Галя посмотрела на меня.
– Пальма из Антарктиды.
– Прости? – не поняла я.
– Это пароль. Подойдите к Элизе, та небось в большой тревоге, отец умер, управляющая боится, что показ фильма сорвется. Скажете ей: «Пальма из Антарктиды», и она поймет, что вы помощница Кирилла Григорьевича, отец ее предупредил, что работает не один. Если возникнет необходимость, его правая рука скажет кодовую фразу, этому человеку можно доверять, как ему. Элиза не знала, что подручная я. Прямо сейчас ступайте. Объясните ей, что жена и дочь Ручкина не в курсе происходящего, Кирилл Григорьевич их с собой для прикрытия взял, мол, семейный мужчина не вызывает подозрений. Мы договорились?
Я кивнула.
Галя улыбнулась.
– Забыли спросить, сколько денег вы хотите за эту услугу.
– Финансовыми вопросами в нашей семье занимается Макс, – пояснила я, – документы тоже он оформляет. Сейчас нет возможности составить бумагу. Когда прилетите домой, обратитесь к Вульфу.
– Вы так наивны? – вздернула брови Галина. – Вдруг я вас обману? Элиза получит дневники, а вам не достанется ничего. Договора нет, с меня взятки гладки.
Я встала.
– Я привыкла доверять своей интуиции, она у меня прекрасно развита и сейчас говорит, что вы не мошенница.
– Не беспокойтесь насчет гонорара, отец вел дела честно и меня такой воспитал, – заверила Галя.
Я улыбнулась.
– И не думала тревожиться. Сочувствую вам, хочу помочь, да и заработать тоже не помешает. А еще меня терзает вульгарное любопытство. Что за сюжет у фильма?
Галя развела руками.
– Никаких подробностей отец не знал, Элиза ему сюжет не сообщила, сказала лишь, что кино произведет эффект гранаты, брошенной в деревенский сортир. Сообразили, что в разные стороны после взрыва полетит?
Я забеспокоилась.
– Судя по вашему рассказу, фильм может взбудоражить Хансонов. Вдруг Карл велит всем покинуть зал? Если отключат электричество, я активирую пульт. Но хозяин может объявить: «Немедленно уходите отсюда!» Тогда как? Все подчинятся владельцу замка, люди привыкли исполнять его требования. Фильм продолжит демонстрироваться, а смотреть его будет некому.
Галя взялась за ручку двери.
– Вы с папой одинаково мыслите. Он задал точь-в-точь такой вопрос Элизе. Та ответила: «Хансоны очень хитрые, они умеют владеть собой. Кино их поразит, но вскакивать, кричать в негодовании: «Уходите, не смотрите» – они не станут. Это же будет воспринято как подтверждение того, что фильм правдив. Думаю, господа изобразят, что их показ не волнует, но постараются его прекратить. Тихо. Я говорила про отключение электричества или еще что-нибудь случится. Открытой агрессии Хансоны не выкажут».
– Вы уверены? – спросил отец. – На все сто?
– Нет, – заколебалась Элиза, – вдруг у них крышу снесет? Там такой сценарий! Они не ожидают ничего подобного.
Галина перевернула пустую чашку.
– Отец решил учесть такую возможность. Елена находится в больнице, она не сможет присутствовать на торжестве. А Карл с почетными гостями усядется в ложе. Простой народ устроится на стульях. Сначала все посмотрят выход участниц конкурса «Королева Олафа». Это примерно час. Мероприятие простое, каждая женщина демонстрирует свой наряд. Туристки, как правило, молча проходят перед жюри, местные жительницы готовят песню или стих. Есть регламент, долго выпендриваться на сцене нельзя, прозвенит звонок, и попросят уйти. Затем быстро подсчитают очки, вручат корону победительнице, а потом покажут фильм. Карлу и ВИП-гостям во время конкурса подадут шампанское, в бокал хозяина Элиза бросит таблетку, она парализует Хансона.
– Глупая затея, – перебила я Галину, – он упадет со стула…
– Там кресла!
– Какая разница! – возмутилась я. – Главное, он окажется в беспомощном состоянии. Гости в ложе переполошатся, закричат: «Врача, господину Хансону дурно», праздник прервется. Гениальная идея с таблеткой! Из-за нее все сорвется.
– Нет, – возразила девушка, – лекарство окажет другое действие. Карл временно потеряет дар речи, встать он не сможет, но сидеть будет прекрасно, сознание не отключится, он услышит и увидит все. А вот отреагировать на происходящее никак не сумеет. Поверьте, это лекарство особенное, в аптеке его не купишь, оно никогда не подводит. Пилюли эти используют спецслужбы, например для перевозки преступников в самолете. В авиалайнере невозможно оборудовать охранную зону. Поэтому выкупаются кресла в хвосте, уголовника и сопровождающих раньше всех заводят в салон, преступнику дают таблетку, и он сидит несколько часов молча, не двигается, в туалет ему не надо, наручники можно снять. Если кто из обычных пассажиров неподалеку на мужчин в последнем ряду посмотрит, ничего особенного не увидит. Летят парни, телек смотрят. Это не наркоз, не снотворное, объект в полном сознании, все слышит, видит, но шевелиться и говорить не может.
– Не слышала о таком медикаменте, – удивилась я.
– Если вы о лекарстве понятия не имеете, то это не означает, что его нет, – заметила Галя, – идите к Элизе, а я поспешу к маме.
Уже очутившись в коридоре, я сказала Ручкиной:
– Мне очень жаль вашего отца. Держитесь.
– А у меня есть альтернатива? – хмыкнула девушка. – Людей, которые рыдают у гроба, как правило, поддерживают те, кто организовал похороны, поминки и держит руку на пульте. У меня помощников нет. Потом поплачу, когда все дела улажу.
Я вздохнула, а Галина продолжала:
– В душе каждой маленькой слабой девочки прячется крепкий мужик, способный решить все сложные жизненные проблемы. Некоторые девушки потеряли пульт активации этого парня, а я нет, у меня он всегда в рабочем состоянии.
* * *
Найти Элизу оказалось не так уж просто. Замок активно готовился к завтрашнему празднику, по нему бегали толпы рабочих. В огромном зале расставляли стулья, в банкетной зоне накрывали скатертями столы. Когда я, услышав в очередной раз от какого-то служащего: «Элиза только что здесь была и ушла», снова пошла по коридорам, меня чуть не затоптала орда в белых комбинезонах, она тащила несметное количество цветов.
– Эй, подвинься! – заорал один из садовников.
Я вжалась в стену.
– Лампа! – обрадовалась Ирина, шагавшая за «комбинезонами». – Обыскалась вас! Выучили книксен? Стишок?
– Нет, – призналась я, – совсем забыла.
На лице Эклунд появилось сердитое выражение, но оно тут же сменилось нежной улыбкой:
– Ерунда. Вмиг освоите. Пошли ко мне.
– Я ищу Элизу, – засопротивлялась я.
– Зачем она вам? – проявила любопытство Ира.
– Хочу попросить лишнюю подушку, – соврала я.
– Нет проблем, считайте, что она уже есть, – воскликнула девушка, – прикажу кастелянше сию минуту притащить ее вам.
Я предприняла еще одну попытку избавиться от приставучей наставницы:
– Управляющая обещала… э… э…
– Что? – нетерпеливо осведомилась Ира.
– Дать мне билет в первый ряд, – нашла я наконец-то нужные слова.
Эклунд всплеснула руками.
– Неужели вам не сказали? Группа, живущая в Олафе, займет места в ВИП-ложе вместе с господином Хансоном и почетными гостями. Поспешим на репетицию.
– Мне надо встретиться с Элизой, – отбивалась я.
– Да зачем?
– Нужно!
– Скажите, какая проблема, я в секунду разрулю ее.
Стало понятно: избавиться от Ирины мне не удастся.
Едва мы оказались в нужном помещении, как Эклунд затараторила:
– Вот ваше платьице. Я ушила его, где надо, погладила. Супер, да?
– Восхитительно, – похвалила я наряд.
Ирина по-свойски подмигнула мне.
– Хочу предложить вам не гибкий, а настоящий кринолин.
Я, больше всего мечтавшая как можно быстрее завершить дурацкую репетицию и отправиться на поиски Элизы, решила во всем с ней соглашаться:
– Отлично.
– Умеете ходить в жесткой конструкции?
Отличный вопрос! Каждый день спускаюсь в метро в платье с юбкой-абажуром! Но если скажу «нет», процедура затянется.
– Да!
– Пройдете элегантно сквозь арку? Ее установят на сцене.
Ну уж точно не застряну. У меня не те объемы, чтобы задеть боками косяки, или как там называются боковые части арки.
– Да!!!
– Наверное, в Москве участвуете в костюмированных балах? – предположила Ирина. – Знаю, они у вас сейчас очень популярны.
Я заулыбалась изо всех сил. Ну конечно, моя жизнь состоит из тусовок, посещений СПА-салонов, ресторанов, поездок в Милан за шмотками и кофепитий с такими же подружками-бездельницами!
– Да! Я обожаю подобные вечеринки.
Ирина вдруг вспомнила нашу первую встречу:
– Но с корсетом вы не были знакомы.
– Да! Нет! Вернее, да! В смысле, корсета в моих туалетах нет, а вот кринолинов полно! Обожаю их! И чем они жестче, тем лучше!
– Чудесно, – обрадовалась Ира, – войдем в нашу красоту, стоим смирно, вдох, не дышим… опля! Боже! Вы роскошны! Восторг! Ах, какая я молодец. Нравится? Гляньте в зеркало.
