, — это единственное, что сейчас так нужно.
ГЛАВА 16
Поспать удалось от силы пару часов. Но, как ни странно, я проснулась вовремя даже без будильника. От нервов меня потряхивало, поэтому решила даже не завтракать, а просто оделась и пошла в парк. Там спряталась в старой беседке и стала ждать.
