Камила резко освобождает руки, обнимает меня за шею, я делаю судорожный вздох и ловлю её сладкие губы. От наслаждения сносит крышу, мы стонем, жадно рвёмся друг к другу. Она цепляется за меня как за спасительный плот, я не отстаю, впитывая всё, что дает: жар, страсть, тепло, этот сладковатый привкус мяты.
– Мелкая… – хрипло шепчу, целуя лицо, скулы, руками сжимая талию, прижимая стройное тело к возбуждённому паху. – Я, кажется, спятил, мелкая, – усмехаюсь ей в губы, и мы оба смеёмся.
Она обхватывает моё лицо руками, отстраняется и серьёзно смотрит одно мгновение – я плавлюсь под этим взглядом, – а когда она нежно целует мои губы и проводит языком, рассыпаюсь на миллиард цветных осколков.
– Моя, девочка, – шепчу в каком-то бреду.
– Макс… – стонет сестрёнка, заставляя меня дрожать. – Я хочу тебя, Макс.
Отстраняюсь и смотрю ей в глаза: жадно-жадно.
– У тебя был секс?
Камила закусывают губу, её щеки пылают. Я хочу убедиться и запускаю руку в её штаны, чувствуя горячую влагу. Улыбаюсь и убираю руку, чтобы лишний раз её не смущать.
– Какой секс? Я читаю «Скарлетт» и смотрю «Унесённые ветром», – смеётся сестрёнка.
Мне требуется усилие, чтобы взять себя в руки. Роняю голову, утыкаясь ей в шею и скатываюсь, тут же притягивая девушку к себе.
– В чём проблема? – тихо спрашивает Камила. Мы оба дышим как паровозы.
– Во-первых, тебе семнадцать, а во-вторых, – хитро говорю и целую мелкую в уголок губ. Как объяснить ей, что я не хочу спешить? – Нам нужно обсудить ситуацию, не находишь? Кажется, мы только сейчас переступили грань, и возможно, подвели родителей. Я бы хотел знать, что ты думаешь по этому поводу, прежде чем мы зайдем ещё дальше, – выдыхаю и смотрю на Камилу: она улыбается.
– Сейчас? – мелкая иронично выгибает бровь и кривит губы в усмешке.
– Нет, – целую в ответ, потому что удержаться почти невозможно. – У нас впереди прогулка и выходные, время есть, – говорю, а сам думаю, что хочу знать, что она думает по поводу нас: размышляла ли, строила ли планы. Хочу знать, всё что прячется в её умненькой головке.
– Макс, мне восемнадцать только через полтора месяца, – почти обиженно шепчет сестрёнка.
– Отлично! Успеем во всём разобраться, – прижимаю мелкую к себе и целую в макушку. Меня всё ещё потряхивает, но возбуждение медленно проходит.
– В чём? – спрашивает она, вырисовывая круги на моей груди.
– В нас…
– Поцелуй меня, – тихо просит мелкая, поднимая голову.
Дыхание снова перехватывает, я готов скулить и отмахнуться от всех своих принципов – так эта девочка сводит меня с ума.
– Ты хочешь этого? – тихонько дразню в ответ. Хочу знать, насколько сильно она хочет меня. Готова ли просить.
– А ты хочешь «леща»? – парирует мелкая. – Не зли меня, Градов, – шипит мелкая фурия. Я усмехаюсь. – Я этого поцелуя хочу с воскресенья, когда твоя бывшая подружка пыталась устроить скандал.
Чуть не замурлыкал от удовольствия, представляя, что не я один страдал. Да, это эгоистично, но, чёрт возьми, так приятно, когда желанная девушка тоже тебя хочет.
– А я хочу ещё дольше, – продолжаю дразнить. Камила приподнялась на локте и заглянула мне в глаза. Её волосы щекотали моё лицо, я не мог надышаться их запахом.
– Мне было семнадцать, помнишь? – вскидываю бровь. – Я полез к тебе с поцелуем, а ты решила сбежать через балкон, но вот беда, свалилась.
Камила удивлённо округлила глаза.
– Так это был поцелуй? – искренне удивилась девушка. – Я думала, ты хочешь меня укусить за лицо, побить там, за то, что утром разломала твои сиди-диски и высыпала обломки в твой рюкзак.
– Ты, правда, думала, что я могу укусить или полезть драться? – я уже смеялся.
– Кто тебя знает. Ты же побрил соседнюю собаку, накидал мне в постель её шерсть, ещё и сказал, что это я сделала. К тому же, ты был пьян.
Мы переглянулись и рассмеялись. Камила умолкла и облизнула губу.
