— У-Ворюга! Приструни свою подружку! Вы ж меня в могилу загоните!
Пока я добрела до заветной зоны отдыха, чуть не заработала себе невроз. Ну действительно, если хвостатые дармоеды заведут привычку бросаться под ноги мирным гражданам всякий раз, как мирные граждане пересекают коридор, замок вполне оправданно получит звание сумасшедшего дома!
Когда массивная дверь из матового стекла плотно затворилась за моей спиной, я выдохнула с облегчением, разделась и, набрав в легкие побольше воздуха, утопла в теплом бассейне с лавандой. Оттуда было так отрадно углубиться в созерцание белых, голубых и синих звезд. Сквозь толщу воды они казались еще более размытыми и загадочными.
В уши вливалась густая подводная тишина. На тело, погруженное в жидкость, неумолимо действовала выталкивающая сила. Говорят, пара-тройка таких сеансов на грани нереальности — и ты обретешь умиротворение, присущее разве что монахам-отшельникам где-нибудь на вершине горы.
Эх, мне бы такая гора не помешала!
Я скользила в невесомости под туманным мерцанием искусственных сфер и думала о том, что на свете наверняка найдутся вещи поважнее, чем наши с Мирой чертежи и амбиции. Моя одержимость авиацией вся куда-то испарилась, причем так естественно и закономерно, что я даже не успела впасть в расстройство. Сафро Шэридон перегорела раньше срока, точно бракованная лампочка. Интерес отшибло — а у меня в связи с этим знаменательным событием, представьте, ни слезинки, ни обиды, ни стыда.
Поразительная вещь, но каждый из нас — реинкарнация падающей звезды. Нам свойственно гаснуть, и ничего в этом зазорного нет. Закон природы, будь он неладен.
Но прежде чем погаснуть, мы, звезды, бросаемся в неизвестное, преодолеваем рубежи. И именно в такие моменты светим ярче всего.
Поэтому не стоит себя корить, если остыл к любимому делу. Вдруг рубеж уже пройден? Вдруг удалось прыгнуть выше головы? И кто знает, возможно, ты загоришься вновь. А может, это просто не твоя стезя. И тогда нет смысла томиться в клетке чужих ожиданий. Точно говорю: дашь себе свободу — и жизнь заиграет новыми красками.
Лично я ситуацию отпустила. Причем без всяких там сожалений. Сейчас мною правило другое чувство — благодарность.
Я была благодарна за тишину, за растущее спокойствие, за такой удивительный порядок в мыслях. Кому? Ну разумеется, Мире! Зал бассейнов ведь ее рук дело. Или нет?
Может, просто совпадение, а я себе невесть что уже навоображала. Надо будет при следующей встрече ненароком обмолвиться о скале. Мол, хочу персональную скалу, и всё тут. А еще хорошо бы постараться и убедить Миру, что еноты в замке — абсурд и нонсенс. Скала и еноты. Если по обоим пунктам будет прочерк, значит, эксперимент провалился.
А если наоборот?
"Верно мыслишь, радость моя, — прозвучал в голове проникновенный голос Тай Фуна. — Устроить Вельмире проверку — очень правильное решение. Я только за".
"Ох ты ж, спруты вяленые!" — резюмировала я. Невидимый надзиратель в советчики подался!
Неловко взмахнув руками, я выгнулась и ушла под воду, чтобы наглотаться ее от души. Что-то меня сегодня все норовят угробить своей внезапностью. То еноты, то мистер Тай Фун. Сколько ж можно-то?!
Вынырнула, уцепилась за спасительный борт бассейна, чтобы отдышаться — и опять утро доброе!
"Умница, — сообщили мне. — Догадалась, зачем нужна кисть".
"А я-то думала, умница — потому что не захлебнулась", — мысленно проворчала я.
"У нас впереди напряженный и весьма увлекательный график, — поведал Тай Фун. — Захлебнуться с твоей стороны было бы просто бесчеловечно".
Юморист нашелся!
Ну не-е-ет. У меня появился свой собственный, не менее увлекательный график. Я вдруг созрела для того, чтобы помочь Фараону с его дурацкой аферой и прикинуться грабительницей века.
Откуда такой приступ альтруизма? Сама диву даюсь.
Тай Фун прочел мои бунтарские намерения от корки до корки и великодушно согласился.
"Так и быть, уступлю ему тебя на пару вечеров. Провернете кражу — и сразу домой".
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Возражений на сей счет у меня не было. Домой — так домой.
