Была и другая причина для выжидания: война. Война вообще способствует бизнесу и особенно таким компаниям, как «Блэк бутс», получающим заказы военного ведомства. Быть может, Соединенные Штаты и не вступят в войну, но готовиться к ней станут безусловно. Поэтому прибыли начнут расти в любом случае. Нет сомнения, что Нэт Риджуэй именно потому и вознамерился купить компанию «Блэк бутс».
Нэнси размышляла над этим, пока они летели над Ирландским морем, и мысленно проговаривала свою речь на правлении. Она репетировала ключевые слова и фразы, произносила их вслух, уверенная, что порывы ветра унесут ее слова и не дадут им проникнуть в закрытые шлемом уши Мервина Лавзи, сидевшего впереди в полуметре от нее.
Она была так поглощена своей предстоящей речью, что практически не обратила внимания на первый сбой в работе мотора.
«Война в Европе удвоит стоимость компании в течение двенадцати месяцев, – рассуждала она. – Если Соединенные Штаты вступят в войну, стоимость еще раз удвоится в течение…»
Когда сбой случился во второй раз, она отрешилась от грез. Постоянный шумный рокот изменился в одно мгновение, как шум крана, в котором возникла воздушная пробка. Звук тут же стал нормальным, затем изменился снова и стал другим, рваным, более слабым, и все внутри ее сжалось от напряжения.
Самолет начал терять высоту.
– Что случилось? – крикнула Нэнси что было сил, но ответа не последовало. Лавзи или не слышал ее, или был слишком поглощен управлением самолетом.
Звук мотора снова изменился, он усилился, словно летчик сильно поддал газу, и полет выровнялся.
Нэнси заволновалась. Что происходит? Возникла какая-то проблема? Серьезная? Ей хотелось заглянуть пилоту в глаза, но он смотрел прямо перед собой.
Звук двигателя стал неровным. Иногда он урчал в полную силу, затем снова захлебывался и становился прерывистым. И всякий раз, когда в моторе возникали перебои, самолет терял высоту.
Нэнси испуганно подалась вперед, пытаясь высмотреть какое-нибудь изменение во вращении пропеллера, но ничего не могла разглядеть.
Она больше не могла сдерживаться. Нэнси отстегнула ремень безопасности, наклонилась вперед и постучала Лавзи по плечу. Он склонил лицо вполоборота, и она крикнула ему в ухо:
– Что-нибудь не в порядке?
– Не знаю! – прокричал он.
Она сильно испугалась – этот ответ ее не удовлетворил.
– Что случилось? – настаивала она.
– Перебои в одном цилиндре, наверное.
– А сколько всего цилиндров?
– Четыре.
Самолет внезапно нырнул вниз. Нэнси поспешно откинулась на спинку сиденья и пристегнулась. Она водила машину и знала, что машина может двигаться с перебоями в одном из цилиндров. Но в ее «кадиллаке» их двенадцать. Может ли самолет лететь на трех цилиндрах из четырех? Мучительная неизвестность.
Теперь самолет неуклонно терял высоту. Нэнси предположила, что на трех цилиндрах лететь можно, но недалеко. Когда они упадут в море? Она посмотрела вдаль и, к своему облегчению, увидела впереди землю. Не в силах сдерживаться, Нэнси снова расстегнула ремень и обратилась к Лавзи:
– Мы дотянем до берега?
– Не знаю! – крикнул пилот.
– Вы ничего не знаете! – возмущенно воскликнула Нэнси. От страха ее крик перешел в визг. Она с трудом взяла себя в руки. – И все же каковы наши шансы?
– Заткнитесь и дайте мне сосредоточиться!
Она откинулась на спинку. «Я сейчас погибну», – подумала Нэнси, но снова подавила поднимающуюся панику и заставила себя размышлять спокойно. Слава Богу, успела вырастить мальчиков, сказала она себе. Им будет трудно, особенно учитывая, что их отец погиб в автомобильной катастрофе. Но они уже мужчины, крупные и сильные, и денег у них достаточно. С ними все будет в порядке.
Жаль, что она так и не завела любовника. Сколько времени прошло? Десять лет! Понятно, что она уже привыкла к подобной жизни. С таким же успехом могла постричься в монахини. Ей надо было лечь в постель с Нэтом Риджуэем, наверняка им было бы хорошо вместе.
Незадолго до отъезда в Европу у нее произошло несколько свиданий с одним мужчиной, неженатым бухгалтером примерно одного с ней возраста, но довести дело до постели ей не захотелось. Он – человек добрый, но слабый, как и большинство мужчин, с которыми ее сводила судьба. Они осознавали ее силу и хотели, чтобы она о них заботилась. Но Нэнси ведь нужен человек, который позаботился бы о ней!
Если она останется в живых, обязательно заведет себе хотя бы одного любовника.
Но что самое отвратительное – Питер теперь добьется своего. Бизнес – это единственное, что осталось от отца, теперь фирму проглотят, и она исчезнет в аморфной массе компании «Дженерал текстайл». Отец трудился всю жизнь, не щадя сил, чтобы создать фирму, а Питер разрушил ее за пять лет безделья и пустого самомнения.
Ей так часто не хватало отца. Он был очень умный человек. Когда возникала какая-нибудь проблема, будь то большой кризис в делах типа Великой депрессии или мелкая семейная неприятность вроде плохих отметок детей, отец находил ясный и практичный способ ее преодолеть. Он был на ты со всяческой техникой, и инженеры, создававшие большие машины для обувной промышленности, всегда советовались с ним, прежде чем утвердить проект. Нэнси хорошо разбиралась в производственном процессе, но весь ее профессионализм не шел дальше предсказаний относительно требований рынка, и с тех пор, когда она начала управлять фабрикой, фирма «Блэк бутс» получила больше прибылей от женской обуви, чем от мужской. Тень отца ее не подавляла – в отличие от брата Нэнси просто его не хватало.
Внезапно мысль о смерти показалась ей смешной и абсолютно нелепой. Как занавес, падающий вниз, когда актер еще не договорил свой монолог. Так просто не должно быть. Нэнси даже испытала какую-то иррациональную радость, потому что вдруг возникла уверенность, что погибнуть она никак не может.
Самолет по-прежнему терял высоту, ирландский берег быстро приближался. Вскоре стали видны изумрудные поля и коричневые болота. Вот где начался род Блэков, подумала она взволнованно.
Прямо перед ней задвигались голова и плечи Мервина Лавзи, словно он судорожно пытался совладать с приборами, и настроение Нэнси снова упало. Она начала молиться. Нэнси была воспитана в католической вере, но после гибели Шона не ходила к мессе и в последний раз посетила церковь, когда его хоронили. Нэнси сама не знала, верующая ли она, но сейчас молилась истово, убедив себя, что терять все равно нечего. Нэнси прочитала «Отче наш», затем попросила Бога спасти ее и оставить в живых хотя бы до того времени, когда Хью женится и остепенится, а она увидит внуков. Чтобы успеть перестроить бизнес и сохранить на работе всех этих мужчин и женщин, производивших хорошую обувь для простого человека. И чтобы немножко счастья досталось ей самой. Слишком долго, подумала она, ее жизнь была целиком посвящена одной только работе.
Теперь стали уже видны белые гребни волн. Неясные очертания береговой линии сменились волной прибоя, скалами, зелеными полями. С дрожью она подумала, сможет ли доплыть до берега, если самолет окажется в воде. Нэнси считала себя хорошим пловцом, но одно дело плескаться в бассейне, и совершенно другое – плыть по бурному морю. Вода наверняка страшно холодная. Как называется смерть от переохлаждения? Смерть от воздействия внешней среды? «Самолет, на котором летела миссис Ленан, упал в Ирландское море, и она погибла от переохлаждения», – напишет «Бостон глоб». Даже кашемировое пальто не согревало, не помогало унять дрожь.
Впрочем, если самолет разобьется, Нэнси не успеет почувствовать температуру воды. Интересно, с какой скоростью они летят? Лавзи назвал девяносто миль в час, но ведь машина потеряла скорость. Предположим, она упала до пятидесяти. Шон погиб на скорости пятьдесят миль. Нет смысла думать, удастся ли ей доплыть до берега.
А берег все приближался. Наверное, ее молитвы услышаны, подумала она, быть может, они все же сумеют приземлиться. В звуке мотора больше не было слышно перебоев, он рычал на повышенных тонах, сердито, как раненая оса, готовая за себя отомстить. Теперь мысли Нэнси были заняты тем, где они сядут, если, конечно, сядут вообще. Может ли Лавзи приземлиться на песчаном пляже? Он, наверное, способен сесть на поле, если оно не слишком кочковатое. А если это торфяное болото?
Уже совсем скоро она узнает все.
Когда берег был в сотне ярдов, она поняла, что самолет не собирается садиться на пляже: для этого он находился слишком высоко. Лавзи явно берет курс на пастбище, раскинувшееся за скалами. Но дотянет ли? Сейчас они летели на уровне скал и по-прежнему теряли высоту. Наверняка врежутся в гору. Ей хотелось зажмуриться, но Нэнси, как загипнотизированная, смотрела на приближающуюся скалу.
Мотор подвывал, как раненое животное. Ветер обдавал лицо брызгами. Овцы на пастбище разбегались в разные стороны. Она с такой силой вцепилась в бортик кабины, что у нее заломило руки. Казалось, что они летят прямо на скалу. «Сейчас врежемся, – подумала Нэнси, – это конец». Но порыв ветра чуточку подкинул машину, и Нэнси показалось, что самое страшное позади. Однако в следующее мгновение самолет вновь потерял высоту. Верхушка скалы оторвет маленькие желтые колеса, подумала она. И, когда до скалы оставалось лететь доли секунды, Нэнси зажмурилась и закричала.
