class="empty-line"/>
В этот миг "Марс" принял сообщение с "Русалки" Пиу Де Бальбоа, в котором старый пират произнёс следующее:
— Это должен был сказать Георг, но я не знаю, жив ли он вообще. Итак… — Пиу выдержал короткую паузу, прочистил горло и произнёс: — Ты бы победил, Иеремия, победил без единого выстрела. — Пиу продолжил через несколько секунд: — Если бы тебе хватило выдержки подождать. Мы бы сами развалились и разбежались. А теперь тебе конец. Надо было сидеть дома.
Следующие события произошли за несколько дней до перелёта в Отарио, где имперские силы собирались схлестнуться в битве со зловещими некронами.
Георг пригласил Пиу в "Маркизу", лучший бордель на борту "Амбиции".
Они сидели в угловой нише и некоторое время просто наслаждались открывающимися видами: полуобнажёнными или полностью раздетыми красотками. Те прогуливались по залу, крутились у шестов или составляли компанию офицерам, позволяя всё и немного больше.
Эффектная брюнетка, даром что выше и крупнее Пиу, начала с танца на столе, напоила Пиу амасеком со своей прелестной, покрытой татуировками ножки, испачкав нарядную рубашку, а после пират и сам не выдержал — притянул к себе и усадил на колени. Он жадно впился в губы, не отпускал и словно бы даже приготовился обглодать красотке лицо. Когда Пиу всё-таки отстранился от страстной танцовщицы, он провёл ладонью по её бедру, а потом кивнул в сторону Георга и сказал:
— Прости, guapo. Сегодня тот день, когда этот мерзавец решил обсудить дела в самом неподходящем для дел месте.
Красотка стрельнула глазами в сторону Хокберга и проговорила томно:
— Мы можем сделать это по-быстрому. Хотя бы даже втроём.
— Соблазнительно. — Георг ухмыльнулся. — Но всё же, Таша, тебе стоит ненадолго нас оставить и подразнить Пиу издалека. Уверен, он обязательно найдёт тебя чуть погодя.
— О, не сомневайся. — Пиу послал красотке воздушный поцелуй.
Та отозвалась:
— Не заставляй меня скучать.
Спорить с господином и повелителем "Амбиции" себе дороже. Танцовщица подхватила трусики и, покачивая бёдрами, направилась к барной стойке.
— Хороша чёртовка, — протянул Пиу вслед, а потом повернулся к Георгу и сказал: — У тебя хороший вкус. Как ни зайду, всегда есть на что посмотреть, с кем провести время.
— Ну, я сам сюда хожу.
Пиу опрокинул рюмку амасека, поморщился, а потом спросил:
— О чём ты хотел поговорить?
— Пора кончать со Збаржецким.
— Ха! Давно пора.
— Подвернулся случай. — Георг тоже выпил, а потом продолжил: — Не знаю, что там будет в Отарио, но пятьдесят кораблей — это пятьдесят кораблей. Ты где-нибудь видел такое?
— До встречи с тобой я с такими крупными ставками не играл. Но к чему ты ведёшь? Издалека начал.
— Я веду к тому, что мы точно справимся, а для тебя найдётся дело куда тоньше и рискованнее.
— Что может быть рискованнее?!
— Ты отправишься на Данцберг, встретишься со Збаржецким и скажешь, что хотел бы выйти из игры.
Лёгкое опьянение Пиу исчезло в мгновении ока, — пират предельно сосредоточен.
— Разумеется, "целую руки, обнимаю", "Георг сдулся", — продолжал Георг, — "всё разваливается", "к вам у меня никаких счётов", "ничего личного, просто бизнес". Ну… там ещё что-нибудь придумаешь.
— Он не клюнет, — сказал Пиу. — И вообще, скорее всего, нападёт.
— Откупишься.
— Где бы только денег взять?
Георг посмотрел на собеседника исподлобья. Пиу вскинул руки и произнёс:
— Хорошо-хорошо. Найду. Но всё же…
— Но всё же он прибережёт силы. После Отарио просто лучший момент напасть на меня! Корабли, скорее всего, будут повреждены, какие-то, не дай Бог-Император, уничтожены…
— А дальше?
— А дальше как в той старой задумке Камалы с минным полем в Барат-Джанар. Опять же техножрецы подтвердили участие, хотят обкатать новый крейсер…
— Доделали всё-таки?
— Ну… почти пятнадцать лет понадобилось. — Георг сделал короткую паузу и продолжил: — А кроме того, Иеремию ждёт ещё один неприятный сюрприз, о котором даже ты пока ничего не знаешь…
6
Неприятный сюрприз для Иеремии — это флот семьи Бонне: три фрегата разного типа и — барабанная дробь! — звёздный галеон "Завоевание".
С появлением свежих сил получилось так, что эскадра Збаржецкого проиграла бы Хокбергу и ко, даже если бы они сошлись стенка на стенку, а не в том ужасном положении, в котором Збаржецкие оказались.
Не теряя драгоценного времени, Иеремия объявил отступление. "Марс" остановился и начал готовиться не просто к малому варп-прыжку, а к перелёту как можно дальше от Барат-Джанар. Подобный манёвр вдали от Точки Мандевиля — рулетка, меньшее зло в сравнении с полным поражением, но Иеремия не колебался. "Марс" собирался проложить в Море Душ новый маршрут или погибнуть, пытаясь.
Остальные корабли эскадры Збаржецкого делали всё, чтобы флагман уцелел, пусть надежд на хоть какой-то положительный исход для них самих оставалось всё меньше и меньше.
"Пентакль" получил несколько чувствительных попаданий, в четырёх местах по правому борту пробоины, откуда вырывался полыхающий воздух, вылетали обломки и те несчастные, кому не посчастливилось оказаться в повреждённых отсеках, но противнику досталось куда больше. Он и вовсе потерял способность совершать хоть какие-либо действия. "Шляхтич" заваливался в сторону, словно бы тонул и уходил ниже. Можно было скромно заявить о критических повреждениях, но я напишу, что его левый борт просто-напросто исчез. "Шляхтич" словно бы приложили к щётке шлифовальной машины и продержали достаточно долго, чтобы от некогда красивой модели осталась едва ли половина. Изорванные останки скрылись в вихре пламени, перекрученного металла, облаков праха и пепла.
Однако капитану "Пентакля" этого было недостаточно, и гранд-крейсер продолжал обстрел до тех пор, пока не пронзил плазменное сердце противника. Яркая вспышка вновь рождённой звезды, и "Шляхтич" перестал существовать вместе с как минимум восьмьюдесятью тысячами членами экипажа.
Не лучше дела обстояли и у "Гетмана Ковальчика". Почти полностью парализованный, он мог хоть как-то перемещаться в пространстве только благодаря маневровым двигателям. Крейсер медленно вращался, пытаясь взять на прицел дальнобойную артиллерию Георга. Та естественно поддаваться не собиралась, держалась в глубоком тылу и постоянно заходила на "Гетмана" с кормы. Дошло до того, что с крейсера снова сбили пустотные щиты, а "Русалка" точными залпами излучателей провела хирургическую операцию по удалению маневрового крыла.
Пиу отправил сообщение противнику:
— Кто бы там ни руководил "Гетманом", сдавайтесь! Когда остынут излучатели, я уничтожу генератор пустотных щитов. Потом вас разнесут из "Новы". Вы у нас как на ладони, не
