Кожин улыбался им отеческой улыбкой, очень доброй, очень понимающей. Кожин кивнул, не дожидаясь ответа:
– Вот и замечательно. Я знал, что вы мне не откажете. А теперь лезьте сюда. Покажу что-то. Никогда не видели детектор движения повышенного радиуса действия?
* * *
Панель, отделявшую командирское место от водительского, Денис, Славка и Юла разглядывали с профессиональным любопытством. Экран-схема в «плавающем» спецкаркасе, устойчивом к любой тряске. На экране – неподвижные линии и жирные движущиеся точки. Линии образовывают улицы и кварталы. А точки…
– Прекрасно, – хмыкнул Кожин. – Оргов поблизости нет. А те, что есть – уходят… Южнее.
Изображение можно было гонять вверх-вниз, вправо-влево. Даже по диагонали. От квадрата к квадрату, по пунктирной координатной сетке. Можно было увеличивать, можно – уменьшать. Похоже на виртуальную карту. Только с расширенным спектром возможностей. С необычайно расширенным. Вещь, в общем! Детектор движения, способный накрыть полрайона зараз! Мощная машинка…
– Жаль вот только упустили двоих подонков из тех, что с вами развлекались, – посетовал посол, наводя курсор на пару точек неподалеку от схематичного изображения сгоревшей двадцатиэтажки.
Точки как раз пересекали границу заштрихованного участка. Большущий такой участочек!
– Но этих уже не достать, – вздохнул Кожин. – Сообразительные ребята – на районную свалку подались. Мы там не проедем – увязнем по самую башню.
Да, Ахмет и Чмо, вожак и шестерка расстрелянной Волчьей стаи, – не дураки. Быстро сориентировались, догадались, как уйти от бронированного «призрака».
– Так это что же групиировщики?! – Славка в изумлении пялился на пятнышки, ползущие по экрану. То, во что Славка не мог поверить, доходило до него не сразу. Притормаживало. Малость.
– Они самые, – осклабился федерал, прыгая курсором по координатной сетке, изучая улицу за улицей. Видимо, маршрут просматривал.
Движущихся объектов на пути Катафалка не было. Почти.
– Стоп! А здесь? Здесь тогда что? – Славку заинтересовала совсем маленькая – в пиксель величиной – точка, тупо елозившая по странной траектории: дом вперед, дом назад. Дома стояли почти впритык друг к другу, так что однообразный маршрут получался совсем коротким. – День, это ж возле твоей хаты!
– А так, друзья мои, на экране детектора выглядят ваши мобильные камеры, – ответил Федеральный Полномочный посол.
Ну конечно! Выпрыгивая из окна собственной квартиры, Денис не удосужился отключить свой «Летящий глаз». И теперь потерявшая управление камера обречена на бессмысленное нелепое мотание туда-сюда до тех пор, пока какой-нибудь бдительный милвзводовский патруль не заметит подозрительного движения наверху. Милки и прохожие «Летящий глаз» пока не замечали: карнизы крыш служили надежным укрытием, расстояние между ними – совсем ничего, а направляющие тросы, по которым ползала камера, должны быть натянуты коротко, туго. Такие не шелохнутся и даже днем не выдадут передвижение махонького прибора на приличной высоте.
А уж с энергетической подпиткой проблем не возникнет: аккумуляторы «глаза» подзаряжаются автоматически, по мере необходимости, прямо с направляющих тросов, подключенных к электропроводам. Много-то миниатюрным камерам не надо…
– Твоя, да? – ткнул его в бок Славка.
Денис не ответил. Он думал. Если детектор движения способен так запросто засечь миникамеру, то неудивительно, почему Катафалк-Призрак до сих пор ни разу не попал под объектив «Летящего глаза».
– Так, значит, вы можете следить за всеми, кто попадает в зону наблюдения, – не унимался Славка. Парень явно перевозбудился после ночной прогулки.
– Не за всеми, – ответил Кожин. – За всеми – затруднительно. Слишком высока плотность населения. Детектор работает в режиме выборочного контроля: на экран поступает информация лишь о тех объектах, траектория движения которых выходит за рамки отдельного строения. Таким образом, мы видим не законопослушных граждан, а нарушителей, оказавшихся на улице.
Так… Похоже еще на одно ненавязчивое предупреждение: бежать от всевидящего ока бессмысленно. Но почему же тогда группировщики чувствуют себя в Ростовске настолько вольготно?
– Если оснастить боевые городские машины таким оборудованием и пустить на ночное патрулирование… – осторожно начал Денис.
– Умник, – снисходительно усмехнулся федерал. – «Такое оборудование» уже не производят. До кризиса наукоемкой промышленности вышла в свет единственная экспериментальная партия. Один детектор дальнего действия перевесит годовой бюджет Ростовска. Реальный и теневой. А сейчас в городе только два детектора.
– Всего два…
– Всего. К тому же на стандартные БГМ-эшки этот технический комплекс не встанет – слишком там мало места. А грузовой контейнер для этой цели задействовать глупо. Да и не по всякой улочке пролезет он, контейнер-то. Не для того строился. Теоретически можно было бы использовать какой-нибудь малый танк боевого охранения Каравана. Но танки из федеральных колонн слишком узнаваемы, что весьма некстати.
– А это… – Славка обвел руками вокруг. – Это что?
– Пришлось модернизировать ретробронетехнику. Вы, ребятки, сейчас находитесь внутри раритета из столичного музея, тайно доставленного в Ростовск в закрытом контейнере. Кажется, раньше эта машина называлась бронетранспортером. «БТР-80», если не ошибаюсь… Точно сказать не могу.
БТР?! Ни фига себе колымага! Это ж когда такие выпускали? Представить страшно!
– Не бойтесь, – успокоил Кожин. – Машина хорошая. Броня – лучше сейчас и не выплавишь, скорость – на уровне, а по проходимости – так вообще зверь. Не чета БГМ-эшкам. Без всякой Трассы прет – дай бог каждому. Если, конечно, не по самым гиблым местам и не очень долго. Для Каравана, правда, не годится. Ну если своим ходом пойдет… В общую колею не попадет, да и движок уже сильно изношен. И некомфортабельная, и громоздковата для боевых маневров в колонне, и вместимость небольшая – с грузовым контейнером не сравнить. Зато для Ростовска – самое то! Главное, места детектору и десанту хватает, а большего – не надо. Отсюда мы разве что под землю заглядывать не умеем.
– Н-да, – прицокнул языком Славка, – это ж покруче «Летящего глаза» будет. И внутрь к вам не сунешься. Никак. Автоматы, смотрю, у вас, и пушка вон наверху.
– Вообще-то лучше всяких стволов нас оберегает страх, – невозмутимо произнес посол. – А это, уж поверьте мне, самая надежная степень защиты. Потусторонний Катафалк-Призрак способен вызвать больший ужас, нежели осязаемая боевая машина с самым мощным вооружением. Главное – ненавязчиво поддерживать образ ночного монстра своевременными страшилками.
Ах, так вот откуда берутся жуткие городские легенды. Да, любопытные вещи рассказывает федерал. Кстати, насчет беспомощности чудо-детектора перед подземными коммуникациями – тоже очень интересно. Значит, там от Катафалка можно спрятаться?
* * *
– Дамы и господа, мы уже на месте. – Заявление посла прозвучало неожиданно. – Прошу на выход. Приехали.
Приехали? Куда?
Денис вышел первым. И…
Нога скользнула с осыпавшегося края. Яма? Но похоже… до чего же похоже на провалившуюся могилу! Он огляделся. Да уж! Вид поваленных надгробий – обросших мхом и потрескавшихся от времени – никому еще не внушал оптимизма.
Кладбище… Все-таки их привезли на кладбище. Так и есть. Старый, заброшенный погост без конца-краю. Единственное, пожалуй, место в городе, куда не совались даже орги. Дурная слава – штука такая. А о том, что на Старом кладбище бесследно пропадают люди, известно каждому. Да и слухи о Катафалке-Призраке, выезжающем отсюда по ночам, опять-таки…
Здесь очень удобно убивать.
Денис вздохнул. Ждать выстрела в затылок было обидно и неприятно. За что? Почему?
– Прогуляемся?! – Веселый окрик вывел его из оцепенения.
Денис повернулся. Нет, убивать их пока не собираются. Федеральный Полномочный посол и Военный Глава Ростовска по-прежнему скалился вполне дружелюбно. И оружия в его руках по-прежнему не было.
Кожин стоял рядом с операторами – на расстоянии вытянутой руки. Один стоял, без охраны. Что бы это значило?
– Пойдемте-пойдемте, друзья мои.
Федерал обошел машину спереди. Денис, Славка и Юла, переглянувшись, проследовали за ним. Перебрались через просевший и размытый могильный холмик (нога Дениса чуть ли не по колено ушла в вязкую грязь и была поспешно выдернута).
Перелезли, держась за броню БТРа, через разбитый памятник (белый мрамор. Отколотая голова. Отбитые крылья. Ангел, что ли?), через поверженный каменный крест (черный мрамор. Треснувшее основание. Выщербленная верхушка. Стертое изображение в центре. Надпись? Или фото? Или то и другое?).
И могила, и памятник, и крест – все это было походя впечатано здоровенными колесами в кладбищенскую землю. Плотно впечатано, основательно. Бронированный призрак, взгромоздившись на древние надгробия, словно попирал забытую память ушедших поколений. Гордо так, демонстративно. Да и вообще…
