— Я приказываю тебе уходить!!! — Багат перешёл на крик. — Я тут принимаю решения, а не ты!
Артём посмотрел на сражающихся вокруг него и встретился взглядом с некоторыми из них. Те, кто слышал слова Багата, с завистью смотрели на него, понимая, что им такого шанса не выпадет. Хотя в их умах к ним спешили союзники, которые спасли бы положение. Однако каждый, кто был в состоянии сражаться, понимал, что сегодня ещё многие расстанутся со своими жизнями.
— Подумай лучше о том, что нам делать! Фарокл уже рядом! — Артём со злостью и отчаянием выпалил в ответ.
— Тогда ты умрёшь, как настоящий воин, — видя, что древний не собирается уходить, Багат понял, что спорить бессмысленно, — посыльных ко мне!!!
Спустя несколько минут командующие отдали приказы на отход флангов к центру для занятия круговой обороны. Также все подразделения должны были быть оповещены о том, что с тыла приближается враг и войско окружено. Багат до последнего скрывал эту информацию от тысячников и сотников, чтобы раньше времени не поколебать боевой дух всей армии. Командиры, знавшие об этом, тоже понимали важность сокрытия этой информации для реализации общей стратегии битвы. Но так как она уже была провалена и расчёт на бегство южан из-за рейда по их тылам Авара не оправдался, скрывать это больше не имело смысла. Более того, необходимо было готовиться к продолжению боя на два фронта.
Артём практически смирился с тем, что сегодня всё для него закончится, и решил продать свою жизнь подороже. У него словно открылось второе дыхание, и воин врубался в ряды врага с новыми силами. А верно служившая ему сабля отлично в этом помогала.
Тылы южан полностью заволокло дымом от догорающего лагеря, даже с наблюдательных пунктов на высоте невозможно было узнать судьбу Авара и его всадников. Однако, судя по донесениям, конницы южан также нигде не наблюдалось.
Когда информация об окружении дошла до воинов, а фланги начали постепенный отход к центру, моральный дух воинов начал падать. Каждый осознавал, чем это грозит, но для кого-то это возымело обратный эффект: если отступать некуда, значит, будем биться до конца!
Печальная участь постигла раненых, ведь при отступлении не было ни единой возможности забрать их с собой, так как строй отходил с боем.
— Не оставляйте меня этим скотам! — кричал лежащий на земле молодой воин, лишившийся части ноги. Он не мог спастись и судорожно сжимал конечность, из которой обильно текла кровь.
— С тыла приближается враг, и нам некуда отступать, сынок, — с горечью и сожалением произнёс наклонившийся к нему пожилой сотник. Он был крепок и многое видал на своём веку, но даже ему ни разу не приходилось видеть столько смертей за раз.
— Не оставляй меня, прошу тебя, — молодой воин схватил сотника за край доспеха и заглянул ему в глаза, словно тот должен был всё понять.
— Как твоё имя? — спросил сотник, опустившись на одно колено и наклонившись ещё ближе.
— Аскел, я Аске…л, — резкий удар кинжалом под мышку моментально достиг сердца.
— Ты храбрый воин, Аскел, твой народ будет помнить тебя, — произнёс мужчина, аккуратно опуская на землю голову молодого парня. Теперь только небо, которое постепенно заволакивала дымка, отражалось в его широко раскрытых глазах.
— Отходим к центру, держим строй!!! — кричал сотник, шагая между телами убитых.
Южане, понимая, что их ловушка захлопывается, бросили в бой все оставшиеся резервы. Они теснили войско народов гор по всему фронту, в особенности по флангам, где проходило их тактическое отступление.
— Ну что же… я с удовольствием посмотрю на эту надменную рожу теперь… если он останется жив, когда всё закончится, — с нескрываемым удовольствием сказал Ганон, обращаясь к своей свите.
— Вы про древнего? — участливо уточнил один из них.
— Да, и у него есть кое-что, что должно принадлежать мне по праву, — Ганон с удовлетворением наблюдал за успешными действиями своей армии, — даже потеря всей конницы не омрачит нашего триумфа.
