Я воспользовалась моментом и попыталась сказать доброе слово о Хансонах:
– Карл и Елена много делают для города, они построили больницу, помогают малоимущим. Карл не виноват в том, что совершил Эдмунд. Паулину убил старший брат, младший ни при чем. Сотый бал – подходящее событие для примирения. Хансоны делают шаг вам навстречу, рыцарство они предлагают не для того, чтобы подчеркнуть: мы короли. Нет, они просто очень хотят завершить войну с Верными. Вы умная женщина, понимаете, что в населенном пункте, где жители тесно связаны с Россией, не стоит ненавидеть русских. Вы-то не вступили в ряды Верных. Муж – предводитель воинствующей оппозиции, а вы в стороне. Попросите Юрия принять приглашение. Война порождает войну, агрессия вызывает агрессию, злоба плодит злобу, сколько можно раздувать костер? Сами сказали, не семнадцатый век на дворе. Кстати, проблемы с Интернетом, телевидением и мобильной связью в городе появились не из-за владельцев Олафа. Населенный пункт окружен горами, образно говоря, он вырос на дне чаши, стены которой образует каменная гряда. В древности это спасало население от набегов врагов, а сейчас приносит неудобства.
Розамунда швырнула пустую бутылку на пол, та отскочила и укатилась под шкафчик.
– Приехала на неделю и решила уму-разуму меня учить? Хансоны тебе нравятся?
Аптекарша приблизилась ко мне и схватила за плечи.
– Хочешь здесь остаться? Выслуживаешься перед господами? Недолго им царствовать, ох, недолго. Скоро им конец!!!
Я попыталась вывернуться из цепких пальцев Розамунды, но она не отпускала меня. Аптекарша побледнела и, похоже, перестала владеть собой. Она скомандовала:
– А ну вставай!
Спорить с женщиной, которая потеряла самообладание, глупо и опасно. Я покорно поднялась и хотела сказать, что Фихте узнают правду про Паулину, но Розамунда потащила меня к двери, вытолкнула в коридор и поволокла вперед, бормоча:
– Сейчас увидишь! Поймешь! Рыцарство! Ага! Нам не нужен титул от убийцы!
Маленькая худенькая аптекарша неожиданно оказалась очень сильной, в конце концов она допинала меня до дубовой двери с резной филенкой и приказала:
– Сюда! Входи!
Было бесполезно говорить о Паулине, нужно подождать, пока Фихте немного успокоится и начнет нормально воспринимать мои слова.
Я покорно вошла в комнату, поняла, что очутилась в спальне хозяйки, и испугалась. Кухонька находится сразу за торговым залом, если там закричать, Игорь и покупатели услышат мой вопль, пойдут посмотреть, что случилось, и вырвут меня из лап совсем потерявшей голову аптекарши. Но спальня расположена в дальнем углу дома. Как поступить, если Розалинда накинется на меня с кулаками? Драться? Очень не хочется, но придется. Ох, наверное, все же надо использовать козырь, сообщить аптекарше про то, что во время бала она узнает о Паулине правду. Я открыла рот…
– Вот! – выкрикнула Розамунда, вставляя в компьютер флешку. – Интернета нет, но запись работает. Гляди!
Хозяйка неожиданно подняла обе руки вверх и застыла. Выглядела она жутко. У меня в горле застыла невысказанная фраза, а из ноутбука полетел дрожащий голос.
– Эдмунд, это ты? Слышу, ходишь внизу! Топаешь по лестнице!
Серый монитор изменил цвет на голубой, появилась фигура в халате. Я узнала госпожу Хансон, она спускалась по лестнице, той самой, где я видела капли крови.
– Эдмунд, – бормотала Елена, – зря меня Карл успокаивал! Я поняла, что ты жив. Журнал специально на ресепшен оставил, чтобы мы догадались: ты в Австралии. Мартина тебя спрятала. Точно. Спасла любимого сыночка. Что ты хочешь? Стать хозяином Олафа? Злишься на нас за Карла? Кто тебе правду рассказал? Кто в замке с тобой отношения поддерживает? Беата? Элиза? Или Курт? Мы не виноваты! Мартина все придумала. Не хотела, чтобы Лагеры царствовали. Она! Она все затеяла! Мы ей подчинились. Я беременна тогда была! Куда деваться. Сейчас все тебе объясню!
Я смотрела, как Елена, беседуя с невидимым Эдмундом, медленно тащится по ступенькам. Лежа в диване в библиотеке, я стала свидетелем беседы супругов Хансон. Елена рассказала Карлу, что нашла на ресепшен журнал, на обложке было фото мужчины, очень похожего на старшего брата Карла. Владелица Олафа была сильно напугана, она полагала, что издание в домике бросил сам Эдмунд, он чудом выжил в авиакатастрофе, или его вообще не было в том злосчастном самолете, который летел в Нью-Йорк и рухнул в океан.
– Это он, – в панике говорила тогда Елена, – я слышала шаги на лестнице. Эдмунд тут ходит, мечтает нас убить!
