– Спасибо, мистер Чаровски, – я пожал руку и поспешил покинуть здание студии.
– Что это было, Макс? – недоумённо спросил Джейк, тряхнув светлой шевелюрой. Девчонки просто писались по этому парню.
– Ты не собираешься подписывать? – подключился Мич.
– Кажется, я ясно сказал, что собираюсь делать. Ещё там, в офисе. Или вы думаете, я не глядя поставлю подпись? Знаешь, сколько денег вывалили родители за моё обучение?
– За турне мы заработаем в три раза больше, – возразил Мич.
– Согласен, но если есть возможность не потерять то, что уже имею, я использую её. Расслабьтесь, я же сказал: не подведу, – усмехнулся и сел за руль. В голове воцарились хаос и неразбериха. Надо позвонить отцу, связаться с Уолкером и съездить в школу поговорить с мисс Гарнет, но сначала заберу Камилу и отвезу домой. Зря я затеял всю эту игру. Сам запутался, её запутал. Ни хрена у меня нет мозгов, следовало об этом подумать сразу и держаться от девчонки подальше, тогда сейчас я бы не терзался сомнениями и не думал, что причиню нам обоим боль. Чёрт…
Уважаемые читатели! Я прекрасно понимаю, как вы хотите прочитать книгу. Но автор живой человек. У меня есть выходные и праздничные дни, есть форсмажоры, которые я не могу предвидеть. Если я выкладываю проду, выкладываю, выкладываю, а потом день-два не выкладываю, не надо бить тревогу, пожалуйста) Я могла заболеть, могла уехать на пару дней в деревню, мог отключиться интернет или свет... Автор жив, спасибо, что спросили)
18.
Глава восемнадцатая
Камила
Я не хлюпаю больше носом, не сшибаю углы и вообще старюсь о Максе не думать, хотя в груди и поселилось звенящее беспокойство. Здраво рассудив, что мы друг другу никто и он волен делать… ай, чёрт! Кого я обманываю? Никем мы были до того случая в кафе, до того, как легли спать в одну постель. Теперь мы зависли на какой-то очень странной стадии между друзьями и любовниками.
Но как бы ни было мне плохо, – ведь понимаю, что Макс всё равно уедет, фанатки продолжат существовать, любить своего кумира, и возможно, однажды мне выдерут волосы, если я не буду держаться от Градова на расстоянии безопасных километров, – я решила продолжить с ним общаться. Он не виноват, что так между нами вышло. Никто не виноват. И оттолкнуть его сейчас, было бы неправильно. Хоть я и хочу спрятаться в тёмный угол, свернуться в комочек и впасть в спячку. Не знаю как, но мы должны продержаться и не разрушить эту хрупкую связь между нами.
В общем, я немного успокоилась и к приезду Максима смогла натянуть на лицо весёлую маску равнодушия.
Брат не проронил ни слова и выглядел странно. Мич тоже: парень отвернулся к окну, глубоко задумавшись.
– Может, погуляем? – предложила, снимая обувь. – После ужина, конечно!
Макс замер.
– Нет, – сухо бросил он через плечо и пошёл в свою комнату.
– Хорошо, – ответила, глупо улыбнулась, сохраняя спокойствие, и пошла переодеваться.
Всё валилось из рук, на душе кошки не просто скребли – они устроили симфонический концерт, и им подвывала стая волков.
На ужин Макс так и не вышел, я побоялась быть навязчивой и заходить к нему. Ладно, может у него что случилось? Захочет – расскажет. Не маленький.
Я сделала все задания, поговорила с Дашей, даже прибралась, но время тянулось нереально медленно. Решила скоротать его за фильмом, но все мысли вращались вокруг Градова. Пойти спросить? Нет, подожду ещё.
Но и вечером ничего не изменилось. Макс куда-то уходил по своим делам, вернулся и молча скрылся в комнате. Мои кастрюльки с едой одиноко взирали на меня с плиты. Убрала всё в холодильник, и смачно хлопнув дверью, отправилась спать. Сон не шёл.
***
Утром я едва ли смогла разлепить глаза. Когда вышла, Макс уже был собран.
– Извини, я сегодня не могу тебя отвезти, – произнёс он, забирая ключи от машины с тумбочки.
– Хорошо, – пожала плечами и пошла в ванную, чувствуя, что сейчас вот-вот разревусь. С чего бы это? Что за бред? Разозлилась на себя и смогла пожелать брату счастливого пути.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Макс преградил мне путь, обдавая запахом своего парфюма.
– Не гоняй на скейте, – предупредил он, пытаясь заглянуть мне в глаза.
– Я помню, – буркнула в ответ. – Ты там тоже… береги свою задницу.
Парень кивнул и быстро вышел из квартиры. Проводила его взглядом и пошла собираться на учебу.
***
Эти два дня были, пожалуй, самыми мучительными в моей жизни. Макс не говорил со мной. Избегал взгляда и всё время где-то пропадал. Я не находила себе места и пыталась что-то выяснить через Олега. Впрочем, после разговора с отчимом кое-что стало понятно, но – не поникшее настроение брата. Что его так расстроило? Неужели из-за нашей непонятной связи? А может, дело не во мне? Но избегает ведь он меня. Боится переступить черту, потому что уезжает в турне? Ай! Устала я от этой сумятицы и решительно пошла к брату.
Макс лежал на своей кровати в наушниках с закрытыми глазами. Я переживаю самое говняное время в своей жизни, а он музыку слушает. Засранец!
Подошла и сдёрнула наушники. Макс удивлённо моргнул и непонимающе уставился на меня своими блестящими зелёными глазами. Чёлка съехала ему на глаз, и прежде чем он успел её сдуть, я протянула руку и убрала пряди.
– Пошли, – решительно говорю и иду к двери.
– Куда? В ЗАГС? – усмехается этот идиот, но голос выдаёт грусть.
– Не ёрничай. Ты мне задолжал, – серьёзно говорю и иду в свою комнату. Брат тащится следом, шлёпая по полу босыми ногами. На нём из одежды – только спортивные чёрные штаны. Этот парень принципиально не носит футболки и раздражает мои глаза своим безупречным телом?
– Я тебе? – удивился Макс.
– Да. Две бессонные ночи, – поворачиваюсь и смотрю Максу в глаза. Жду, пока закроет дверь. Брат устало выдыхает, толкает дверь и садится на мою кровать.
– Камил, я очень устал. Завтра у меня важный день, и я бы…
– Почему ты избегаешь меня? – не дала ему договорить и встала напротив, сложив руки на груди. Внутри всё колотилось от злости и непонимания. Напряжение, копившееся эти дни, готово лавиной обрушиться на голову брата.
– Я не избегаю, – нагло врёт этот засранец.
– Да? – скептически выгибаю бровь и склоняю голову набок. – Серьёзно? Ты думаешь, я в это поверю?
– Я не понимаю, – брат заметно нервничает: он потёр шею и поморщился.
– Ты не Градов. Ты Заливакин! – торжественно объявила и села в компьютерное кресло.
Брат усмехнулся.
– Макс, это не смешно. Ты предлагаешь мне дружбу, активно лезешь в моё личное пространство, тормошишь и берёшь надо мной шефство, а потом в один день перестаёшь говорить со мной. Так не делают. Назвался другом, нечего из кузова на ходу выпрыгивать.
Макс хмыкнул.
– Ты не пробовала записывать за собой метафоры.
– Ты будешь за мной записывать, – фыркнула в ответ.
– Я?
– Да. Когда станешь дико известным, а я – ещё известней и богаче, то найму тебя в секретари.
Макс усмехнулся и растёр лицо руками.
– Ты несёшь бред, – заключил братец.
– Знаю. Всё потому, что желаю тебя придушить, – честно призналась я.
– Что случилось? – уже серьёзно спросила, глядя на брата. – Это из-за турне?
Брат покосился на меня, но промолчал.
Я соскочила с кресла и села рядом с ним, безумно желая коснуться его лица. Прижаться щекой к груди, оказать в объятиях и услышать, что всё хорошо. Но в жизни так не бывает.
– Не стоит переставать со мной общаться потому, что ты уезжаешь через четыре месяца. Это ничего не изменит. Мы можем сохранить хорошие отношения, а можем всё испортить. Не отталкивай меня, – мы встретились глазами, и я смогла улыбнуться. – Надо ехать – поезжай: это твоя жизнь, ты к этому долго шёл. Но если ты не хочешь, не спеши рушить всё, что строил. Турне длится год – ерунда какая. Вы в любом случае в него отправитесь, потому что выиграли патент, но это не обязывает тебя подписывать контракт на пять лет. За это время ты найдёшь себе замену, если пожелаешь, и выйдешь из игры, ничего не потеряв. Твоя группа тоже ничего не потеряет, она заключит контракт уже с новым участником. Все счастливы. А тебя после мирового турне с руками оторвут. Ты сможешь и сам стать продюсером, композитором, кем угодно… – я перевела дыхание: так долго над этим думала, и спасибо Олегу, знала ситуацию, но не всю. Есть что-то, что Макс не рассказал отцу. – Что тебя гнетёт?