— Завтра все эти земли будут принадлежать нам, — окидывая взглядом окрестные горы и долину, добавил он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Войско южан продолжало наступать, и план Ганона реализовывался так, как было задумано.
— В лагере есть уцелевшие? — изображая обеспокоенное выражение лица, поинтересовался Ганон.
— Пока что никого не нашли, но зато захватили пленных из числа вражеских всадников. Сейчас их допрашивают. Мы хотим узнать, каким образом они оказались у нас в тылу.
— Как только это станет известно, доложите мне, — приказал Ганон, — да, и ещё… как только появится возможность, установите связь с войсками на другой стороне долины.
— Слушаюсь, — помощник откланялся и удалился.
— Держать оборону!!! — доносились команды со всех сторон среди изрядно поредевшего войска. Некогда протяжённый фронт, перекрывающий всю долину, сжался до нескольких сот метров. Теперь армия народов гор умещалась на одном клочке земли и была полностью окружена южанами.
Когда кольцо замкнулось, они прекратили активное наступление. На плотные ряды воинов вновь обрушился град стрел со стороны подошедшего вражеского подкрепления. Те, кто имел щиты, пытались укрыться за ними, но рано или поздно рассекающие воздух снаряды достигали своих целей. Вокруг Артёма то и дело падали на землю сражённые воины. Поле боя вновь наполнялось криками раненых, но помочь им было некому, так как все находились в одинаковом положении. Тысячи воинов доживали последние мгновения. У кого-то в глазах отражалось лишь отчаяние, а кто-то яростно рвался в бой и, выбегая из строя, почти сразу оказывался убитым. Южане не хотели понапрасну рисковать своими жизнями в уже выигранном бою и по возможности пытались добивать своего врага на расстоянии. Но не везде это удавалось, так как никто не хотел стоять и ждать, пока его найдёт смерть, и многие воины горцев бросались в обречённые атаки.
— Я горжусь тем, что был знаком с тобой, — произнёс Багат, обращаясь к Артёму, — ты настоящий воин, такой же, как и твои предки, которые сражались бок о бок с моими в первой войне, — он говорил, словно прощаясь.
Артём взглянул на него, но перевёл взгляд под ноги, считая, что он недостоин такого отношения.
"Ну вот и всё, — подумал он, прикрываясь щитом, и тот отклонился от попадания очередной стрелы, а Артёма осенило: — Жезл, мой жезл… — пронеслось в голове, — а что мне терять?"
Гость из будущего снял с пояса закреплённый на нём жезл, который он прихватил с собой в бой. В памяти чётко всплыли несколько комбинаций символов, указанных в табличке. Но какая из них активирует его и какой эффект возымеет, он понятия не имел. Да и в целом принцип действия предмета Артём не понимал. Однако сложившаяся ситуация диктовала свои условия, и времени на раздумья уже не оставалось. Он выставил одну из комбинаций символов на навершии, и жезл засветился ярко-алым светом, выступающим из всех стыков и прорезей.
— Так, вроде работает, а что дальше? — Жезл продолжал излучать свечение, но ничего более.
Артём покрутил его, попытался понажимать ещё раз на символы, но эффекта не было.
— Чёртова хрень, как это работает!!! — выругался он от отчаяния, и в этот момент его поразила стрела, угодившая в правую сторону груди, так как щит был опущен из-за манипуляций с символами. Артёма резко отбросило, и, опрокидываясь на спину, он интуитивно пытался смягчить своё падение, выставив руки назад.
Жезл, который он держал в руке, воткнулся нижним заострённым концом в землю, и через мгновение резко провернулся, и погрузился вглубь. На поверхности осталось лишь шарообразное навершие, свечение которого продолжало усиливаться.
Артём, не ожидав попадания стрелы, тут же отдёрнул руку и схватился за место, в которое она воткнулась. Адская и тугая боль пронзила всё тело, он попытался закричать, но кровь наполнила горло, и он закашлялся. Каждый вздох давался с трудом, очевидно, стрела попала в лёгкое.
"Как же больно… никогда не думал, что это так дико больно!" — Артём прижимал место ранения, пытаясь сделать очередной вдох. Чем более неподвижна стрела, пробившая его доспех, тем меньше боли он испытывал.
