И схлопотал!
Дюралем по дурьей башке прилетело, в кровь распанахало. Следом, довеском, ещё и дверной кремальерой на перекладке захлопнувшейся припечатало…
— Но сейчас-то что с ним?
— Нормально с ним. Считай, отделался испугом. Вернётся, будет овец пасти, как герой с шрамякой на пол морды.
О случившемся происшествии с одним из матросов поведывал боцман, как всегда «колоритный» на лексикон. Обычно подобные судовые дела с личным составом это сомнительная привилегия и геморрой старшего помощника, но не в этот раз. Старпом по вызову отправился на «низы» в помощь механикам — что-то там случилось на одном из эшелонов энергетической установки, потребовав срочной инспекции и вмешательства.
Ещё не зная, в чём там дело, доклада на мостик пока не поступило, Скопин подозревал, что проблема выявилась вследствие того самого торпедоносца и бомбы, разорвавшейся близко к борту крейсера. Поэтому и на вызвавшие смешки «перепедоносец» старшего мичмана не повёлся. Пеняя:
— Я говорю, засада… прям, беда какая-то. Которая не приходит одна. То накрытием с линкора почти приласкало — всплеск до неба выше клотиков встал, то прямиком в транец припечатало, хорошо калибр пустяшный. А довеском ещё и бомба. И опять в районе близ кормы, точно мёдом помазано. Вот с какого рожна?
Командир был риторичен, но боцманбыл, как говорится, на своей волне:
— Кадысь убегаешь, чем к врагу поворачиваешься? У нас у людей, что голова, что, простите, жопа завсегда больные места и многострадальные точки.
— Не смешно.
— Товарищ командир, — обеспокоено подал голос вахтенный старшина «на руле», — мы теряем скорость.
— Что⁈ Точно⁈ — вскинулся кэп, потянувшись к «соске», намереваясь связаться с ПЭЖЖ, разузнать, что за дела…
Сами…
…щелчком включения в ходовой рубке ожила громкоговорящая связь: — Ходовая! — почти обезличенный за искажением хрипотцы, но голос старпома, — мы выводим котёл № 2 из работы. Вышел из строя компрессор ТНА**.
— Что там может быть?
— Вскроем, поглядим.
— Хорошо, действуйте… тьфу, блин, ничего хорошего конечно!
Сам Скопин спускаться к трюмачам и не думал. По-командирски он бы и должен вникать во все материально-технические аспекты корабля, ещё в бытность молодым лейтенантом немало потоптав палубы, осваивая «коробочку» — по тем же «низам» и теми же зачётами дежурного по кораблю. Но знание принципов (работы того или иного устройства) не обязательно знание всех тонкостей. Так что, имея изначальную спецификацию «эртээсника», в котлах, если честно, был не особо «бум-бум». Хозяйство 1БЧ-5 это дело суровое, и как шутят сами мотористы: для «люксов»*** за третьим отсеком сразу идут винты.
* ПЭЖ — пост энергетики и живучести.
** ТНА — турбонаддувочный агрегат.
*** Сленговое флотское понятие «люксы» принято у подводников, и на надводных кораблях не в особом обиходе — так называет личный состав БЧ-5 все остальные боевые части, где по их представлению «военная лямка» легче — «люксовая». К коим, разумеется, относятся и «эртээсники» — РТС (радиотехническая служба).
* * *
При всей потребности «дожать» последние и всё ещё нескончаемые мили — дойти, войти в подконтрольные Северным флотом СССР воды, назначенный командующим эскадренный ход по определённым причинам не являлся максимально возможным и составлял двадцать узлов.
Для «Кондора» вывод из работы одного из четырёх его котлов (в кормовом МКО*) в любом случае означал потерю четверти мощностей. Перекрывая которые, нагрузку распределили, дав дополнительные обороты на полноценно рабочий (носовой) эшелон энергетической установки.
— На лаге 20, — объявит вновь набранные узлы старшина.
«Двадцать» — ко всем ограничениям это максимальный предел для адекватного поискового режима гидроакустической станции «Орион». Между прочим, отбиравшей узел-два скорости (восполняемой) из-за выдвинутого на семь метров из подкилевой ниши антенного обтекателя ГАС. Тем не менее, и вместе с тем экономившей эскадре в ненадобности совершать лишние «телодвижения» на противолодочные зигзаги. Всю подводную ситуацию бдел ПКР.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— ГГ**… доложите, — задастся вахтенный или сам командир.
