– Так в чем проблема? Распусти волосы, подкрась глаза и губы, надень платье с декольте и туфли со шпильками, и ты станешь самой настоящей секс-бомбой. И кстати… Не носи ты этого ужасного утягивающего белья! Я видел тебя голой и могу с уверенностью сказать – без него ты гораздо красивее.
– Когда ты видел меня без белья? – округлила глаза Ульяна. Она вдруг решила, что вчера спьяну явилась к Егору себя предлагать.
– Когда купалась, – успокоил ее Баринов. – Уж если у нас пошел такой откровенный разговор, признаюсь… Я очень тебя хочу. И если тебя не оскорбит мое предложение, поехали ко мне, чтобы заняться любовью.
Если б он сказал «поехали ко мне, чтобы заняться сексом», Ульяна осадила бы Егора. Но тот употребил совсем другое слово, и она ответила:
– Не оскорбит. Поехали!
Оказались в его квартире, Ульяна только успела скинуть обувь. Хотела расчесаться и немного припудрить лицо, но Баринов не дал. Сгреб ее в охапку, прижал к себе и страстно впился своими сочными губами в рот Ульяны. Целовался Егор головокружительно! Или ей так показалось из-за долгого отсутствия секса и большой симпатии, которую она вдруг начала к нему испытывать?
Баринов, не церемонясь, сорвал с нее кардиган, схватил подол сарафана и рванул вверх. Дурацкая тряпка застряла на груди, но Баринов быстро с ней разобрался, и уже через секунду она валялась рядом с кардиганом. За сарафаном последовал бюстгальтер с косточками и утягивающие живот трусы. Ульяна осталась голой!
Егор сделал шаг назад, окинул ее взглядом и прошептал:
– Ты прекрасна!
Ульяна хотела отшутиться или что-нибудь съязвить, но вдруг ощутила себя поистине прекрасной (искреннее восхищение Егора подействовало!) и только обронила:
– Теперь твоя очередь раздеваться.
Егор немедленно разоблачился – настолько быстро, что Ульяна и глазом моргнуть не успела. Вот только что стоял в джинсах, толстовке и носках – и вдруг предстал перед ней абсолютно голый. Она отлично помнила, как изумительно Егор сложен, но лишь сейчас, когда на нем ничего из одежды не осталось, поняла, насколько милостиво одарила мужчину природа. Фигура Баринова была безупречной, и, если бы с него ваяли статую, все античные Давиды и Самсоны оказались бы посрамленными.
Ульяна хотела было сказать ему об этом, но не успела. Егор сделал к ней шаг, схватил под колени и поднял. Легко, будто она весила не восемьдесят кило, а пятьдесят, а то и сорок. Ульяна обхватила ногами его талию, руками шею, и Егор понес ее в спальню…
Глава 11
Отдышавшись, он открыл глаза и посмотрел на Ульяну. Та лежала на спине, закинув руки за голову, и улыбалась. Ее огненные кудри растрепались и разметались по подушке верткими змейками. Кожа была влажной, и Егор рассмотрел маленькую капельку пота, сбегавшую из-под груди на живот. Это показалось ему необыкновенно эротичным!
– Ты такая красивая… – прошептал Егор, поцеловав Ульяну в то место, куда впиталась капелька пота.
– А ты льстец, – ответила она, не разлепляя век.
– Да, я такой! – рассмеялся Баринов. Его впервые назвали «льстецом». Обычно барышни сетовали на то, что он их недооценивает. – Не хочешь поесть?
– Съела бы что-нибудь.
– Боюсь, у меня в холодильнике только сосиски да майонез.
– Отлично. Будем есть сосиски с майонезом. Если еще и батон хлеба у тебя в доме завалялся, пусть черствый, был бы вообще праздник!
– Белого нет, а вот «Бородинский» должен отыскаться.
– Следишь за фигурой?
– Нет. Просто люблю картошку с селедкой, а им сопутствует только черный хлеб.
Егор выбрался из кровати и отправился на кухню.
– Не желаешь мне помочь? – крикнул оттуда.
– Не-а, – беспечно рассмеялась Ульяна.
– А шампанского?
– Ого! У тебя есть шампанское?
– Вот только что обнаружил… Желаешь?
– Желаю!
– Минутку…
Егор вытащил из шкафа бутылку, засунул ее в морозилку. Пока греются сосиски, глядишь, немного остынет. Откуда взялось у него в доме шампанское, Егор не мог вспомнить. Сам он пил его крайне редко, а те барышни, что у него последнее время бывали, все, как одна, предпочитали махито. По всей видимости, это было модно или гламурно (ведь Славкины «шамурки» тоже мечтательно закатывали глаза при упоминании этого коктейля). Шампанское же, скорее всего, завалялось с тех достопамятных времен, когда Егор встречался с барышней, поглощавшей демократичное «Боско» вместо воды. Кажется, ее звали Лизой. Баринов точно не помнил, поскольку их отношения не продлились долго. Егора быстро стали раздражать вечный запах легкого перегара и частая отрыжка у избранницы.
