Но со стороны поля битвы на выручку южанам уже направлялась конница. Расчёт Артёма и Багата оказался верным. Ганон заметил неладное в стороне своего лагеря и тут же отправил всю свою конницу на подмогу. В основном бою ей не находилось применения, брешь пробить пока не удавалось, а с флангов обход был невозможен из-за малой ширины долины — фронт перекрывал её полностью.
— Стройся к атаке! — скомандовал Авар, заметив стремительное приближение вражеских всадников. Всю местность перед пылающим лагерем заволокло дымом, ветер нёс его в сторону конницы южан и скрывал численность сторон друг от друга. Все знали, что напротив них враг, но размер войск даже навскидку оценить никто не мог. Авар помнил приказ, который обязывал его отступать при большем численном перевесе врага.
— Братья мои! Нам приказано покинуть поле боя, если врага будет намного больше, чем нас! Но кто из вас видит, сколько их? Мне кажется, что это стадо ободранных ослов бежит навстречу своей смерти! Вы тоже это видите?! — Авар, разгорячённый лёгкой победой в схватке, обращался к своим воинам.
— Где ты видишь стадо?! Это всего лишь жалкая кучка! — донеслось из строя.
— Оружие к бою, за мно-о-ой! — Авар поддал коню в бока и повёл своё войско в атаку на приближавшихся южан.
Гонец вернулся к Багату и доложил о том, что вражеский лагерь уничтожен, а конница обеих армий завязла в бою в тылу южан.
— Авар, Авар… я же приказал сразу уходить, зачем он ввязался в бой, мы теперь ничем не сможем им помочь, с-с-собака, хм-м-мкгх, — военачальник хоть и имел стальные нервы, но, когда на его глазах гибли тысячи и от его решений зависели жизни, он уже не мог сдерживать напряжение и ярость, которые его охватывали.
Тем временем начинали поступать донесения о том, что в некоторых местах требовалась поддержка и воины вот-вот дрогнут. Ганон, имея численный перевес, решил усилить свою армию по флангам свежими силами. Он рассчитывал сломить сопротивление и, когда края фронта дрогнут, начать теснить их со смещением к центру, тем самым полностью окружив армию народов гор.
Багат сразу распознал его замысел и отдал приказ отрядам, держащим оборону в центре, постепенно отходить назад, чтобы нарушить планы врага. Так он мог, по крайней мере, держать фронт в целости, не нарушая его структуры. Но он уже начинал понимать, что это недобрый знак. Воины постепенно теряли силы, а заменить их было попросту некем. К тому же сражение длилось уже несколько часов, и солнце начинало стремиться к зениту. Вот-вот должно было показаться войско с предателем Фароклом и захлопнуть ловушку с тыла.
— У нас нет резервов, конница связана боем и вряд ли сможет ударить в тыл южан, а Фарокл уже, наверное, перекрыл выход из долины, — констатировал Багат, виновато смотря на Артёма, словно он подорвал оказанное ему доверие и уже лишился армии, обрекая всех на погибель или жизнь под гнётом врага.
— Да, положение и правда кажется безнадёжным, неужели ничего нельзя сделать? — не веря в происходящее, спросил Артём.
— Можно… можно пойти и умереть с оружием в руках рядом с моими воинами. Я не хочу ощущать этого позора и дальше наблюдать, как они гибнут за наш народ, — Багат погладил своего коня по шее, спешился и направился в гущу сражения, бросив фразу одному из воинов. — Принимай командование…
— Багат, стой, ты нужен здесь! — Артём бросился вслед за ним.
— Я нужен там, где решается судьба моего народа. Если мне больше некого послать вперёд, значит, я пойду сам, ты со мной? — Мужчина посмотрел на Артёма так, словно не верил в то, что он способен принять этот вызов.
— С тобой… я изначально был с тобой, — парень вынул свою саблю, и она озарилась сочно-бордовым цветом, словно требуя крови.