Ответят, что чисто: ни эха-отражения, ни постороннего шума.
Как и с поста освещения надводной и воздушной обстановки: пробежавший по кругу луч поискового вектора РЛС «вспыхнет» лишь ближними метками идущих позади кильватерным уступом кораблей эскадры. Операторы отчитаются об отсутствии каких-либо «контактов»: ни по горизонту, ни в небе «чужих» не наблюдается.
«И нормально бы всё, — крутилось в голове у капитана 1-го ранга А. Г. Скопина. Но маяло: то над столом прокладки зависнет, то слоняется по не особо-то просторной ходовой рубке, докучливо… докручивая свои беспокойства, — ведь если верить „источнику“, то практически ж… всё! Всё, мать его! Каких-то там триста с небольшим миль (шестьсот кэмэ) и дочапали. И думать бы мне сейчас, нам, впору о „береге“ — как встретят, как примут незваных пришельцев. Море вот только не отпускает»…
Услышал как по «трансляшке» объявили:
— Третья смена — к приёму пищи!
Ужин…
— Съесть бы чего-нибудь. А?..
— Послать кого? — предложил вахтенный.
— Прислать кого, — отреагировал кэп, — вестового моего. Сюда. Ибо кофе хочу, а на камбузе такого не сварят. Но тарелку чего-нибудь оттуда пусть притащат.
Да, море не отпускало.
В ожидании каперанг, наконец, уселся в массивном командирском кресле ходовой рубки, продолжив томиться думами.
Из того, что знал про оба систершипа 1123-проекта: что «Москва», что «Ленинград» — их перманентные на всём протяжении службы проблемы по ходовой части.
«Как помню — все возникавшие мелкие и порой более серьёзные неполадки в части дивизиона движения решались буквально 'на коленке», корабли всегда своим ходом возвращались в базу. К турбозубчатым агрегатам, в целом, особых нареканий не возникало, котлы вот только… слова доброго не стоили. Взять ту же наддувочную турбину, вскрывать её заводом-изготовителем запрещалось, но опять же, на памяти — случалось. И не единым случаем.
Тогда какого лешего так надолго запропастился старпом, что там «дед»*** сам не справится'?
* МКО — машинно-котельное отделение.
** ГГ — гидроакустическая группа крейсера.
*** «Дед», он же стармех (старший механик) — так на флоте кличут командира электромеханической части БЧ-5. Особенно это актуально, если тот соответствует возрастом и опытом.
* * *
— Нет, вряд ли это следствие гидроудара от разрыва бомбы, — опроверг подозрения кэпа о причине поломки старший помощник, когда таки явился на мостик.
В первую очередь разумеется, доложив о предмете произошедшей аварии:
— С турбиной на котле № 2 сразу было что-то не в порядке. Недаром стармех туда назначил усиленный наряд. Вахтенный маш ин ист-турб инист вовремя просёк, сообщив старшему о возникшей вибрации и не дожидаясь ответа — вырубил. Хотя всё одно успело наворотить. Сняли крышки, там конечно зашквар — два ряда лопаток смяты, у одной лопатки произошёл отрыв. В общем, не кот чихнул, чэпэ.
— Ремонту подлежит?
— Решение есть, но… решение компромиссное.
— И?.. — понукнул кэп — старпом тянул паузу.
— Хитрость там в том, что если на противоположной стороне ротора удалить лопатку, ровно напротив оторванной, то тем самым балансировка восстановится. И всё будет работать. В практике. С остальными — погнутыми, повозиться, конечно, придётся изрядно, но… сделаем.
Что-то в интонациях старшего помощника просквозило, привлекая внимание: кавторанг всем своим загруженным видом подчёркивал, мол, мы дело знаем, не чета всяким «люксам», для которых там, за третьим отсеком… и т. д. согласно той самой идиоме.
Не сказать бы, что это задело, но Скопин ответил тем же:
— Знаю я, откуда взято это ваше «компромиссное решение» — на ПКР «Ленинград» в 1972 году в штормовой Атлантике поочерёдно подряд вышли из строя сразу три компрессора. Отсюда у меня вопрос: мы сейчас даём на котёл № 1 и на носовое КМО повышенную нагрузку. Так? Не вылезет на других агрегатах такая или ещё какая напасть?
