— Я вообще-то считаю даже так, что вовлечение детей в модельный бизнес — это самый хитрый проект сутенерской мафии. Именно она вкладывает миллиарды в то, чтобы готовить для себя кадры с самых ранних лет, — рассудил Лев Иванович с изрядной долей сарказма. — Этими делами заправляют транснациональные группировки, у которых доходы даже выше, чем у торговцев наркотиками и оружием. Там крутятся сотни миллиардов долларов. Скажу больше. У меня нет уверенности в том, что те же Шпыряк, Сивяркин и Касавин — реальные хозяева всех этих трех заведений. Гарантирую, что над ними есть кто-то повыше и побогаче. Живет он не в Москве, а в Лондоне или Сан-Франциско.
Подперев голову кулаком, Орлов некоторое время смотрел куда-то в пространство, потом выпрямился и хмуро произнес:
— Ну все! Будет! Митинг, посвященный искоренению социальных язв и пороков, объявляю закрытым. Давайте, мужики, поступим так. Сейчас дорабатывайте предварительные отчеты, чтобы завтра мне было что показать в министерстве. Потом можете отправляться домой, готовить свои дорожные баулы. Будьте в постоянном контакте с ребятами из информационного отдела. Если подтвердится версия, что Шпыряк и в самом деле дал деру на Северный Кавказ, вы немедленно отправитесь туда, будете координировать работу тамошних коллег по его задержанию и поимке.
Глава 10
Гуров прибыл на работу задолго до восьми и с удивлением увидел Стаса, паркующего своего «мерина» на служебной стоянке.
Поставив рядом «Пежо», Лев Иванович поздоровался с другом, улыбнулся и спросил:
— Что, не спится?
— Ты не поверишь! Всю ночь по горам мотался за этим долбаным Шпыряком. Вот, кажется, уже все, поймали. А он — раз, и опять смылся! Мы снова за ним. Встал вот с такенной головой, весь измученный и вдребезги разбитый.
Они не спеша направились к управлению, то и дело пикируясь и подначивая друг друга. Лев Иванович поздоровался с судмедэкспертом Дроздовым, проходившим по коридору, как всегда величественно-задумчивым.
Потом он достал ключи от кабинета и вполголоса произнес:
— Сейчас заходим, и нам тут же звонит Петро. Спорим? — Гуров посмотрел на Стаса.
— А чего спорить-то? Я и сам это знаю, — с некоторой ленцой откликнулся тот.
Как бы подтверждая это предположение, на столе Льва Ивановича почти сразу же задребезжал телефон внутренней связи.
— Что и требовалось доказать, — поднимая трубку, пробормотал Гуров. — Да, Петро, здорово! К тебе на ковер? Да, уже идем.
Когда они вошли, Орлов, о чем-то размышляя, неспешно расхаживал по кабинету. Генерал выглядел усталым, но по нему было заметно, что всем сущим он вполне доволен.
При появлении приятелей Петр круто развернулся в их сторону, кивком указал на кресла и с интригующим подтекстом объявил:
— Так, мужики, есть интересные новости. С какой начинать?
— С наиновейшей! — усевшись и положив ногу на ногу, вальяжно изрек Крячко.
— Хорошо. — Орлов сел на свое место и, выдерживая паузу, побарабанил пальцами по крышке стола. — Вы сегодня отправляетесь в Краснодарский край. Конкретно — в Адлер. Крики «ура!» и аплодисменты по этому поводу не возбраняются. Билеты вам уже заказаны, вылетаете в тринадцать пятнадцать. Ближе к четырем будете на месте. Вас там встретят. Далее. Ваши усилия по разоблачению сутенерской банды оказались не напрасны. Вчера вечером наши одесские коллеги сработали достойно и сообщили очень важную информацию.
Как явствовало из повествования Петра, ему удалось-таки созвониться с отставным полковником Игнатенко. Тот, узнав о случившемся, охотно согласился помочь. Как позже уже сам Игнатенко сообщил Орлову, он задействовал все свои контакты и возможности, дошел даже до городского УВД.
Учитывая серьезный характер выявленного криминала, милицейское руководство выделило усиленную опергруппу, вместе с которой Игнатенко разыскал перевалочную гостиницу Сивяркина. Но там уже было пусто. Всех будущих секс-рабынь куда-то успели увезти.
Не теряя времени, одесские опера отправились на Табачную. Они без особого труда нашли особняк Гоши Копая и провели достаточно жесткий допрос, в итоге которого криминальный диспетчер был вынужден расколоться. Он признался, что шестьдесят девушек, в числе которых были уроженки России, Украины и даже Закавказья, минувшей ночью вывезли в порт, где тайком загрузили в трюм большого траулера. Как явствовало из ситуации, на торговцев живым товаром работали некоторые достаточно крупные чины, как таможенные, так и пограничные.
Рано утром траулер вышел из порта и отправился в Варну. Там у сутенерской мафии тоже имелись свои прихваты. Этот канал нелегального провоза секс-рабынь уже довольно давно работал без сбоев.
Прикинув время пути, Игнатенко понял, что это судно уже прибыло в порт назначения, о чем и сообщил Орлову. Уже не имея особой надежды на то, что это может иметь положительный исход, Петр созвонился с Вольновым. Он рассчитывал, что у Александра есть контакты в Болгарии. Оказалось, что связи у него там имелись, и очень даже неплохие. Он тут же набрал один из имевшихся у него номеров, и менее чем через полчаса болгарская полиция и пограничники вовсю шерстили траулер «Синий дельфин», прибывший из Одессы.
Проверяющие вскрыли один из трюмов и обнаружили там нечто жуткое. Девушки, усыпленные наркотиками, лежали плотными рядами на многоярусных нарах, сколоченных из досок. После этого около часа кареты «Скорой» развозили подневольных пассажирок по больницам города. Такого улова пограничники и полицейские не видели уже давно.
Капитан траулера и его помощник на допросе показали, что этим вечером за живым товаром должен был подъехать грузовой фургон. На нем секс-рабыни были бы отправлены в Косово. Часть из них предполагалось оставить в притонах Приштины. Других хозяева собирались отправить дальше, в Австрию и Италию.
Как ни упирался капитан траулера, но ему пришлось признаться, что подобный рейс по доставке невольниц в Варну он совершает не впервые. Этот субъект вынужден был назвать и косовского получателя живого товара. Им оказался тот самый Адриан Буджар, который около суток назад был убит в Варне.
Именно из-за того, что получатель «груза» не прибыл вовремя, невольницы избежали отправки в мучительное и позорное рабство, да и гибели тоже. Как выяснили полицейские, у всех девушек бандиты брали кровь для определения ее группы и тканевой совместимости. По сути дела, любая из них могла пойти под нож подпольного хирурга, чтобы после этого быть захороненной где-нибудь на косовском пустыре или в овраге.
— Так что, парни, вы можете записать в свой актив спасение шести десятков человеческих душ, — завершая свой рассказ, с нотками торжественности в голосе объявил Орлов.
— Ну и ты себе тоже можешь занести! — великодушно предложил Станислав.
— Ай, спасибо!.. Ай, утешил старика! — Петр улыбнулся. — Ладно, мужики, держать вас больше не буду. Сейчас получаете билеты, командировочные, едете домой за вещами и отправляетесь во Внуково. Счастливо!
Сидя в кресле самолета, Гуров смотрел в иллюминатор на земные просторы, раскинувшиеся далеко внизу. Совсем недавно они со Стасом летали на Дальний Восток. Было это около месяца назад, а такое ощущение, будто происходило в какой-то далекой, прошлой жизни. Как быстро летит время! И чем дольше живешь, тем сильнее оно ускоряет свой бег.
Теперь вот они со Стасом держат путь на юг, к Черному морю. Им уже доводилось там бывать. Отдыхать туда ездили, да и по работе. А теперь сыщикам предстоит провести задержание потомственного бандеровца и бандита со стажем, который в очередной раз пытается уйти от наказания. Да, теперь им со Стасом мороки будет через край.
Узнав об отъезде мужа на юг, Мария чуточку огорчилась. Во-первых, ее супруг опять исчезал на неопределенный срок, а во-вторых…
— Лева, я тоже на море хочу! — глядя на его сборы, почти жалобно объявила Строева. — Там сейчас хорошо — бархатный сезон, пляжи, фрукты. Ой, как же я устала от мегаполиса!
— Собирайся, поехали, — вскинув ремень дорожной сумки на плечо, простецки предложил Гуров.
В ответ Мария лишь сокрушенно вздохнула — когда?..
— Сегодня «Гранатовый браслет», завтра бенефис старейшего актера нашего театра, послезавтра постановка по Тургеневу, — перечислила она, загибая пальцы. — Нет, не суждено мне попасть на море.
«Когда вернемся, надо будет съездить с ней хотя бы на Клязьму, — рассудил Гуров. — А то в этих каменных джунглях и в самом деле запросто можно свихнуться».
Стас, как это бывало всегда, то и дело постреливал взглядом в сторону симпатичных стюардесс, нацепив на физиономию мину умиротворения и благодушия. О чем он думал в этот момент, сказать было трудно, но, скорее всего, вовсе не о предстоящей операции.
Лишь когда самолет чуть тряхнуло на воздушном ухабе, Крячко недовольно проворчал:
