– Да, – ответил Майк. – Линда, здравствуйте, да… Как у вас дела?
Боже. Это моя мама. Это не Зверь. И с чего я взяла, что он вдруг решит позвонить мне?
Я уперла в своего парня осуждающий и сердитый взгляд. Не просто так все эти недели мне приходилось игнорировать маму. Она следила за новостями обо мне и была определенно в бешенстве. Во-первых, я не сказала ей о переезде в Ньюарк, во-вторых она была зла из-за статей о моем романе «с каким-то верзилой» (слова из ее смс). В-третьих, она сердилась из-за того, что со всеми этими слухами я могу потерять Майка, и в-четвертых, пресловутые снимки.
А вот Майк прекрасно ладил с моей мамой, я понимала, что отчасти это происходит из-за каких-то личных травм моего парня. Мать Майка скинула его на бабушку, когда тот был совсем ребенком. Он думал, что став знаменитым хоккеистом, заставит ее пожалеть о своем выборе, но она не пожалела, не связалась с ним и до сих пор не разговаривает со своим сыном. Им просто не о чем разговаривать, они совершенно чужие. А бабушка Майка давно умерла. Получается, что у него никого нет кроме меня.
– Я всегда говорил, что вы прекрасно смотритесь в кадре, – щебетал Майк.
Что там? Опять встречается с каким-то режиссером, который готов снять ее в рекламе или фильме? Она же лет пять назад зареклась не сниматься.
– С Перри? Превосходно. Мы помолвлены, – объявил Майк, глядя на меня с широкой улыбкой.
О мой бог. Еще одна новость, которую я не сообщила матери.
– Не сказала? – его радостная улыбка погасла, брови неодобрительно нахмурились. – Да, Линда, сейчас.
Он протянул мне мой телефон и я, с выражением полного отчаяния на лице, поднесла его к уху.
– Перри, у меня столько вопросов! Ты не представляешь, как я зла на тебя!
Да как же не представляю, представляю.
– И тебе привет, мама.
Я покосилась на Майка, встала с дивана и вышла на балкон, чтобы он не слышал нашего разговора, но он поплелся следом.
– Почему ты не приехала с Майком ко мне на День благодарения? – сразу спросила она.
Что ж, в конце сентября я подумывала насчет этого, но произошло столько всего, что День благодарения в гостях у моей мамы уже не казался такой хорошей идеей.
– Работа, мам, – коротко ответила я.
– Ах да, о работе. Ты снова простой репортер и не сказала мне!
– Я поступила, как посчитала нужным, не могла же я расстаться с Майком и остаться в Калифорнии, – повысила голос я. Майк довольно заулыбался, а в мою голову стали лезть мысли, что остаться в Калифорнии было наилучшим решением. Но выбрала ведь я другое.
Я так запуталась во всем этом, что уже и не знаю, как было бы лучше.
– Если бы ты пошла работать в сферу моды, такого бы не случилось.
– Мы не знаем, что случилось бы, если бы земля не крутилась, мама. Ньюарк маленький город, редакций модных изданий здесь не так уж и много.
Она продолжала говорить, но я не слушала ее. Молча разглядывала город и думала о… Максе. Чем он занимается дома? С девушкой он или один? Да и дома ли вообще? Появись я на пороге его квартиры прямо сейчас, обрадовался бы он, улыбнулся бы или прогнал? Эти мысли сводили меня с ума.
– О чем ты думала, когда давала разрешение на публикацию тех фотографий? – прогремел голос матери, моментально вырывая меня из собственных мыслей.
– По-моему очевидно то, что я не давала разрешения на публикацию фотографий.
– Почему тогда ты до сих пор не подала на них в суд? Ладно, если бы фотографии получились хорошие, но они же отвратительные! Живот следовало втягивать, если не удосужилась походить в фитнес-зал перед этим. Грудь не в самом лучшем виде, и они даже не убрали твои веснушки!
Мама всегда была такой, моя обертка интересовала ее в первую очередь. И фотографии были сделаны из-за желания насолить ей, я перешла все рамки, но по итогу навредила только себе.
– Что ты предлагаешь мне? Походить неделю в фитнес-зал, поголодать и организовать новую фотосессию?
Глаза Майка после этих слов удивленно округлились.