Микроволновка издала протяжное пиканье, что означало – сосиски готовы. Вынув их, Егор водрузил горячую тарелку на поднос, туда же поставил пакет с майонезом и блюдце с ломтиками зачерствевшего «Бородинского». Выглядел натюрморт жалко, не слишком аппетитно, и бутылка шампанского, втиснутая в центр, оказалась как нельзя кстати. Взяв поднос одной рукой и подняв на уровень плеча, Егор направился в комнату, сопроводив свое появление репликой:
– Кушать подано, мадам!
– Пахнет обалденно, – повела носом Ульяна.
– Ты просто голодная. Так что налетай.
Ульяна схватила сосиску и хотела откусить, но та была слишком горячей. Пришлось отложить и взяться за хлеб. Выдавив на него майонеза, она начала с аппетитом жевать черствую корку.
– Сразу вспоминаются годы студенчества, правда? – спросил Егор, тоже принимаясь за трапезу.
– Мне нет. Я не жила в общежитии и питалась традиционно: утром и вечером дома вкушала кашку да макарошки, днем в студенческой столовой супец да салатик.
– Я тоже там не жил, но часто бывал в гостях, и хлеб с майонезом нас спасал от голода. Это была универсальная закуска. Ну и картошка, естественно. С тем же майонезом. К ней мы обычно покупали либо ведерко кильки, либо банку селедки-иваси. С тех времен я люблю картошку с соленой рыбой.
Тут Егор сообразил, что за едой и воспоминаниями совсем забыл о шампанском. И, засунув горбушку в рот, стал отдирать от бутылочного горлышка фольгу.
– А фужеры? – спросила Ульяна. – Или мы будем пить из горла́? Как в студенческие годы?
– Ну, какое в те времена шампанское? Только по праздникам себе и позволяли – дорого ведь. Мы тогда пили пиво из трехлитровых банок и водку из крышек.
– Из чего?
– Да-да, из крышек, которыми закручивались бутылки.
– А что, в общежитии не было стаканов или хотя бы чайных чашек?
– Почему же, были. Но пили мы «наперстками» – чтоб быстрей окосеть. Тогда бытовало мнение, что чем меньше емкость, тем больше хмель. – Егор кивнул в сторону стенки, где хранилась посуда. – Достань, пожалуйста, фужеры.
Ульяна, секунду помедлив, поднялась с кровати. Но к стенке двинулась не сразу, сначала завернулась в простыню. Все стеснялась своей фигуры, дурочка…
Взяв фужеры, она вернулась, поставила их на тумбочку, после чего уселась на кровать, смело опустив простыню до талии. Знала, грудь у нее весьма неплохая, и ее можно выставить на обозрение. А вот живот непременно нужно прикрыть. Как и пышные, но крепкие бедра.
Смешная…
Заметив, что Егор за ней наблюдает, Ульяна чуть смущенно проговорила:
– Хватит на меня пялиться, открывай.
Баринов вернулся к прерванному занятию.
– Только постарайся не сделать так же красиво, как вчера на пляже, – предостерегла его Ульяна. – А то зальешь все белье!
– Ничего страшного, у меня не один комплект, поменяем. А если хочешь, можем вообще в другой комнате спать.
– Ты хочешь, чтобы я осталась до утра? – удивилась Ульяна.
– Конечно, хочу. Мы с тобой будем заниматься любовью, пить шампанское, пировать… – Он кивнул на подостывшие сосиски. – Утром приготовлю тебе кофе, мы примем душ, и я отвезу тебя домой.
– А ты ничего не забыл?
– Ой, забыл! Утром мы еще раз займемся любовью. Но просто я решил, что это само собой разумеется…
– Егор, ты забыл о том, что мы всего сутки знакомы.
– И что?
– Да одно то, что мы занялись сексом, совсем друг друга не узнав, уже для меня нечто из ряда вон выходящее, а ты хочешь, чтобы я с тобой всю ночь провела.
– Ну, терять тебе больше нечего, – улыбнулся Баринов. – Секс-то уже был. И могу сказать, что мне очень понравилось…
– Егор, – перебила его Ульяна, – я не останусь. Вот сейчас поем, выпью фужер шампанского и поеду домой.
– А ты ничего не забыла? – вернул ей вопрос Егор. После чего разлил шампанское.
– Ой, забыла! Еще мы займемся любовью. Но я думала, это само собой разумеется, – его же словами ответила Ульяна.
– Да я не о том. – Баринов протянул Ульяне фужер и, чокнувшись с ней своим, залпом выпил вино. – Мне нельзя за руль. Видишь, я пью…
– Ничего, доеду на такси.
– Это пошло – уезжать от мужчины, с которым занялась сексом на первом свидании. Тем более на такси. И тем более что свидания еще и не было. Конфетно-букетный период у нас с тобой впереди!
– То есть для тебя норма – оставлять случайных любовниц на ночь? – не приняла его шутливого тона Ульяна.
