– Точно, что бедный! – засмеялся комендант. – Александр Богарне, один из чертовых никчемных генералов, которые ничем нам не помогли! Наконец-то республика решила открыть на них глаза! Но я хочу тебя сразу предупредить, гражданка. Если ты рассчитываешь тут ворковать с ним, то не надейся. У меня тут строго: женщины в одной половине, мужчины в другой. Такое правило, и я его соблюдаю. Ну, посмотрим, куда тебя девать? Ага, к гражданке Кюстин. Я забыл, что ее соседку перевели сегодня в другую гостиницу, так что она пока что одна. Ну пойдем, провожу тебя. Позабочусь, а потом сдам смену гражданину Сансону.
Любезное обещание вызвало у бедняжки новый поток слез, и, громко всхлипывая, она последовала за своим провожатым. Она так плакала, что тюремщик наконец не выдержал.
– Да чего ты так ревешь, черт тебя подери! Не бойся, не будет тебе тут плохо. Я же не какой-нибудь злодей. Я тоже кой-чего понимаю. Да ты сама спросишь у своего мужа! Вот уж хват, своего не упустит. Можешь расспросить и гражданку Кюстин. Похоже, они с твоим мужем отлично поладили.
Так Мари-Жозеф-Роза де Богарне, урожденная Таше де Ла Пажери, узнала, что ее муж-генерал стал любовником хорошенькой госпожи де Кюстин. Но она не огорчилась и не разгневалась, их давно уже связывали только дети и остатки дружеского расположения.
Четырнадцать лет назад Роза, которой тогда исполнилось только шестнадцать, приехала с родной Мартиники и вышла замуж за человека, который не так уж ей и нравился. По-настоящему в браке они прожили ровным счетом одиннадцать месяцев, не больше и не меньше. Роза не сумела сильно привязаться к мужу. Александр де Богарне был болезненно ревнив, имел склонность к педантизму и был самым неверным из супругов. Он не мог устоять ни перед одной юбкой, которая прошуршала поблизости. В 1785 году молодая женщина официально разъехалась с мужем и получила определенную свободу. С тех пор так они и жили.
И все же, входя в узкую камеру, где с ней вместе будет сидеть госпожа де Кюстин, молодая женщина подумала, что она предпочла бы иметь другую соседку. Чувствуя, что смерть бродит поблизости и от нее, и от любого обитателя этой тюрьмы, Розе было бы легче, если бы в последние минуты она могла опереться на мужа. Она была креолкой, женщиной-птичкой, которую так легко напугать, и, чувствуя свою слабость, эти птички всегда ищут поддержки у сильных мужчин.
И вот мужчина, чье имя она носила, не только не поддержит ее, но еще будет на ее глазах утешать и ласкать другую. Вот уж невезенье так невезенье!
Но, взглянув на Дельфину де Кюстин, Роза не могла не признать, что молодая особа обворожительна. Она была из светящихся блондинок, и за ее красоту и сиянье шевалье де Буфле, любовник ее матери и большой знаток женщин, прозвал ее «королевой роз». К тому же у нее был чудесный характер, и она приняла несчастную Розу, которую к ней привели, так ласково и так нежно, что прекрасная креолка растрогалась и перестала плакать.
– Не плачьте, вы только испортите себе глаза, дорогая, а это будет так грустно! Вы увидите, что жить здесь даже интересно. Общество великолепное, незаурядные мужчины. У нас тут есть даже герои, в первую очередь, конечно, ваш муж, но и не только. Например, великий Лазар Гош, потрясающий военачальник. По правде говоря, Конвент совсем голову потерял, если сажает под арест своих верных и лучших слуг. Трудно представить себе бо€льшую глупость и такую черную неблагодарность.
Роза была с ней согласна. Она, как и все, слышала о славных подвигах Гоша и, как все, сожалела о его аресте: обидно погибнуть в двадцать шесть лет, когда ты красив, храбр, обаятелен и галантен.
Молва не обманула Розу, Гош был именно таким, она в этом убедилась на следующий же день. В этот день она сначала встретилась с мужем, и встреча была если не теплой, то, во всяком случае, вполне достойной, а потом будущая императрица Франции познакомилась с Гошем, их представил друг другу Александр Богарне. Молодой генерал в жизни был еще лучше, чем в сложенной о нем легенде. Бледное приятное лицо, высокий рост, широкие плечи. Лицо его не портил даже шрам на лбу – сабельный удар, полученный на дуэли. К тому же и одет он был с немалым изяществом, а к красивой одежде Роза была особенно чувствительна. Но самым впечатляющим была властность, которой дышала вся его фигура.