– Что? Нет! Я призываю тебя подать в суд! Там еще и статья отвратительная и меня приплели!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Тебе это только в радость, давно уже не было статей с твоим именем, – усмехнулась я. – А суд? Зачем мне это? Я только нервы себе измотаю, а фотографии уже видели все, кто хотел их увидеть.
Мама тяжело выдохнула.
– Но это портит твой имидж.
Мои мозги готовы были взорваться. Чтобы не наговорить лишнего я поскорее закончила разговор.
– Будь добр, Майк, в следующий раз не хватай мой телефон без разрешения и не отвечай на мои звонки.
– Твоя мама замечательный человек, Перри, не понимаю, почему ты все время рычишь на нее.
Внутри меня закипал гнев, не яркий и не острый, а скорее какой-то ленивый и пассивный.
– Забудь. Я пойду спать, – сказал я, проходя мимо Майка в гостиную. Но он не дал мне пройти, схватил за руку и притянул к себе.
– Эй, постой, детка. Как это спать? – непонимающе спросил он.
– Соприкоснуться щекой с подушкой, закрыть глаза, укутаться в одеяло и очнуться только завтра утром.
Его губы недовольно изогнулись.
– Смешно. Я знаю, что такое сон, но мы же собирались немного поразвлекаться, – сказал он, стискивая мои ягодицы в руках.
От этих прикосновений мне становилось неприятно. Озарение сошло на меня лавиной. Майк невероятно раздражал меня.
– Прости, настроения нет, – отмахнулась я и прошла мимо него.
Мне нужно подумать, решить для себя, хочу ли я быть с Майком. Ведь с каждым днем я лишь убеждаюсь, что мои чувства к нему остыли, если они вообще когда-то были.
***
– Ты выпустила статью о суевериях в хоккее.
Я подняла взгляд от экрана своего телефона и взглянула на Пауэлла. Он только что вышел из раздевалки после игры с Островитянами. Его волосы были влажными после душа и пах он свежестью, такой, что хотелось провести языком по каждому сантиметру его кожи. На нем была привычная черная толстовка и спортивные штаны. Лицо его на удивление не было хмурым, а уголок губ слегка приподнялся в подобии улыбки. От этого зрелища мое сердце затрепетало в груди.
– Следишь за тем, что я пишу?
Макс кивнул. В его глазах танцевали смешинки, а значит у него хорошее настроение.
– С тобой нужно быть осторожным, – сказал он.
Кровь отлила от моих щек. Как бы я не оправдывала себя, вина за те статьи была только на мне.
– Я уже извинялась, Зверь.
Улыбка или подобие улыбки слетело с его лица.
– Я не прошу тебя извиняться снова, – покачал головой он. – Это была вроде шутка.
– Шутка? Ты умеешь шутить? – притворно удивилась я, хватаясь за грудь.
Взгляд его прошелся по моей фигуре. Сегодня я немного отошла от привычных скучных вещей. На мне были узкие джинсы и красная свободная футболка. Волосы никак не хотели ложиться в узелок, поэтому я завязала высокий конский хвост. Однако на мне все-еще не было макияжа, а тональный крем я не наносила. Лицо было обсыпано веснушками, но его, кажется, это не смущало, ведь голубые глаза потеплели.
– Я блестящий шутник, ты не заметила?
Если только говорить о шутках с моим сердцем, которое сейчас отплясывало непонятный танец в груди от одной его полуулыбки.
– Ага, – отозвалась я, снова переводя свое внимание на телефон.
Эта непонятная радость, только от одного его пребывания рядом со мной, пугала и злила меня. Нельзя питать к Зверю какие-либо чувства.
– Чем займешься?
Мои глаза округлились, а брови поползли на лоб.
Он действительно спросил у меня, что я собираюсь делать вечером? И зачем ему это?
После игры многие решили задержаться в Нью-Йорке, чтобы отпраздновать победу, а я еще не думала, о том, чем займусь в это время.
– Я, наверное…
– Детка! – Ко мне приблизился Майк, он обернул руки вокруг моей талии и соединил наши губы в поцелуе. Я попыталась отстраниться, но он не дал мне сделать это, насильно раскрывал мои губы и проталкивал свой язык в мой рот.