– Я хочу тебя… хотя бы поцелуй.
Больше просить не надо. Кладу руку ей на затылок и на этот раз целую нежно, наслаждаясь каждой секундой этого волшебного мгновения. Я не совру, если скажу, что этот поцелуй самый восхитительный и прекрасный, который только был в моей жизни…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
19.
Глава девятнадцатая
Камила
Ещё толком не проснувшись, я потянулась в поисках родного и тёплого тела. Потрогала место рядом с собой, пустую подушку и резко села, распахнув глаза. Не мог же он мне присниться? Воспоминания о ночном приключении нахлынули внезапно, заставляя меня краснеть и смущаться. Божечки!.. Я целовалась с Градовым! Я целовалась со своим братом… надо бежать! В Северную Корею: у них коммунизм, мне сразу отрубят голову, и всё будет в порядке. Нет, в Мексику! Может, позвонить в службу психологической помощи и рассказать, как, оказывается, невероятно круто спать и целоваться со сводным братом. С тем самым Максом Градовым, любимцем всех девушек. Может, меня сразу усыпят, чтобы не мучилась?
Что делать? Божечки, что же делать? Как-то я совсем не продумала дальнейшие действия после поцелуя. Мы теперь встречаемся? Как мне с ним себя вести? Нежно? Ласково? Но я ведь совсем не владею этими женскими штучками. В лучшем случае, я могу сказать: «Доброе утро, идиот! Хреново выглядишь», – но кажется, эта реплика не подходит для юной и влюблённой девочки. Мама, почему ты разрешала мне кататься на скейте и вести себя, как пришелец, вместо того, чтобы отдать в школу благородных девиц? К такому жизнь меня не готовила.
Нахлынувшая паника окончательно бы мной овладела, и я бы побрилась и сдалась в монахини, но дверь распахнулась, являя счастливую морду брата. Волосы торчком, взгляд озорной, как у мальчишки, улыбка не вмещается в проход. Он смотрит на меня с восхищением и нежностью, но выдаёт что-то привычное, абсолютно не соответствующее взгляду:
– Тебя долго ждать, Зараза? Я не крестная фея, чтобы наколдовать тебе одежду. Хватит с меня завтрака и кареты.
– Привет, – глупо улыбаюсь, пытаясь проморгаться и понять: это что? Всё по-старому? Ночь мне всё-таки приснилась, и между нами ничего не изменилось?
– Та-ак, – вздыхая, протягивает брат и заходит в комнату. На нём есть брюки, но нет рубашки, и от него просто безумно вкусно пахнет. Я совсем растерялась и постыдно спряталась под одеялом.
– Мелкая, ну ты чего? – Макс легонько меня толкает в бок и пытается убрать одеяло.
– Я не знаю, – скулю в одеяло. Наверное, меня плохо слышно, потому что Макс смеётся и переспрашивает:
– Что ты лижешь?
Замираю и усмехаюсь.
– Мелкая, нет времени на самокопание. Потом разберёмся, – Макс просовывает руку под одеяло и щиплет меня за бок. Вскрикиваю и выбираюсь на поверхность.
– Сдурел? Может, у тебя выросли лишние пальцы?
Парень усмехается и резко заключает меня в объятия, так что я оказываюсь у него на коленях, прижатая головой к груди.
– Вот. Узнаю свою Заразу, – гордо произносит Макс. – А то захожу, а тут мышка напуганная, даже растерялся.
Смотрю ему в глаза и плавлюсь от нежности. Он заправляет мне прядь за ухо и целует в лоб.
– Я не знаю, как себя теперь вести, – честно выпалила и насупилась. Чувство отвратное. И как люди встречаются? Одни неудобства и дискомфорт.
Макс смотрит на меня и старается не ржать.
– Только попробуй, – на всякий случай предупреждаю я.
– Даже не думал, – серьёзно говорит он, подражая голосу своего отца, пытаясь не улыбаться.
– Клоун, – фыркаю и отворачиваюсь. Да, мне стыдно, чёрт возьми! Мои первые полноценные отношения, и те – с братом. Тем самым, который мне жуков в тарелку подкладывал и вообще всячески издевался. Мне проще ему слабительное подсыпать, чем говорить о чувствах. Бр-р-р.
– Веди себя, как обычно, – ласково шепчут мне в ухо и нежно целуют за ним. – Ты с ума меня сводишь своей язвительностью и находчивостью. Будь проще. Мы обязательно во всем разберёмся, но не всё сразу. Ничего конкретно не изменилось, просто к нашим и без того крутым отношениям добавился приятный бонус в виде поцелуев. Теперь я могу это делать, когда захочу.