"Тай Фун, родненький, как же меня умиляет твой наивно-приказной тон!"
"Твой? — взбодрились на том конце провода. — Продолжай в том же духе, милая Сафро. Давно хотел сказать, что нам пора общаться в менее официальной манере. Как вообще можно употреблять местоимение "вы" по отношению к человеку, который вытворял с тобой столько кошмарных вещей?"
***
Красть мы собирались супер-ценное и страшно полезное Фараоново изобретение, которое в теории должно спасти человечество от неминуемой катастрофы. Мира была настроена куда менее оптимистично.
— Это вас, — мрачно сказала она, — придется спасать. От жандармов и их цепных псов, когда сработает охранная сигнализация. На меня не рассчитывайте.
Спруты глубоководные! Когда ж она успела стать такой дальновидной? А ведь мы на нее надежды возлагали… Отщепенка! Изменница трусливая.
Трусливая изменница и отщепенка меж тем прилежно готовила меня к первой дозе приключений, которые караются уголовно. Сообразила в своей ментальной лаборатории удобную черную экипировку и швырнула мне со словами: "Носи на здоровье". Выпотрошив аптечку, щедро набила мою заплечную сумку бинтами, пластырем и борной кислотой.
— На дорожку, — кисло пояснила она.
Эй, что за упаднический дух?!
Сумку я у нее отобрала и поверх антисептического барахла запихнула фонарик, перчатки и маску. Нелепая грабительская маска с прорезями для глаз была призвана сохранять инкогнито. А ну как и впрямь засекут? Не хочу, чтобы мое усовершенствованное личико красовалось на первых полосах газет и расклеенных по столбам объявлениях с подписью "разыскивается".
Поверх обтягивающего воровского костюма я напялила звездное платье — специально для звездного выхода. Прихватила рюкзак, разбежалась — и прыгнула, совершив в полете лихой оборот вокруг своей оси. Позади послышалось ошарашенное "ох". Да, Мира, да. Я еще и не такое могу! А ты меня уже заочно за решетку упекла. Если кто в итоге и угодит в оплот криминальной романтики, то это будет Фараон. А обновленная Сафро Шэридон в случае чего запросто перемахнет через забор — только ее и видели.
Конденсаторный телефон неприветливо скалился на меня из прихожей. Сразу ясно: коварства ему не занимать. Дозвониться Фараону удалось лишь с десятой попытки. Звонки по номерам с визитной карточки — в "Паучьи Ноги" и "Круши-Ломай-Бар" — завершились бесславными длинными гудками. Зато в гостинице "Счастливый Моллюск" писклявый женский голосок мигом соединил меня с адресатом.
— Фараон на линии, — буркнули в трубку.
— Привет героям! — бодрясь, ляпнула я. — Как насчет сегодняшней вылазки?
— Вылазка? — растерялся Фараон. — А-а-а-а! Вылазка! Крошка, да ты застала меня врасплох! Уже лечу! А твоя подружка?
— Она нагло отлынивает. Боится не-совсем-живых.
— А-а-а-а! — понятливо прогудели с той стороны.
— Враки, — надулась Мира. — Подлый поклёп!
Скрестив на груди руки, она поджала губы и прижгла меня раскаленным взглядом — для профилактики, чтоб не молола чепуху и не трепалась о том, чего не знаю.
— Не боюсь, — повторила она, когда я нажала "отбой" и повесила трубку. — Просто охоты нет.
Ну да, конечно, охоты у нее нет. Пустые оправдания. На самом деле она еще как боится, а признаваться не хочет. Ни себе, ни людям.
Ее унылая мина не очень-то располагала к тому, чтобы затевать у нее в душе археологические раскопки. Так что я решила действовать наобум.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Тебе нужна гора, — веско заявила я. — И поменьше енотов. Тогда ты придешь в норму и перестанешь быть такой трусихой, зуб даю.
Мира покивала, видимо, соглашаясь с горой и енотами. И только потом до нее дошло.
— Кто это тут трусиха?! — взвилась она.
К тому времени я шустро смоталась со всей амуницией и бодро шагала прочь от ворот, когда что-то заставило меня обернуться. Под козырьком, на железнодорожной станции, толклись тени. Тени с рогами, с деревом, растущим из головы. Тени-привидения и тени-совы. Все они держали в лапах по саквояжу и неподвижно пялились на меня. Безглазые, немые. И столько горькой укоризны сквозило в их налитых чернилами фигурах, что меня проняла дрожь.