Карл попытался всеми возможными способами успокоить жену. И та вроде пришла в себя и легла спать. Но, похоже, под утро Елена проснулась, услышала звуки, доносящиеся от двери, ведущей во двор, и, впав снова в истерику, отправилась навстречу Эдмунду, чтобы что-то ему объяснить. Почему она пошла одна? Не бросилась к мужу? Не испугалась? Я бы в таком случае опрометью кинулась к Максу!
– Эдмунд, Эдмунд, – повторяла Елена, – Карла в спальне нет! Ты его увел. Отдай моего мужа! Верни! Я все объясню!
А вот и ответ на мои вопросы. Хансон таки побежала к супругу, обнаружила, что его нет в комнате, решила, что старший брат задумал убить младшего, и захотела спасти свою мужа.
– Мы не виноваты, – всхлипывала владелица Олафа, – Виктор эту чехарду затеял, про Сержа никто не знал.
Я сделала стойку. Виктор? Так звали отца Карла. А кто такой Серж?
Экран мигнул. Теперь перед моими глазами была кладовка. У стены громоздились упаковки с плиткой, спиной к входу стояли двое мужчин. Камера, ведущая съемку, похоже, висела в коридоре, я видела не все помещение, а только его часть.
– Эдмунд! – закричала Елена. – Отпусти Карла! Он не виноват!
Обе фигуры одновременно обернулись. Хансон попятилась.
– Карл! Кто с тобой? Что ты здесь делаешь?
– Ну… э… – не нашел сразу ответ супруг, – плитку для ремонта привезли.
– Ремонта? Какого? – не поняла Елена и сделала шаг вперед.
– На первом этаже, – соврал муж, – это шофер, он упаковки уносит, нам не тот цвет доставили, надо поменять.
– Мы не обновляем помещение! – воскликнула Елена. – А-а-а! Поняла, его Эдмунд за тобой послал. Он хочет тебя увезти. Нет! Убирайся прочь!
Елена бросилась к незнакомому мужчине, ударила его по лицу, закричала:
– На помощь! Карла убивают! Кто-нибудь!
Карл попытался оттащить вопящую жену, пару секунд на экране мелькал комок дерущихся тел, потом Елена упала.
– Что ты сделал! – ахнул Карл, отпрыгивая к стене и натыкаясь на пирамиду упаковок.
Верхняя шлепнулась на пол.
– Что?.. – спросил незнакомец. – Собирай теперь.
– Олег, ты убил Лену, – прошептал Хансон.
– А чего она орала? – пожал плечами второй участник битвы. – Хочешь, чтобы сюда народ примчался? Хватай товар, тащи в машину.
– Она истекает кровью!
Олег наклонился.
– Жива! Поправится! В другой раз будет знать, что визжать не следует!
– Что делать? – затрясся хозяин замка.
– …! …! – лениво произнес Олег. – Плитку грузить.
– Ты ранил мою жену! – стонал Карл.
– Да ниче с… не будет!
– Скажу Диего, что Елену ножом пырнули! Плевать на плитку!
– …! Хочешь партию сам оплатить?
– Что мне делать? – впал в истерику хозяин Олафа. – Надо «Скорую» вызвать. Доктор спросит, почему она тут? В чулане.
– …! …! – мирно сказал Олег. – Тащи груз сам. Я все с бабой устрою.
– Как?
Олег наклонился и легко поднял Елену.
– Не трогай ее! – взвизгнул хозяин Олафа. – Не прикасайся! Боже! Ты ударил Елену ножом! За что?
– Она орала! Могла нас выдать.
– Лена ничего про героин не знает! И тебе об этом хорошо известно. Она согласилась на историю с картиной Веласкеса, которую якобы нашла, реставрируя старое полотно, чтобы у людей вопросов не возникало, на какие деньги фабрика построена! Не следовало удивляться банкам, где я большие суммы на оплату кредитов взял. Жена о наркотиках понятия не имеет! Диего запретил ей правду сообщать, он Лене сказал: «Я тесть Петера, поэтому даю по-родственному беспроцентный кредит. Когда фабрика кафеля заработает, половина всей прибыли пойдет на уплату долга».
Лена нас выдать никак не может!
– …!
Олег понес жену Карла в коридор.
– Куда ты направился? – еще сильнее перепугался Хансон. – Надо врача вызвать! Положи Лену!
Олег не послушался.
– Совсем …? Ум потерял? Нашел из-за чего!..
– Ты чудовище, – простонал Карл.
– …! – спокойно ответил Олег. – …! …! Ща весь испачкаюсь!
– Монстр, – не успокаивался Хансон, – живую женщину ножом!
Олег заржал и обернулся.
– А мертвую есть смысл чикать? …! Орать ей не следовало. Кто визжит, тому перо в бок. …! Дай чистую рубаху, эту… всю из-за тебя.
– Боже, боже, – твердил Хансон, – боже, лезвием… сразу…
