свой ход, и события движутся в обратном направлении. Открытую дверь в нижний мир, откуда движется нескончаемый поток нерождённых. Космические корабли, эти миллионы тонн крепчайших сплавов и силовых полей, вывернутые наизнанку по прихоти сущностей, способных менять законы природы.
И ведь они даже не пытались заставить Ийдану смолкнуть, не проклинали её, не возводили на пути непреодолимые препятствия. Скорее всего, даже не обратили внимания на её помыслы и намерения, потому что не видели в них никакой угрозы.
Кого ни предупреждай, что ни делай, всё уже учтено. Ещё один раунд Великой Игры подходил к концу. Смертные на ход Игры никак не влияли.
Ийдана знала судьбу, но не могла её изменить.
3
Вилхелм заметил, что что-то не так, когда подходил к их ныне довольно скромной каюте. Так долго обустраивали гнёздышко, а оно осталось на искорёженной и замёрзшей "Амбиции" или же вовсе исчезло после какого-нибудь меткого попадания снарядом или лучом.
Дверь открыта, рядом с входом несколько горшков с цветами. На мгновение в проёме мелькнул силуэт супруги. Вилхелм зашагал быстрее, чтобы уже спустя несколько мгновений застыть на пороге.
Каюту завалили цветами: с Нагары, с Литуаны, с Морамара; лилейными, амариллисовыми, гераниевыми; красными, жёлтыми, белыми. Сера с детьми занималась тем, чтобы найти каждому растению подходящее место.
Первой Вилхелма увидела дочка.
— Папа!
Астат бросила букет на стул, а потом побежала к Вилхелму и прыгнула ему на руки. Вилхелм поднял дочку и поцеловал в лоб.
— Что тут у вас? — спросил он.
— Цветочки. Цветочный магазин! — отозвалась Астат и рассмеялась.
В это мгновение до Вилхелма добралась и Сера с Ураном. Сера привстала на цыпочки, Вилхелм наклонился и поцеловал её в губы, а потом потрепал сына по голове. Вилхелм снова перевёл взгляд на супругу и спросил:
— Мне стоит опасаться? У тебя появился поклонник?
Сера ответила коротким смешком и следующими словами:
— Скажешь тоже!
— Ну… ты — молодая красивая женщина. Талантливая, обеспеченная…
— Прекрати! — Сера хлопнула его по груди, улыбаясь. — Цветы от одного пациента, лечение которого на днях завершилось. Я сделала ему новую руку, поменяла несколько повреждённых органов, слепила лицо.
— Однако… Кто-то из Ангелов?
— Сэр Валерио Рейн.
— А, наслышан.
— Очень вежливый джентльмен, который очень сильно пострадал и очень сильно боялся, что ничего не выйдет. Но я справилась!
— Ну ещё бы. Сколько ты уже этим занимаешься? Подозреваю, что других таких же специалистов днём с огнём не сыскать.
Вилхелм, не выпуская дочку, приобнял супругу свободной рукой, а потом спросил:
— Вечерняя прогулка отменяется?
— Почему это?! Мы уже заканчиваем. Ты рекаффа выпить не успеешь, а мы уже готовы.
И в самом деле — Сера рассчитала всё правильно. Времени Вилхелму хватило только чтобы умыться, да разделаться с одной чашечкой бодрящего напитка. После они дружной компанией направились на базар, чтобы посмотреть представление тех артистов и музыкантов, которые по разным причинам оказались на космической станции на орбите мятежного мира.
Прогулка сразу не задалась. И пяти минут не прошло с того момента, когда они добрались до точки назначения, как Сера вдруг остановилась, глядя в никуда. Так обычно бывало, когда она принимала сообщение в цифровом пространстве. Сера вздохнула, и Вилхелм понял, что ей придётся отлучиться. Сера тоже поняла, что понял муж, и бросила ему:
— Я ненадолго. Найду вас.
— Всё в порядке?
— Духи шалят у одного пациента. Надо их усмирить, пока ничего не случилось. С нейроимплантатами не до шуток.
— У вас же есть охрана на месте?
— Да, не волнуйся, я скоро.
Сера обняла супруга, потом детей и помчалась прочь, оставив Вилхелма недоумевать. Дело серьёзное или всё же она хочет быстрее вернуться?
Вилхелм вздохнул и отвёл детей поужинать в первую попавшуюся забегаловку. Себе и Урану Вилхелм заказал запечённое мясо грокса, дочке — пирожки с овощами. Стакан пива себе и что послаще, без алкоголя — детям.
Вилхелм уже приступил к трапезе, когда натолкнулся на заинтересованный взгляд. Он принадлежал пожилому мужчине с боевыми отметинами на смуглом лице. Рубец от удара ножом через левую глазницу, пара застарелых обожжённых следа лазерных лучей рассекали густую шевелюру седых кудрявых волос. Один луч превратил правое ухо в уродливую крохотную ракушку. Ничем другим этот мужчина от всех прочих посетителей заведения не отличался, но Вилхелм едва не подавился. Как будто призрака увидел.
Мужчина, глядя на такую реакцию, усмехнулся и пригласил к себе. Вилхелм обратился к сыну:
— Я ненадолго, надо поговорить с тем дядей в углу. Присмотри за сестрой и сам никуда не уходи. Вот, — Вилхелм выгреб из кармана и положил на стол несколько медяков, — закажите себе ещё что-нибудь потом.
Уже через несколько мгновений Вилхелм переместился за угловой столик, где пожал протянутую навстречу руку.
— Вот так встреча, — произнёс смуглый мужчина.
— Не думал, что ещё когда-нибудь увижу тебя, Кюрт.
— Что так?
— Ну, учитывая, чем ты занимаешься… если ты ещё этим занимаешься.
Вилхелм слышал, что Кюрт — из вежливости напишу — "охотник за головами". Но не из тех охотников, вроде Глории Регали и ко, а из тех, кто никогда не берёт добычу живьём. Им даже голова не нужна, главное — факт, что цель ликвидирована.
— Да последнее время работа несложная. — Кюрт усмехнулся. — Некоторые, знаешь ли, даже не задумываются, что я могу за ними прийти.
От этих слов повеяло могильным холодом, даже Вилхелм повёл плечами. Он поглядел на детей, и Кюрт перехватил этот взгляд. Кюрт сказал, ухмыльнувшись:
— Как будто не только отцы разные, но и матери тоже.
Вилхелм прищурился и ответил:
— Все мои.
Кюрт примирительно и неторопливо вскинул руки вверх, а потом проговорил:
— Да ладно, не принимай близко к сердцу. — Кюрт отправил в рот ложку рагу, пережевал, сделал глоток амасека, а потом добавил: — Смотрю, мальчишке особенно досталось. Я сразу Хвоста вспомнил.
— С моим сыном всё в порядке.
Кюрт кивнул, не прекращая улыбаться.
— Сам не обзавёлся? — спросил Вилхелм.
— Не, не моё. Женщины есть, а вот детей вроде бы нет. — Он поглядел на собеседника, прищурив один глаз, а потом добавил: — Ты же сейчас не будешь мне втирать о радостях семейной жизни?
Вилхелм хмыкнул и отозвался:
— И не собирался. Я тоже считаю, что не всем дано.