Артём двигался к гуще сражения вслед за командующим, вся земля была устлана ранеными и умершими воинами. У кого-то отсутствовала рука, кто-то держал свои внутренности, чтобы они окончательно не выпали на землю, эти воины доживали последние часы, если не минуты. Ноги скользили и хлюпали по жиже из крови и грязи, стоны умирающих повергали его в шок. Одно дело наблюдать за битвой со стороны, а другое — находиться в строю. Один только вид происходящего вызывал приступы тошноты, и ком подкатывал к горлу. Противный запах бил в ноздри, много нелицеприятных вещей происходит с телом, когда разум его уже не контролирует, а за несколько часов погибли уже тысячи с обеих сторон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
"Это места, куда оттаскивают раненых, что же творится в гуще сражения?" — Артём пытался отгонять подобные мысли, но они вновь и вновь занимали его голову.
Одного только пути к месту боя хватило, чтобы понять, что, кроме смерти, его ничего там не ждёт. Но и отступать уже некуда, есть, конечно, возможность добраться верхом до входа в тоннель и спастись, но что-то внутри не позволяло Артёму даже думать об этом. Он просто не мог так поступить, словно он был в ответе за жизни этих людей. Но что он один мог изменить? Даже со своим технологичным оружием он лишь один человек из тысяч. Но ноги сами вели его вперёд.
Багат оглянулся, и убедившись, что Артём следует за ним, ухмыльнулся и крикнул:
— Не отходи далеко, твоё оружие привлекает внимание, прикрою тебя, если что. Да и щит себе присмотри.
— Благодарю тебя, — Артём нагнулся и поднял один из щитов, лежащих на земле.
— Командующий здесь! Багат с нами! — с разных сторон раздавались воодушевлённые крики воинов. — Давайте, братья, мы выстоим!
Обычные воины даже и не подозревали, какая опасность к ним движется с тыла. А появление командующего в рядах воинов — это не жест великодушия или желание вдохновить их на подвиг, а просто отчаяние и бегство от самого себя.
— Отстоим наш народ, мои воины!!! — Багат с криком бросился в гущу боя, и воспрянувшие духом бойцы бросились следом.
Артём занёс свою саблю над головой и последовал примеру Багата.
— С нами сам древний! Теперь победа за нами! — кто-то узнал Артёма и оповестил окружающих о том, что это именно он.
"Я и не думал, что моё появление вызовет такой подъём", — промелькнула мысль у него в голове, и это придало ему уверенности. Особенно она была важна для него после всего увиденного.
Артём, поддерживаемый соратниками, разил своей саблей южан, укрытых щитами, она проходила сквозь них без особых усилий. Это повергало в шок сражающихся рядом врагов, и они попросту теряли уверенность в победе и в себе. Эффект усиливался появлением командующего всей армией. Центр, который постепенно отступал по его же приказу, невольно начинал продвигаться вперёд, отвоёвывая обратно свои прежние позиции. Весть об этом, о появлении Багата и Артёма на поле боя по цепочке разносилась к флангам, воодушевляя всех бойцов, которые уже теряли веру, зная, что подкреплений больше нет.
Постепенно ситуация из патовой начинала переходить в стабильную, но о каком-то серьёзном переломе говорить было пока рано. К Багату пробирался гонец, посланный из командного пункта.
— Командующий! Пропустите меня к командующему! — кричал он во всё горло, протискиваясь между воинами. Добравшись до него, он отрапортовал: — Фарокл в долине, его войско уже на подходе… — окружающие воины не могли понять, что конкретно имеет в виду гонец, и приняли эту весть за доклад о прибывшем подкреплении.
— Подмога, братья!!! Подмога на подходе! — начали кричать стоящие рядом бойцы. Эта весть быстро начала расползаться по всему войску.
Глава четырнадцатая
— Артём, тебе надо спасаться, пока есть возможность! Эта битва уже проиграна, а ты ещё нужен нашему народу в его новом доме, — Багат смотрел на парня, и его взгляд не принимал возражений.
— Всё, чем я мог помочь им, уже сделано… Меня с вами в принципе быть не должно, но раз уж я здесь, то останусь до конца, — преследовавшее Артёма чувство вины просто не позволяло ему трусливо бежать, кем бы он стал после этого? Но, с другой стороны, почему он должен погибнуть в этой чужой для него войне?