И Роза, не обладая неколебимой добродетелью, едва взглянув на него, мгновенно решила привязать к себе этого замечательного мужчину, рассудив с чисто женской последовательностью, что это будет самым лучшим способом отомстить Александру. С самым небрежным видом она осведомилась о Гоше у своей соседки по камере.
– Какой славный молодой человек! Уверена, что все женщины здесь от него без ума.
– Да, он пользуется большим успехом. Но до сих пор ни одна улыбка не удостоилась ответной. Он женился всего несколько недель назад и, представьте себе, похоже, решил хранить жене верность.
Сказанное было чистой правдой. За месяц до своего ареста, а арестовали Гоша в Ницце, он женился на красивой девушке из Тионвиля, ее отец был интендантом города. Аделаиде Дешо было шестнадцать лет. Донос соперника Гоша Пишегрю сильно укоротил медовый месяц генерала. И бывший главнокомандующий Мозельской армии, герой Гейсберга и Ландау, был привезен в тюрьму Карме за десять дней до Розы. Здесь он размышлял о капризах фортуны и губернатора, который слишком доверяет слухам и не знает сам, чего хочет.
Нельзя сказать, что сообщение о недавнем браке Гоша порадовало Розу, но она очень верила в свой креольский шарм. И потом, всем известно: чем труднее битва, тем слаще победа. Желая добиться успеха, Роза начала с того, что в самом деле влюбилась в Гоша, потому что никогда ничего не делала наполовину. А потом, играя на своей слабости, на своей трепетной нежности птички с дальних островов, не только привлекла внимание героя, но и сумела заставить его забыть о любимой Аделаиде. Через самое короткое время Гош тоже влюбился в Розу, а поскольку комендант, как он сказал, был человеком понимающим, особенно когда говорили на понятном ему языке, то Лазару и Розе не составило труда предоставить друг другу ощутимые доказательства великой страсти, которая расцвела пышным цветом.
Три недели жизнь генерала и креолки была так переполнена счастьем, что Роза с южной своей беспечностью и думать забыла об опасности, что витала над ее легкомысленной головкой. Между тем, что ни вечер, унтер со списком смертников приходил в тюрьму и увозил с собой в Консьержери несчастных обреченных. Оттуда дорога вела прямо на эшафот.
Увы! Ровно через двадцать шесть дней после встречи Роза услышала в списке имя своего возлюбленного. Пришла его очередь отправляться в Консьержери, а там узнику оставалось только предстать перед судом Конвента. Расставание было душераздирающим. Роза знала, что им никогда больше не увидеться в этом низком мире. Дельфина утешала ее, но молодая женщина была охвачена ужасом. Любовь отняли, остался только страх.
Пытаясь справиться с охватившей ее безнадежностью, Роза понадеялась на помощь другого военного. Она попробовала перенести внимание на генерала Сантера, в прошлом пивовара, который был грозой Сент-Антуанского предместья. И, надо сказать, преуспела. У Сантера не было ни обаяния, ни элегантности Гоша, который как-никак был в свое время конюхом в королевских конюшнях, но зато он был широк и крепок, и бас его звучал успокаивающе. А это было единственное, чего жаждала Роза, – успокоения.
Страх ее превратился в животный ужас, когда 22 июля ее мужа повезли на суд революционного трибунала. Между ними давно не было любви, но тепло и дружба все-таки оставались, и она обливалась горючими слезами, читая письмо, которое он оставил для нее, покидая тюрьму.
«У меня нет надежды увидеться с тобой, моя милая, и поцеловать моих любимых детей. О своих сожалениях я говорить не буду. Моя нежная любовь к ним, братская привязанность к тебе не оставят у тебя сомнений, с этими чувствами я попрощаюсь с жизнью. Прощай. В последний раз в жизни прижимаю тебя и детей к груди…»
Бедному Богарне не повезло, через четыре дня к нему могло бы прийти спасение. В то время как Роза плакала, и слезы ее могли бы растопить камень, в то время как многие смиренно ждали неминуемой смерти, одна женщина помогла положить конец террору и выступила в роли всеобщей спасительницы.
Давняя подруга Розы, красавица Терезия Кабаррюс, маркиза де Фонтене, заключенная в тюрьму Ла Форс, сумела передать своему возлюбленному записку, где коротко написала, что ему предстоит сделать выбор между прелестной головкой Терезии и головой Робеспьера. Тальен обожал свою любовницу – 9 термидора Робеспьер был повержен. Двери тюрем распахнулись, тяжкий кошмар рассеялся…
Лазар Гош не погиб. Конвент, вполне возможно опасаясь народного возмущения, не решился отправить предводителя победных войск на эшафот на площади Поверженного трона, и это позволило госпоже Истории сделать еще несколько шагов вперед. 4 августа Гош вышел на свободу и, обезумев от радости, взял перо и написал своей молодой жене:
