голода. Ведь даже слитая кровь на колбасу шла. Правда, колбаса-кровянка — вещь сильно на любителя, но экономика должна быть экономной. А утилизация свиньи до последней молекулы в украинской деревне на юге Черноземья была доведена до абсолютного совершенства. — Нет, я их тут научу родину, в смысле Ахуромазду, любить. И колбасу заодно.
Терзаемый такими мыслями, Макс не заметил, как они подъехали к городским воротам. Потребности молодых парней в хорошей еде, бане и женской ласке никто не отменял, и Ахемен это понимал прекрасно. Отряд расположился в караван-сарае в предместьях города, расписав смены часовых для охраны имущества, и небольшими группами потянулся в город.
Макс, войдя в ворота Аншана, ощутил удар по всем чувствам сразу. Навалился густой городской шум, ударила по глазам суетящаяся толпа жителей и прибывших иноземцев. Эламиты, персы, халдеи из Вавилона, шумеры из Ура и Лагаша, мидийцы в своих войлочных колпаках и непривычные взгляду Макса индусы-дравиды. Все они двигались в сторону базара, который вместе с гигантским храмом Иншушинака был вторым, и настоящим, сердцем этого города. Тут уже Ахемен был, как рыба в воде. Он сразу же нашел нужных мастеров, и они стали обсуждать изготовление партии тяжелого доспеха. Макс вмешался в разговор и внес коррективы. В результате остановились на том, что рубаху до колен из плотной воловьей кожи обошьют бронзовыми пластинами, уложенными внахлест. Низ рубахи представлял собой разрезную юбку, чтобы удобно было ездить на коне. Плюс дополнительной защитой служил широкий воинский пояс. Пока больше ничего местная оборонная промышленность предложить не могла. Тут знали кольчужный доспех, но он был невероятно примитивным и представлял собой нашитые на полотно металлические кольца. По понятным причинам, чешуйчатые панцири были востребованы больше.
Любой российский школьник-пятиклассник знает, что вооружение рыцаря в средневековье стоило сорок пять коров, что по местным меркам обходилось в два кило серебра на лицо. Треть этих денег стоил конь. Учитывая, что Ахемен хотел вооружить сразу сто человек, это могло просто взорвать местный рынок. Не каждый царь делал такой заказ. Город зашумел. Сотня доспехов, сотня трехметровых копий с массивным наконечником, сотня более длинных, чем обычно, мечей. Да вдобавок сотня воинских поясов, непременно одинаковых и богато украшенных. На этом фоне двести стремян и пять сотен подков, назначения которых пока никто не понял, остались незамеченными. Напротив, весь город обсуждал заказ сотни комплектов доспеха для коней, что было уж совсем немыслимо. Учитывая подарки для родни, которые планировали закупить персы, на рынке Аншана должно было остаться десять вавилонских талантов, или треть тонны серебра в привычных Максу единицах.
— Мой князь, нам надо уходить из города, и срочно.
— Почему? — удивился Ахемен.
— Ты же не хочешь попасть в пыточный подвал и рассказать местному наместнику, откуда у тебя такое богатство.
— Ты прав, уйдем вечером. Заказ сделан.
— Обговори, где будем платить и получать заказ. Лучше частями. Иначе на окончательный расчет придет целая армия.
— Это я и сам догадался. Будут каждые две недели подвозить. Место каждый раз новое назначим.
— Куда уйдем?
— К брату, в нашу пещеру. Там серебро лежит, там и пересидим. Я, и правда, не хочу, чтобы нас все эламское войско ловило. А когда вооружимся, пусть ловят, — хищно усмехнулся Ахемен.
Тем же вечером. Аншан
Во дворце наместника, а по сути наследственного князя этой земли, Син-Урраша была собрана вся местная элита. Верховные жрецы аншанских храмов, судья, начальник городской стражи, старшины купцов и крупные землевладельцы.
В большом зале, убранном коврами, стояли низкие столики с угощениями. Гости сидели на возвышении, разговаривая, как водится в начале серьезного дела, о вещах несущественных. О видах на урожай, о недавней войне, и о том, что в Ниппуре из воды вытащили рыбу с головой, похожей на человеческую. Купец, который это рассказывал, клялся богом Хумпаном, что брат того, кто ему это рассказывал, сам эту рыбу видел. Общество прониклось. В зал вошел наместник, и уселся на свое место. Все почтительно замолчали.
— До меня дошли слухи, — начал наместник, — что у нас в городе произошли необычные события. В город пришла сотня персов и просто засыпала базар серебром. Утта-Набир, расскажи нам.
Глава купцов Аншана встал, огладил роскошную бороду, завитую мелкими кольцами, и начал.
— Мой князь, к нам сегодня обратился командир наемной сотни персов Ахемен. Он сделал большой заказ на оружие и доспехи.
— Насколько большой?
— На сто человек. Панцири, пояса, копья, мечи и шлемы.
— Сколько стоил его заказ.
— Около семи талантов. И наши мастера благословляют богов за этот день.
Гул голосов пошел по залу. Сумма была неслыханной.
— Утта-Набир, скажи мне, а тебе не пришло в голову поинтересоваться, откуда у этого голодранца такая гора серебра?
— Мой господин, я всего лишь купец. И не мое дело спрашивать, откуда деньги у покупателя, тем более у воина. Зато мои люди ближайшие три месяца будут обеспечены работой с утра до вечера. Наши семьи будут сыты, а в казну, как и всегда, пойдет положенная подать. — Купец не мог не вставить шпильку.
— Ну а ты куда смотрел? — повернул наместник голову в сторону начальника стражи.
— Я послал отряд задержать их, но они уже ускакали. Мои люди говорят, что некоторые даже доесть не успели, гонцы их прямо из харчевен вытаскивали.
— Кто еще что-то знает?
— Господин, — склонился глава кузнецов, — у нас тоже был крупный и очень необычный заказ. Молодой человек со светлыми волосами, недавний раб, судя по прическе, заказал странные вещи из железа. Сказал, что это амулеты, которые приносят счастье.
— Глаза его были голубые? — резко спросил присутствующий тут же Нибиру-Унташ-Лагамар.
— Да, господин.
— У нас большие неприятности, князь, — заявил верховный жрец.
— Почему вы так решили, многоуважаемый эну?
— Это бывший раб храма. Он был отправлен на войну вместе с нашим жрецом эну Хутраном. В Куте, где, как вы знаете, погибла армия Нергал-Нацира, он попал в плен к ассирийцам. Наш жрец, как служитель великого бога, был отпущен. Так вот, на прощание раб заявил эну Хутрану, что скоро он посетит Аншан. Не приедет, не придёт и не прискачет. Именно посетит.
— Ну, каков наглец, — захохотал наместник, —
